Отец замолчал. Он сидел, согнувшись почти пополам, положив локти на бёдра, низко опустив голову и глядя в пол. Мне стало его безумно жалко. Но вслух говорить о своей жалости я не захотела. Всё-таки он мужчина. Значит, мог, а главное должен быть противостоять желанию моей мамаши избавиться от дочери. Он этого не сделал. Тем самым обязан разделить с ней вину за случившееся. Пусть меньшую часть, но все-таки.
– Я тебя прощаю, папа, – сказала я, с трудом сдерживая слёзы и глядя на его согнутые, словно тяжестью придавленные плечи.
– Вот и хорошо, дочка. Ну, – он медленно поднялся. Посмотрел на меня с глубокой печалью и сказал: – Прощай, моя хорошая.
Мы обнялись. Я ничего не могла говорить – ком застрял в горле.
Так он и ушёл. Больше мы с ним не виделись. Через две недели он умер, и моя мамаша сделала всё, чтобы я об этом узнала намного позже. Потому не присутствовала на похоронах и поминках. Она по-прежнему искренне презирала меня. Я же не пыталась выйти с ней на связь, чтобы узнать состояние отца. Он сам не захотел бы этого. Всё, что я сумела сделать потом, – это прийти на кладбище и проститься с человеком, который был моим отцом. Хорошим или плохим, я теперь не знаю. Наверное, все-таки первого случалось больше, а второе… Когда человек уходит навсегда, оно как-то само собой забывается.
Я погоревала несколько дней, но потом поняла: мне нужно жить дальше. Под сердцем я уже ощущала, как с каждым днем становится всё больше мой малыш. Правда, я пока не знала, кто именно, поскольку попросила доктора во время УЗИ ничего мне не говорить. Вот определюсь когда с именем, тогда и… не знаю, мне так захотелось.
Миша с Егором по-прежнему помогали мне. Правда, мебель больше не дарили, поскольку всё ещё ждали, когда я отвечу на их приглашение начать совместную жизнь. Но меня по-прежнему мучили сомнения. Чтобы стать настоящей семьей, нужна любовь. Между ними-то она есть, я видела, как разговаривают, смотрят друг на друга. «Воркуют, два голубка» – так я назвала их милое общение. Но что насчет меня? Мне-то как быть? Слушать, как они за стенкой занимаются любовью? Или участвовать в этом с ними, но не испытывая ничего романтического?
Я решилась, когда произошло одно событие, не имеющее отношения к чувствам. Пришла хозяйка квартиры и сообщила, что выставила её на продажу. Вот так просто. Без предупреждения. Ну, а с другой стороны, кто я такая? Платила я ей ежемесячно, без авансов и опозданий, потому она сочла себя вправе так поступить. Тут-то я всерьез задумалась, как быть дальше. После нескольких часов размышлений призвала на помощь своих горячий гей-поклонников.
Они примчались по первому зову. Я усадила их на кухне и сообщила неприятное известие, а в финале добавила то, что они так давно хотели от меня услышать:
– Я согласна жить с вами, мальчики. Но если выполните два условия.
– Какие? – спросил Миша.
– Мы на любые согласны! – воскликнул Егор.
– Подождите вы, торопыги! – улыбнулась я, видя их страстный порыв. – Сначала послушайте. Так вот. Условие у меня одно: если вы действительно хотите стать одной дружной семьей, то, во-первых, поскольку Михаил после теста ДНК официально убедился, что он отец моего малыша, то пройдет процедуру официального усыновления. Чтобы у ребенка в свидетельстве о рождении были мама и папа.
– Я согласен! – ответил Михаил.
– Во-вторых, мы скидываемся и покупаем коттедж. Простите, мальчики, но ютиться с вами в двух- или даже трехкомнатной квартире я не хочу. У нас с малышом должна быть своя комната, а у меня в перспективе – собственная, у него тоже. Я не предлагаю вам приобретать особняк. Достаточно будет, скажем… метро 150 квадратных. Чтобы свой участок, где я смогу гулять с маленьким, а потом он сем станет там играть, – рассказала я. – Естественно, покупка будет оформлена на четырех человек. Вас, меня и ребенка. Чтобы всё по-честному. Если хотите, можете обдумать это до завтра.
Но ждать не пришлось. Михаил вопросительно посмотрел на Егора. Тот кивнул головой.
– Мы согласны, – сообщил Миша общее решение. Как они научились понимать друг друга – с одного взгляда! Мне очень это понравилось. Это говорило о том, что ребята вышли на особенный уровень отношений, когда слова не нужны. И то, как они быстро согласились на мои, в общем-то, серьезные условия, тоже легло бальзамом на моё сердце.
Ну, а пока мне жить оказалось негде, Миша с Егором помогли перебраться к ним домой. Даже отдали свой диван, сами же разместились на полу, купив надувной матрас. Я понимала, что им нелегко там приходится, но парни молча терпели неудобства. Я же чувствовала себя королевой положения: они носились со мной, как с писаной торбой, исполняя любое желание, а порой даже предугадывая их.
Я однажды в три часа ночи захотела черники. Вот не ежевики, не бананов, а именно черники! Так ребята мои полгорода объездили, но все-таки отыскали мне 100-граммовую баночку. Купили её у какой-то старушки, которая хранила ягоду в морозильной камере. Где уж они отыскали эту даму – понятия не имею. Но как же мне было приятно, когда они принесли вкусняшку! Правда, к тому моменту я уже её совершенно перехотела кушать. Мы, беременные, народ особенный. С причудами.
Ещё через пару месяцев молодые люди вечером посадили меня в такси и куда-то повезли. Даже глаза завязали шелковым шарфиком, попросив его не снимать, пока не скажут. Я терпеливо ждала, да и задремала. Всю ночь малыш внутри меня елозил, перекладывался с места на место, и всякий раз, когда он это делал, мой мочевой пузырь выкидывая флаг, требуя скорейшего посещения туалета. Закончились эти гонки только к утру, потому я не выспалась. Вот и прикорнула во время пути.
Миша осторожно вывел меня из машины. Я прислушалась. Вокруг было очень-очень тихо, пахло хвоей и речной водой. Где это мы? Пикник устроить решили, что ли? Собралась было подсмотреть, но Егорка (я ласково тоже его так стала называть) ласково перехватил мою ладонь: «Подожди».
Взяв меня под белы рученьки, парни повели куда-то. Под ногами я ощутила мягкую землю поросшую травой. Догадалась, что мы за городом, но где именно? Наконец, остановились. Мои спутники сказали в унисон: «Снимай!» Я стянула шелк и стала моргать – яркое солнце ударило в глаза. Когда они привыкли, распахнула снова и… замерла. Прямо передо мной стоял высокий двухэтажный дом. Белый, ровный, квадратный. Без архитектурных изысков. С огромными окнами и зеленой металлической крышей.
– Что это такое? – спросила я, задав, наверное, один из самых глупых вопросов в своей жизни.
– Наш дом. Если тебе понравится, конечно, – сказал Миша. – Если нет, у нас есть на примете ещё несколько. Придётся, конечно, ипотеку платить. Мы же не миллионеры, такой сразу покупать. Но мы готовы. Да, Егор?
– Безусловно, Миша! – улыбнулся его парень.
Бонусная глава
Никогда бы не подумала, что можно любить сразу двух мужчин. Это раз. Ни за что бы не поверила, что стану жить с теми, кто больше предпочитает все-таки представителей сильного пола. Это два. Что буду абсолютно счастлива с ними в собственном доме, вместе с дочкой, которую назвала Оля. Это три. Вот и все слагаемые моего жизненного успеха.
