– Гвен, – пробормотал он тихо. – Где же Гвен?
– Это наш день! – раздался где-то неподалеку рев Даганэя.
Священник растолкал усталых людей и оперся на Ксандера. Он прерывисто дышал, а его булава была покрыта пятнами крови.
– Должны ли мы преследовать убегающих Псов? – спросил Маркос. Он развернул коня и опустил огромный меч.
– Нет, держите позиции, – ответил король.
Маркос бросил взгляд на толпы бегущих каресианцев и вложил меч в ножны.
– Несколько тысяч врагов просто сбежали от нас, ваше величество.
Даганэй кашлянул и сплюнул кровью на землю.
– Генерал, пора приступать к скорбному делу… нужно добивать умирающих Псов и спасать наших раненых.
Он огляделся вокруг. Куда ни глянь, повсюду были только кровь и смерть. Псы, Ястребы, гвардейцы, паладины – у всех кровь одного цвета. Ксандер не знал, как долго длилась битва, но его тело чувствовало себя так, будто он бежал без остановки весь день и всю ночь. Время – просто еще одна помеха, которую он откинул в сторону во время битвы с Псами.
– Хороший день, – прошептал ему кто-то.
Он устало улыбнулся, растворяясь в звуках родного голоса, а потом повернулся к ней. Вся в крови, она старалась не ступать на правую ногу, но была жива. И могла стоять без посторонней помощи. На мгновение ему снова захотелось попросить жену больше не сражаться, но он дал ей обещание, которое не мог нарушить. И вообще, кого он обманывает? Во многих смыслах ее сила превосходила его.
– Моя лошадь пала в самом начале сражения, – сказала Гвен, утирая кровь с лица. – Но она обеспечила мне отличное укрытие.
– Хороший день, – согласился Ксандер, припадая к ней в долгом поцелуе.
– Моя королева! – вскричал Маркос, увидев ее.
Плотный строй воинов разомкнулся, и к ним въехал Бреннан со своей колонной всадников. Майор спешился и протолкался к королю, затем помедлил, вытирая кровь с глубокой раны на плече, и опустился на одно колено.
– Мой генерал, мой король! – обратился к нему Бреннан. – Мы победили!
Маркос поднял свежевычищенный меч.
– Мой генерал, мой король! – прокричал он.
Эшвин упал на одно колено – и все, кто был рядом, повторили его движение. Сотни людей, многие израненные, опустились перед королем на колено, показывая укрепившуюся в бою верность.
– Наш генерал, наш король! – кричали они, и волна победных кличей прокатилась по залитым кровью полям Тор Фунвейра.
* * *
Ксандер брел по неровному полю, переступая через трупы и обходя лужи крови. Он оценивал потери и собирался с силами. Около тысячи его людей погибло. Число сообщил ему Даганэй где-то через час после битвы, и оно звенело в его голове во время одинокой прогулки.
Мертвых Псов было в пять раз больше. Их армия развалилась на хаотичные группы, которые убегали с поля боя во всех возможных направлениях. Ни дисциплины, ни ярких лидеров, способных сплотить отдельные банды в единую силу, – им не на что было опереться, и их легко настигали и уничтожали Маркос и его паладины. Они сражались с неутомимой яростью, выполняя любой приказ своего предводителя. И только сейчас, когда солнце зашло за горизонт и врагов в поле зрения больше не осталось, они позволили себе отдохнуть.
Но король Тор Фунвейра не желал отдыхать. Он вообще не знал, чего хочет. Он шел по полю боя, иногда попадая в отсветы факелов или случайный луч лунного света, пробившийся из-за облаков. Даганэй и его люди прочесали все поле, чтобы найти живых, и молча делали свою работу. Кроме него, только они сейчас с факелами бродили во тьме.
Бреннан увел войска на юг, заняв наспех возведенные Псами деревянные сооружения. Этот бой сплотил армию до такой степени, которая раньше была невозможна. Даже доккальфары теперь сидели вместе с солдатами, постепенно начиная понимать шутки и дух воинского братства. Гвардейцы из Тириса, воины Брома из Канарна, даже люди лорда Монтегю – их всех Ястребы привечали как равных. Они делили между собой оружие, доспехи, еду, воду и истории. Ксандеру стало интересно, сколько из этих историй будет рассказано про него.
После разговора с Тиром Наноном и победой в одной из величайших битв народа ро Ксандер начал думать, что они могут победить.
– Время для молитвы, – произнес из темноты хриплый голос. – Думаю, сейчас самое время обратиться к Одному Богу.
Неподалеку от короля Даганэй с факелом в руках обходил умерших. Нагрудник он отдал кузнецам на починку и сейчас был в своем синем церковном одеянии.
– Раньше ты никогда не заставлял меня молиться, – ответил Ксандер. – Ты всегда говорил, что Одному Богу на это плевать.
Священник кивнул.
– Возможно, мне сейчас уже не плевать, ваше величество.
Ксандеру хотелось рассмеяться, но на самом деле ему было не смешно.
– Теперь ты всегда будешь так меня называть?
– Когда мы будем наедине – вряд ли, – ответил Даганэй. – Но я посчитал нужным сейчас об этом напомнить.
– Мне не нужно напоминать о том, что я король.
Они стояли посреди изрытого множеством ног и копыт поля, в воздухе над которым плыл запах смерти, и свет факела едва позволял разглядеть лицо собеседника. Ксандер оставил свою стражу в лагере и ушел достаточно далеко от него, чтобы не слышать постоянный ночной шум огромной армии. Сражения – странная штука. Во время них ужасно устаешь, но потом не можешь уснуть из-за навязчивых воспоминаний и постоянной боли. Многие воины ро этой ночью не сумеют заснуть, а многие другие погрузятся в вечный сон.
– Ты Александр Тирис, – произнес Даганэй. – Король Тор Фунвейра.
– Это просто длинная версия «вашего величества», – ответил Ксандер. – И я уже сказал, мне не нужно напоминать о титуле.
Даганэй опустил факел, освещая их лица. Ксандер иногда забывал, что его исповеднику было уже за пятьдесят. Священник сражался как зверь, далеко за пределами возможностей своего возраста.
– Тебя даже не ранили, – произнес Ксандер с улыбкой. – А я‑то думал, что Одному Богу плевать на тебя.
– На тебя, – поправил Даганэй. – А я вообще-то священник.
Они рассмеялись. Ксандер в первый раз смеялся после битвы, и ему стало так легко, будто он разом сбросил все напряжение с лицевых мышц. После битвы он на долгие часы замкнулся в себе, мрачно глядя на окружающее пространство. А теперь его лицо смягчилось, и на нем появилась теплая улыбка.
– Ксандер, – произнес священник.
– Ты никогда так меня не называл.
– Теперь я буду обращаться к тебе именно так, когда мы наедине. Но когда рядом будет кто-то еще, я буду называть тебя «ваше величество».
– Ты прямо как Гвен, – пошутил король.
– Я твоя вторая жена, – согласился Даганэй. – Просто не такая красивая. Ну а теперь давай приступим к делу.
