Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
Крупным планом: самосвал сбрасывает камни. Ох…17 апреля
Около двух часов раздался оглушительный стук в дверь. Мы с Тедом и Фрида обедали на кухне.
– Может, почта? – спросила я в надежде, вдруг Тед выиграл какой-то удивительный приз.
Мои слова прервал истерический вопль Розы:
– Тед, Тед, идите скорее. Кажется, у Перси инсульт!
Мы распахнули дверь, за ней стояла Роза с безумными глазами, придерживая руками соскальзывающую блузку.
– Я вызвала врача! – прокричала она и, повернувшись, побежала обратно к дому, Тед – за ней.
Я решила, что лучше остаться дома и ждать, но потом что-то сказало мне: нет, ты должна это увидеть, ты никогда не видела ни инсульта, ни умирающего. И я тоже пошла за ними. Перси сидел в кресле перед телевизором, странно и уродливо дергаясь и бормоча что-то сквозь зубы, скорее всего искусственные, глаза его закатились, он весь содрогался, словно под воздействием слабого тока. Роза вцепилась в Теда. Я смотрела с порога.
Машина доктора резко затормозила у живой изгороди в конце подъездной аллеи. Доктор подошел к дому очень медленно и церемонно, почтительно опустив голову. Наверное, решил, что больной уже скончался. Он поблагодарил нас, и мы тихонько удалились.
Я ждала чего-то подобного, сказала я. Тед признался, что и он тоже. Меня затошнило от воспоминания о жутком бормотании сквозь зубные протезы. Нахлынуло отвращение. Мы с Тедом обнялись. Фрида мирно взирала на нас из-за стола, ее большие голубые глаза были спокойными и ясными.
Позже мы постучали к соседям. Там была старшая миссис Дж. и шаркающий, блондинистый Уильям. Роза сказала, что Перси спит, он и лежал тут же, на диване, повернувшись к нам спиной. За этот день он перенес пять ударов. Еще один, заявил доктор, и ему конец. Тед пришел позже.
– Привет, Тед, – пробормотал Перси и спросил, как там дети.
Еще несколько дней назад он в куртке бродил на ветру среди наших нарциссов. Кашлем он надорвал легкие. Казалось, он утратил дух и способность рассуждать. Смирился со всем. Похоже, этой ужасной холодной весной все лишаются сил или умирают.
22 апреля: пасхальное воскресенье
Ранним вечером мы с Тедом рвали нарциссы. Роза и Перси о чем-то громко спорили, и я, продолжая собирать цветы, незаметно переместилась ближе к изгороди напротив их дома. Я услышала, как Роза сказала сердито:
– Тебе нельзя принимать это близко к сердцу. – Потом она заговорила тише. Вышла на улицу и остановилась.
Тед усадил Фриду и меня с малышом среди нарциссов, чтобы сфотографировать.
– Сильвия! – крикнула Роза издали.
Я отозвалась не сразу, потому что Тед как раз нас снимал.
– Сильвия!
– Одну минуту, Роза.
Она спросила, не продадим ли мы ей букетик нарциссов. Нам с Тедом было понятно, что она знает: денег мы не возьмем. Неприятная у нее привычка вечно что-нибудь выпрашивать.
Мы отнесли им букет. Перси сидел в кровати, которую после его ударов вынесли в гостиную, и улыбался слабой улыбкой, похожий на беззубую птицу; щеки у него ярко горели, как у ребенка. Войдя, мы увидели пару в нарядной пасхальной одежде: она – в розовой шляпке и с букетом красных, лиловых и розовых анемонов, он – усатый и серьезный. Она ворковала, как голубка. В прошлом они владели Фаунтен-пабом. А теперь живут в «Гнезде» («Добрались до насеста!» – шутят они), белом симпатичном коттедже напротив церкви. Она тут же сообщила мне, что исповедует католицизм и добилась установки алтаря в Городской ратуше сразу после субботних вечерних танцев. Из-за этого ей приходится задерживаться допоздна. Как-то одна девушка, дожидаясь, пока ее отвезут домой, подошла к ней и сказала: «Простите, но я не понимаю этой трансформации: сначала здесь танцуют, а потом все убирают и превращают в церковь», – или что-то в этом духе.
– Мой муж не католик, но всегда помогает и ждет меня.
– Как замечательно, – сказала я, – что бывают такие понимающие мужья.
Все это время Перси мычал, пытался что-то сказать, и Роза перевела нам:
– Нельзя накормить народ одной рыбой.
25 апреля
Я остановилась на минутку, чтобы поговорить с Розой, когда несла охапку нарциссов Элси на похороны ее свекрови Нэнси. Мы обменялись новостями: Николас последние два дня плачет, должно быть, режутся зубки («Дети теперь растут быстрее», – сказала Роза), а Перси сегодня сам оделся и прошел вокруг дома. Разве это не чудесно? Современная медицина творит чудеса, подтвердила я.
15 мая
Направляясь в дом с кипой выстиранного белья, я услышала за калиткой свистящий звук и сразу бросилась к большому кухонному окну, чтобы посмотреть, в чем дело. Старый Перси с неподвижным, безумным взглядом голубых глаз и ржавой косой атаковал «японского проныру» – бамбук, пробившийся на тропе у подъездной аллеи. Я разозлилась и испугалась. Он уже приходил к нам несколькими днями раньше, подозвал меня своим зловещим старческим голосом и дал пакетик засохшего мармелада для Фриды, который я тут же выбросила. Тогда же он предупредил меня, что японский бамбук захватит все вокруг и лучше его скосить. Я сообщила Теду, что Перси борется с сорняком. Эй, Перси, оставь-ка это, сказал Тед. Я с осуждающим видом стояла у него за спиной, вытирая руки полотенцем.
Перси глупо улыбался и что-то мямлил. Я думал, что помогаю вам, сказал он. Коса, которую он держал в трясущихся руках, лязгала о гравий. После устроенной им резни осталось зеленое месиво из стеблей, которые практически невозможно было отделить от корней.
Розы нигде не было видно. Интуиция, которой она обладала, подсказала ей, что лучше спрятаться. Несколько дней назад она пришла, чтобы купить нарциссы в подарок той самой католичке с образцовым мужем, которая помогала ей по дому. Я решила: пусть платит, раз собирается их дарить. Почему я должна оплачивать чужие подарки? Сказала: шиллинг за дюжину. Это ее потрясло. Что, для вас это дорого? – спросила я сухо, прекрасно все понимая. Очевидно, она ждала от меня обычной щедрости. Я сказала, что столько мы берем со всех. И срезала ей три дюжины за два шиллинга. Роза в это время сидела за столом с чашкой чая и приглядывала за Фридой. Весь день лил дождь, и на мне был плащ.
Сегодня (17 мая) Роза пригласила меня на чай, но я очень не хочу идти, потому что от вида Перси меня тошнит. Во всяком случае, Фриду с собой брать не буду, решила я. Вчера Роза рассказала Теду, что Перси «чудит»: левая рука у него бессильно свисает вдоль тела. Надеется, что доктор что-то скажет об этом, когда Перси поедет на послеоперационное обследование.
17 мая
Роза днем раньше пригласила меня на чай. Я самоотверженно работала в саду, пока часы на церкви не пробили четыре. Не переодевшись, как была – в коричневых рабочих штанах, я отправилась в гости. Роза же нарядилась в синий костюм, красиво причесала темно-каштановые волосы
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
