Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
Джон Камминс не имел в своем распоряжении современных средств связи, зато у него были выносливые и верные гонцы. Поэтому письмо Мофрута Мэйсона генерал получил прежде, чем столкнулся с выступившим из Филадельфии ополчением Скарборо. А прочтя, сложил письмо, убрал его за отворот мундира и вышел из палатки, и несколько минут смотрел на небо, пронзительно-синее, какое бывает только ранней осенью. Затем приказал собрать своих офицеров.
Им он кратко сообщил:
– Господа, сворачиваем лагерь. Мы выступаем в сторону северной границы. Нас ждет противник более серьезный, чем филадельфийские лавочники.
От него не ждали пояснений. Все служившие под началом Камминса знали – тот не объясняет своих действий, просто отдает приказы. Вопросов ему задавать не следовало. Да и не было никаких вопросов. Все знали, что там, на севере.
ДеРюйтерштаадт.
И у них было достаточно воинского опыта, чтобы знать: противник очень серьезный. В том, что касается вооружения, снабжения и транспорта, Галаад они, безусловно, превосходят.
Можно было сожалеть, что в Содружестве нет богомерзких железных дорог, где составы движутся силой пара и угля, загрязняя чистое небо. Зато у армии Галаада было нечто иное. Рядом с границей ДеРюйтерштаадта голландцы железных дорог не прокладывали. Это не имело никакого практического смысла. И теперь их солдатам придется двигаться своим ходом, перевозить пушки, наводить переправы. А в этом им с людьми Камминса никогда не сравниться. Все его подчиненные, от рядовых и до старших офицеров, признавали, что служить у Камминса – тяжкое бремя, даже тогда, когда боевые действия не ведутся. Он изматывал своих людей чудовищными марш-бросками, почти не оставляя им времени на отдых, и бывало, что иные умирали на марше от изнеможения. Но те, кто выживал, приобретали исключительную выносливость, а скорость, которую могли развить подчиненные Камминсу батальоны, изумляла. Большинство в бригаде Камминса составляла пехота, но мобильность ее была столь велика, что иные остряки окрестили ее «пешей кавалерией». И генерал знал: если он сумеет использовать это преимущество, то численный перевес не даст противнику того превосходства, на которое он рассчитывает.
Мэйсон сообщил данные разведки о направлении, в котором движется голландский корпус, но этих сведений было недостаточно. Что ж, разведка имелась и у Камминса – не лазутчики, что действовали в городах и приносили ему вести о действиях Сеттла, но рейнджеры, отлично зарекомендовавшие себя в войнах с индейцами и в значительной мере из индейцев и состоявшие. Он приказал разведчикам отправляться в путь, пока артиллерия и пехота разворачиваются. Но прежде чем бригада выступила, генерал нашел время обратиться к солдатам с речью. Это перед офицерами он был предельно краток. Как бы ни берег Камминс своих солдат, потери среди рядового состава неминуемы – в бою ли, на марше. И солдаты имели право знать, за что умирают.
Полученный им приказ опровергал все предварительные расчеты Камминса: а именно, как можно быстрее разгромить ополчение гидеонитов и сконцентрировать все силы на защите столицы. Пибоди считал, что подпускать противника к Нью-Бетлехему нельзя ни в коем случае и следует выдвинуться навстречу ему, в долину Сарона, которую теперь многие, особенно в среде реформистов, стали именовать старым название – Шенандоа.
Теперь разрешение конфликта откладывалось. И все же Камминс считал нужным подчиниться приказу генерального судьи. Не только потому, что был лояльным правительству офицером. Если бы он счел, что приказ Мэйсона противоречит интересам Галаада, он бы этим приказом пренебрег. Но война с мятежниками – это внутреннее дело галаадитов, и только им его решать.
Так называемая иностранная помощь – иное название вторжения, только слепец не видит этого, а кто мечтает о такой помощи – слепые вожди слепых. Предотвращение оккупации – первоочередная задача, и об этом он должен сказать.
– Солдаты! Я не призываю вас совершить невозможное. Все в ваших силах. Ваши деды сокрушили Навуходоносора, носившего английскую корону. Ваши отцы дали отпор Валтасару, именовавшему себя Бонапартом. И я верю, что вы опрокинете филистимские полки, облаченные в голландские мундиры. Отстоим независимость Галаада! И как на рассвете утра, при восходе солнца на безоблачном небе, от сияния после дождя вырастает трава из земли – не так ли дом мой у Бога? А нечестивцы будут как выброшенное терние, которое не берут рукою, но кто коснется его, вооружается железом или деревом копья, и огнем сожигают его на месте![32]
От Эзры Скарборо – Илаю Ноксу, отправлено
с помощью передатчика (оригинал на чероки)
Срочно, очень важно – бригада Камминса выступила против голландского корпуса. Наши силы идут на соединение с вами. Аллилуйя!
От Илая Нокса – Эзре Скарборо
Старый Айзек ждет вас в долине Шенандоа. Не тратьте время на штурм и осаду Нью-Бетлехема. Важно объединить силы. По моим сведениям, Мэйсон пытается формировать ополчение из бывших рабов. Используй это, как сочтешь нужным. Такертокер считает, что это неважно, важно, что Камминса не будет в Шенандоа.
Галаад – страна обширная. И на американском континенте лежит южнее ДеРюйтерштаадта. То, что галаадитам кажется суровым северным климатом, у голландцев вызывает насмешки. И солдаты бригадного генерала Адриана де Йонге у походных костров, конечно, вдоволь посмеялись над тем, что президент отправляет их провести зиму на юге. Но шутки шутками, а осень вступила в свои права уже и здесь. Леса в пограничье окрасили листья в нестерпимо яркие багряные и желтые цвета, небо затягивали тучи, а шутки у костров не сильно согревали.
Впрочем, боевой дух и рядового состава, и командования был высок. Повсеместно проклинаемая, на сей раз техническая отсталость Галаада должна была принести ощутимую пользу. Государственный секретарь сообщил: в Нью-Бетлехеме разброд и шатание, и даже если правительство не готово встретить спасителей с распростертыми объятиями, отвести войска далеко от столицы они не рискнут. Единственный, кто мог бы доставить неприятности – Камминс, этот религиозный психопат, словно выпавший из эпохи гёзов и неизвестно что делающий в веке железных дорог, телеграфа и вычислительных машин. Правда, ничего из вышеперечисленного в Галааде не водилось. Поэтому, даже если Камминс, по данным разведки находящийся близ Филадельфии, он и его бригада – три тысячи кавалеристов, около семи тысяч пехотинцев, четыре десятка морально устаревших пушек, – выступит, это не изменит ситуации. Они физически не успеют преградить путь корпусу де Йонге. Не псалмы надо было петь, а железные дороги строить, господа пуритане!
Однако де Йонге тоже не вчера родился и понимал, что любые планы гладко выглядят только на бумаге, а жизнь любит подстраивать всяческие неожиданности. По замыслу верховного командования, переброска сил должна была состояться в обстановке полной секретности. Но очень трудно соблюсти секретность, имея под началом корпус из 17 тысяч штыков и артиллерию с конной обслугой. Превосходство в живой и огневой силе – это прекрасно при любом раскладе, но в данном случае делает секретность весьма условной. И все же де Йонге сделал ставку на фактор неожиданности.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
