Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
вы были легавым-изменником в «Изменнике»?[136]
– Нет.
– Увечным бейсболистом в «Неограненном алмазе»?
– Боюсь, что нет.
– Инопланетным вертухаем в «Обреченной планете»?
– Нет, послушайте…
– Одним из заключенных там? Одним из страшных чудищ?
– Вы за кого меня принимаете?
– Вы же Ридли Уэбб, конечно.
– Если я дам вам автограф, вы уйдете?
– Слушайте, я не намеревался вам досаждать, мистер Уэбб, и мне бы не хотелось, чтоб вы истолковали наш маленький диалог тут как продукт моей навязчивости. Я не такого сорта человек.
– У вас есть бумажка?
Мужчина безнадежно оглядел себя, все свое мокрое туловище, обернутое полотенцем.
– Ну, я…
Из своего шкафчика Джонсон извлек фломастер и замусоленную долларовую купюру. Поспешно намалевал подпись поперек безмятежного лика Джорджа Вашингтона и вручил бумажку изумленному поклоннику.
– Даже не знаю, что и сказать, – произнес тот, разглядывая купюру спереди и сзади, словно кассир, проверяющий, не подделка ли. – Я смотрел все фильмы с вами, но вот это… – помахав банкнотой в воздухе, – …это так на вас похоже. Спасибо, – и протянул влажную руку, – большое вам спасибо.
– Не за что, – сказал Джонсон, – только не болтайте об этом слишком уж, если вы меня понимаете, сейчас я платежеспособен и таким мне бы и хотелось остаться.
– Эй, а здорово сказали. Вы шутник, как всегда, мистер Уэбб, э?
– Мне так проще жить, как я убедился. А теперь, если позволите, я пошел.
На стоянке Джонсон в дорогом рыжем парике посидел в машине, на сиденье рядом – открытый чемоданчик, полный шиньонов, косметики и протезных устройств. Он пытался приладить рыжие усы в тон, глядясь в зеркальце заднего вида. Навык маскировки, похоже, с опытом не укреплялся. Он понимал, что ему трудновато судить, что именно выглядит естественнее всего. Наконец, когда терпение истощилось, и он убедил себя, что сможет сойти за такого рыжеволосого и рыжебородого парня, он завел машину и подъехал в центральный квартал, где находилось несколько букинистических и антикварных книжных лавок. Запарковался, надел темные очки, вставил накладные верхние зубы, а на голову нахлобучил ковбойскую шляпу, валявшуюся на заднем сиденье. Первым магазином владела и заправляла пара дородных близнецов – оба оказались на месте, поэтому он немедленно вышел вон.
Во втором магазине – «Книги и редкости „Драгоценный камень”» – он обнаружил маленькую молодую женщину: та сидела совсем одна за большим рабочим столом. Читала «Идиота» в бумажной обложке.
– Прошу простить меня, – осведомился он смехотворно манерным тоном, – но не найдется ли у вас третьего издания «Бен-Гура» 1860 года?[137]
– Третье издание? – переспросила она с мечтательным рассеянным видом того, кто выныривает из опасно долгого погружения. – Не знаю, – произнесла она. – Нужно проверить.
– С опечаткой на странице 123, – добавил он.
Девушка ввела что-то в компьютер, стоявший перед нею на столе.
– У нас есть первое, – произнесла она, качая головой, – но нет, третьего нет. Извините.
– Я так и думал, – сказал Джонсон. – А как насчет шевалье Одобона 1840-го?[138]
Она что-то напечатала.
– Не значится, – ответила она, вскинув взгляд на этого странного человека с открытым, бойким выражением на лице, словно бы ей не терпелось удостовериться, как еще ее сейчас развлекут. – Это последнее название, – спросила она, – что это за книга?
Он доверительно подался к ней.
– Сказать вам правду, я честно не знаю. Это рождественские подарки для моих родителей. Я собираю по списку. – Он смущенно помахал у нее перед носом клочком бумаги.
– Должно быть, они собиратели серьезные.
– Весь дом набит книгами – от чердака до подвала, если вы об этом.
– Похоже, что в таком доме чудесно было расти.
– Ох, ну еще бы – и они наделили меня чудесным даром: любовью к чтению на всю жизнь.
– Повезло вам.
– Да, наверное.
– У меня же тут, конечно, жизнь относительно узка, я имею дело лишь с людьми, которые читают. Иногда так легко забыть, что прямо за этими стенами – целый ужасающий мир безграмотных диванных овощей.
– Мультяшная мультура, да, однако трудно избегнуть ее мерзкой заразы.
Зазвонил телефон, и девушка ответила – звонили о книге, которую ей пришлось искать в компьютерном файле. Джонсон побродил по проходам, поглядывая на корешки и прислушиваясь к мягким переливам ее голоса. В отличие от людей книги так тихи. В прорехи между полками он, сам незримый, наблюдал за мисс Антикваршей, бесстрастные стекла его очков фиксировали особый свет ее и форму, не судя и не редактируя. Когда взгляд твой пускается в полет исподтишка, совершенно безответно, ты в тот миг – никто, и в таком состоянии есть безопасность и определенная толика довольства, но еще и непреходящая опасность забвения глубокого и продолжительного, потери навсегда, каких уже не восполнить, человек входящий – не обязательно тот же, кто выходит. Под его подрагивающим носом плавали имена сотен авторов, слишком их много – кто они все, это пестрое зрелище личностей, расставленных по ранжиру? – как вдруг по голому дереву его позвоночника принялась взбираться громадная черная змея, и ему пришлось выбираться из этой крохотной лавчонки, причем как можно скорей, поспешить мимо той, кем бы она там ни была, пока не повесила она трубку и не произнесла хоть слово, любое слово, то, что предрекало конец.
Как только он вернулся к себе в машину, все у него снова наладилось. Он понимал себя, он умел справиться с такими поломками в передаче. Теперь он проголодался и ему нужно было выпить, поэтому он поехал к «Дымному зеркалу» на Уилшире пообедать – лучшие буррито в городе (по крайней мере, в этом месяце) – и безразлично встал у бара, потягивая «Драгоценную влагу», коронный напиток заведения, причудливую стряпню из текилы и таинственного красного сока, и разглядывая на стене это гротескно вылепленное лицо с исполинским собачьим языком, сладострастно вываленным из ухмыляющейся пасти. Он ждал, чтобы колесо повернулось. На месте он останется, покуда напор человеческих тел, шум, вонь, обычный животный жар не станут совершенно непереносимы. Он сосал напиток и слушал разговоры вокруг. Треп самонадеянных попугаев. Заметил пальцы, вцепившиеся в стойку, – длинные, элегантные, с опытным маникюром, – еще даже не услышав голос.
– Сокрушитель черепов, – произнес тот, и в его интонации было нечто особенное, отчего он невольно перевел взгляд, но она уже отвернулась, и видеть ему оставалось лишь темную реку сияющих волос, стекавшую по хорошо одетой спине.
– Прошу прощения, – сказал он, – но у меня довольно причудливая просьба, которую, я надеюсь, вы не откажетесь исполнить.
Она повернулась обратно, мгновение рассматривала его скептически, после чего жесткие черты ее чуточку смягчились, как будто чуть-чуть выпустили воздух из перенадутого шара. У нее были темные глаза и густые брови – и тонкий рот, слишком широкий
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
