Последовала оживленная дискуссия, ноМайя в нее не вслушивался. Модель заворожила его. Среди домов были расставлены микроскопические фигурки деревенских жителей: женщина развешивала белье на просушку, мужчина пропалывал огород, двое детей играли в прятки. Здесь была даже крохотная полосатая кошка, которая нежилась на подоконнике. Неподалеку от въезда на мост стоял фургон, запряженный двумя серыми в яблоках лошадьми. Возница наклонился и что-то искал под скамьей. Осматривая другой берег реки, Майя заметил среди стада коров пастуха и едва сдержал восторженный возглас. Пастух-гоблин сидел, скрестив ноги, под единственным на лугу деревом и играл на флейте. Флейта была совершенно как настоящая, вплоть до дырочек.
Майя выпрямился и решительно прервал спор между Свидетелями и часовщиками, угрожавший перейти в перебранку.
–Мы желаем увидеть, как работает механизм.
Лорд Пашавар сердито взглянул на него.
–Ваша светлость твердо намерены продолжать тратить время на эти глупости?
–Мы не считаем мост глупостью,– возразил Майя, поражаясь собственному спокойствию,– и, насколько мы понимаем, даченсол Полчина уверен в его надежности и целесообразности его возведения.
–Это вовсе не глупость,– согласился даченсол Полчина.– Это новая конструкция, что вовсе не одно и тоже.
–Что-то это не похоже на часы,– ехидно заметил Истанар.– Вы точно понимаете, что делаете?
–Если вы считаете, что мы где-то допустили просчет, прошу, укажите нам на нашу ошибку,– спокойно предложил Полчина и сделал приглашающий жест.
Ошеломленный Истанар не нашелся, что ответить, и вэтот момент вмешался архиепископ:
–Как вы можете быть уверены в том, что конструкция не рухнет под собственным весом?
–Он вовсе не такой тяжелый, как вам кажется,– ответил мер Халедж.– Через минуту вы все увидите.
Сначала Майя не понял, о чем напомнил ему звук, исходивший откуда-то из недр модели, потому что ему не было места ни вВервен’тэйлейане, ни вжизни императора. Это был свисток закипающего чайника.
Меррем Халеджо с торжествующей улыбкой сказала:
–Мы готовы, ваша светлость.
–Тогда приступайте, пожалуйста,– позволил Майя, приняв положенный императору величественный вид. Но вглубине души он боялся, что его тон покажется часовщикам напыщенным.
Меррем Халеджо нажала на кнопку в основании макета, и свист прекратился. Все, включая Пашавара, затаили дыхание, и вдруг две «лапы» расцепились и начали складываться. За первой парой лап последовали остальные, и вот две половины моста разъединились, поднялись, словно крылья, и начали постепенно втягиваться в башни. Майя был так потрясен, что едва мог дышать – сердце колотилось, ему казалось, что в груди разгорается огромный огненный шар.
–Этот процесс можно остановить в любой момент,– объяснил даченсол Полчина, словно не заметив, что император, Свидетели, секретари и все прочие замерли, как громом пораженные.– В случае сильной грозы, ливня или наводнения мост можно полностью убрать на берег, что мы сейчас и продемонстрировали. Таким образом, ничто не будет препятствовать движению судов.
Мост складывался медленно, со скрипом, но, как и сказал даченсол Полчина, в конце концов «лапы» почти полностью исчезли внутри башен.
–Это и впрямь тангриша,– воскликнул Майя и мучительно покраснел.
–Да, это животное нас, так сказать, вдохновило,– согласился мер Халедж,– но, помимо него, мы наблюдали за различными видами пауков.
–Допустим, пролеты моста являются достаточно легкими для того, чтобы его можно было развести,– заговорил лорд Дешехар,– но какое количество транспортных средств он сможет выдержать?
Вопрос был подобен подземному толчку, вызвавшему сход лавины. Свидетели засыпали даченсола Полчину и мера Халеджа десятками вопросов, но часовщики сохраняли спокойствие и вежливо отвечали всем по очереди. Майя восхищался их уверенностью и завидовал.
Обернувшись к меррем Халеджо, он попросил:
–Вы не могли бы опустить его снова?
–Разумеется, ваша светлость,– улыбнулась она и нажала на кнопку. Майя смотрел, как стальные лапы медленно и словно с тоской тянутся друг к другу; он понимал, что похож на ребенка, которому рассказывают волшебную сказку, но ему было все равно. Мост был настоящим чудом, и ради него стоило забыть об императорском величии. Он внимательно наблюдал за тем, как «когти» снова сцепляются и образуют надежный широкий пролет. Повозка, запряженная серыми в яблоках лошадьми, могла без помех переехать на другую сторону реки; пастух с флейтой мог отвести черно-белых коров обратно в хлев, который находился позади деревенских домиков. Наконец Майя поднял голову. Члены Кораджаса окружили часовщиков, но лорд Пашавар демонстративно держался в стороне.
Майя обошел стол и приблизился к советнику.
–Вы по-прежнему против этой затеи, лорд Пашавар?
–Это всего лишь детская игрушка.– Пашавар всем своим видом выражал презрение к идее моста, однако в голосе самоуверенного лорда Майя расслышал страх.– Деньги будут выброшены на ветер. Помимо денег, ваш мост заберет немало жизней – вы не подумали об этом, ваша светлость? Не подумали о рабочих, которые погибнут во время строительства вашего воздушного замка? А кончится все тем, что Истанда’арта так и останется без моста, потому что мост через эту реку построить невозможно, и думать иначе – значит обманывать себя и других.
Майя слегка поморщился, услышав эхо собственных сомнений и недвусмысленное обвинение в убийстве, но спокойно ответил:
–Наши деды, наверное, говорили то же самое о воздушных кораблях. А теперь воздушные корабли никого не удивляют, более того – ни наше правительство, ни наша экономика не могли бы работать без них.
–Вы подобрали неудачное сравнение, Эдрехасивар,– воскликнул Пашавар, сверкнув глазами.
Но Майя был готов к этому выпаду.
–Отнюдь,– возразил он.– Крушение, в результате которого погиб наш отец, не было случайностью. Виноваты в нем не те, кто строил «Мудрость Чохаро», а преступник, подложивший на борт взрывное устройство.– Заметив, что Пашавар собирается спорить, он добавил:– Этот преступник мог с таким же успехом подпилить ось кареты. Или разрезать ремень седла.
–Все это не означает, что ваш дурацкий мост можно построить,– буркнул Пашавар, и его уши дрогнули, как у обиженного ребенка.
–Мы считаем, что членам Гильдии Часовщиков можно доверять. Ведь, в конце концов, это лишь вопрос доверия, потому что мы не обладаем необходимыми знаниями для того, чтобы судить о проекте – и вы, кстати, тоже.
Майя с трудом подавил порыв назвать собеседника на«ты»; ему ужасно хотелось дать Пашавару понять, что упрямство придворного утомило императора. Однако упрямство не могло служить поводом для оскорбления.
–Но следует ли нам,– спросил Пашавар, обводя широким жестом всех присутствующих,– доверять мнению часовщиков? Если технический прогресс позволяет соорудить такой мост, почему университеты не предоставили на наш суд свои проекты?
