Когда Хас ползал по полу, катая машинки, Карл бегал следом и легонько клевал ребёнка за пятки. Хас ойкал, хихикал и тянулся пальцем, чтобы щёлкнуть птицу по наглому клюву.
Вскоре Оля не выдержала постоянных карканья и «сюрпризов» на полу. К тому же Карл повадился воровать еду со стола. Момент он выбирал всегда удачный, когда все отвернулись. Три взмаха крыльями – цап! – и добыча в когтях.
Последней каплей стала воронья какашка в Олиной чашке с чаем.
– Хастад, я зажарю твою курицу! – завопила Оля на весь дом.
На кухне тут же материализовался великан.
– Чего ты нервничаешь из-за всякой ерунды? – спросил он.
– Ерунды?! – как на предателя, посмотрела на него Оля. – Я кое-как привыкла к твоему жирному Мише! Терпела это круглосуточное карканье! Но это!.. Это! – она указала пальцем на осквернённую Карлом чашку.
– Ты его не любишь, вот он тебе и вредничает, – вздохнул он и принялся мыть Олину чашку.
– Больше я его в доме не потерплю! Он уже вырос! Пусть живёт на улице, – всё ещё раздосадованно сказала Оля.
– Ладно. Сколочу ему домик, – сдался великан.
Домик для второго питомца разместился прямо под сводом крыши, рядом с крыльцом. Пока Карл не научился хорошо летать, к домику протянули канатную верёвку, чтобы удобно было забираться лапами. Но спустя неделю верёвка стала не нужна ворону.
Утренние карканья продолжились уже на улице.
Если вовремя не покормить Карла, просыпался Миша, и вместе они устраивали голодный ор.
В такие моменты Оля вытаскивала из-под головы Хастада подушку и лягала великана по ногам, чтобы он скорее шёл кормить свою живность.
***
В конце июля настала пора черники и брусники. Особенно любила собирать ягоды Оля. Сбор даров леса погружал её в медитативное состояние, и это успокаивало.
Идиллию нарушали только комары и лосиные блохи. Те и другие умудрялись как-то игнорировать защиту от паразитов, пищали над ухом и норовили забраться под одежду.
Хас ползал по мшистому покрову и собирал ароматные ягоды себе в рот. Правда, у него не всегда получалось донести ягодки до рта целыми, а ещё они норовили угодить не в рот, а на щёки или подбородок. Поэтому Хас очень быстро превратился из светло-серого в тёмно-синего. Зато ему было весело и интересно.
Хастад следил, чтобы на их ягодную поляну не заползла ядовитая змея или ещё кто-нибудь опасный. Сам он тоже занимался сбором, но не очень увлечённо, так как толстыми пальцами собирать малюсенькие нежные ягоды неудобно. К тому же руки, как у Хаса, очень быстро становились синие. В общем, не великанье это дело – чернику собирать.
Ветер принёс звериный запах. Волки. Сука со щенками и несколько молодых кобелей.
Обычно дикие звери держатся подальше от человекоподобных, а у Хастада всё получилось с точностью до наоборот. Волки шли целенаправленно к нему. И не ради еды (летом еда в изобилии), а просто подластиться.
Это была уже знакомая ему стая. Как-то зимой он подкармливал их остатками мяса со стола и жирными срезками с тушки скота. Волки привыкли к соседству с великаном, а великан привык жить бок о бок с дикими зверями.
Волки сильно отличаются от медведей. Миша, он хоть и с зимы живёт в великаньем дворе, а пузо никогда не подставит для почёсываний. Хоть ты закорми его деликатесами.
А серые волки живут на своей территории и лишь иногда заходят «в гости» пообщаться. Когда не видят угрозы, они ведут себя, как домашние собаки, но только при условии, что вам нечего делить.
Щенки для своих игр выбрали Хаса. Тот мигом забыл про ягоды и начал резвиться с малышнёй.
Взрослые особи обступили Хастада и улеглись перед ним брюшками вверх: чеши, великан.
Оля встрепенулась от странных звуков за спиной, похожих на тявканье. Она оглянулась и увидела сына в компании троих щенков.
Сначала Оля подумала, что Хастаду взбрело в голову устроить псарню. Но какие-то странные это были щенки, очень уж похожие на… волков!
– Хастад! – в ужасе воскликнула она.
Разнеженные волки вокруг великана повскакивали на лапы и настороженно уставились на Ольгу.
– Спокойно, Хола, это волки, – предельно будничным тоном ответил Хастад.
– Я вижу, что это волки! Они же нас загрызут!
– Нет, Хола. Успокойся. Считай, что это собаки. Они очень ласковые.
На то, чтобы поверить великану, у Оли ушло по меньшей мере полчаса. Когда она успокоилась и села на мох, к ней подошёл молодой кобель и лёг в аккурат на ягодные кущи.
– И чего мне делать? – замерла в нерешительности Оля.
– Чеши, – ответил великан.
«Что ж, придётся дособирать ягоды в другой раз», – решила Оля и принялась чесать волчье брюшко.
Раньше Оля панически боялась дикой природы. Волки представлялись ей свирепыми хищниками, которые только и умеют выть и щёлкать зубами. Но жизнь диких зверей оказалась далеко не такой однобокой.
И как это Хастад приманил их к себе? Видимо, животные чувствуют, что серый великан тоже отчасти зверь. Или он просто прикормил их, вот они и лезут к нему в надежде получить угощение.
Да уж, Хастад и в лесу найдёт развлечения. С ним не соскучишься.
***
В конце августа Хастад, как обычно, занялся заготовкой дров на зиму. Дрова требовались в основном для бани, так как дом обогревался от солнечного электрогенератора.
Хастад распилил старую высохшую берёзу на чурбаки и теперь размахивал топором.
Рядом катал по земле кругляши вечно голодный Миша.
Сначала Медведь внимательно следил, как Хастад подкатывает чурбаки ближе к куче наколотых дров, а затем начал повторять действия за хозяином.
– Спасибо, Миша. Раздобуду тебе рыбки пожирнее, – пообещал великан.
– У-у-у! – утробно взревел медведь, услышав заветное слово «рыбки».
– Хитрая, ненасытная ты морда! – пожурил его Хастад и продолжил работу.
Как-то незаметно великан и его семья перестали бояться дикого зверя во дворе. Настолько тот был неуклюжий и круглый.
***
Хастад притащил с фермы какой-то странный кусок мяса, завёрнутый в непрозрачную плёнку, и сказал, что приготовит его сам.
До обеда Оля не задумывалась, что это за часть тела животного. Раз ей сказали, что будет вкусно, значит, не о чем беспокоиться.
Она заподозрила неладное, когда мясо уже было разрезано на куски тушилось на сковороде. Хапах вроде мясной, но какой-то другой, необычный…
За столом, когда все с удовольствием уплетали великанью стряпню, Хастад как-то странно посмотрел на свою женщину. Словно наблюдал за её реакцией на необычную еду.
