Ей на глаза попалось несколько магических мелочей, оставшихся после сражения, но ничего интересного для нее, пока…
Здесь.
Не осталось почти ничего. Его одежда была изодрана в клочья. Его тело, даже кости исчезли, поглощенные каким-нибудь бешеным юголотом или пауками — полчищами пауков или и тем и другим.
Но кое-что все же уцелело. Алиисза нагнулась, подняла это и поднесла к лицу.
Оторванный палец Фарона остался неповрежденным, и на нем по-прежнему сияло кольцо Магика, и свет его отразился в глазах Алиисзы. Некоторое время она глядела на этот палец, на его гладкую кожу, наманикюренный ноготь. Она размышляла о том, каково было бы снова ощутить прикосновения этих пальцев к своему телу.
Смеясь, алю опустила палец вместе с кольцом в карман.
— Ну вот, дорогой, — сказала она в пространство, — похоже, мне, несмотря ни на что, все же достался кусочек тебя. Надо будет подумать, что с ним делать.
С этими словами она телепортировалась прочь.
Вейлас Хьюн припал к земле недалеко от вершины великолепной естественной лестницы, поднимающейся со дна Мензоберранзанской пещеры к Брешской крепости. На ступенях ее сверкали магические ловушки и защита, а наверху стояли два стражника из Мили-Магтира.
Вейлас обошел ловушки стороной, и стражники его не увидели. Укрывшись среди теней, он смотрел на лежащий внизу Мензоберранзан.
Город почти вернулся к нормальной жизни.
Позади него, в Брешской крепости, трудились рабы, устраняя повреждения, нанесенные Магику и Арак-Ти-нилиту дергарскими бомбами, сжигающими камни. Многие из рабов были дергары, бывшие воины, которых мензоберранзанцы не убили, а взяли в плен.
На другой стороне пещеры высился Ку'илларз'орл во всем великолепии своих магических огней. Он выглядел точно так же, каким был на протяжении веков. Вейлас хорошо представлял, какая грызня начнется теперь, когда Дом Аграч-Дирр изгнан из Верховного Совета, между младшими Домами за то, чтобы занять место Дирр в иерархии.
«Жизнь действительно входит в нормальную колею», — подумал он.
Мясники, продавцы специй, торговцы наркотиками и прочие торгаши заполнили палатки и ларьки на восстановленном Базааре. По улицам Мензоберранзана ползли вьючные ящеры и груженые повозки.
Пусть Ку'илларз'орл был головой Мензоберранзана, но Базаар оставался сердцем города. Вейлас знал, что во все времена торговая площадь отражала состояние города. Он видел, что торговля процветает, значит, Мензоберранзан возрождается к жизни.
По городу носились слухи, в большинстве своем просто невероятные, но некоторые — откровенно абсурдные. Вейлас не знал, чему верить, зато знал, что он видит своими глазами: Квентл Бэнр снова настоятельница Арак-Тинилита, но ни Фарон, ни Джеггред, ни Данифай, ни остальные не вернулись. Вейлас усматривал в этом некий знак. Из всего отряда, посланного на поиски Ллос, не вернулся никто, кроме верховной жрицы.
Вейлас покидал город, чтобы не исчезнуть тоже. Он договорился с Киммюриэлем, своим начальником по Бреган Д'эрт, что отправится проводником далеко за пределы Мензоберранзана. Он еще вернется, но только после того, как пройдет достаточно времени, чтобы Квентл Бэнр начисто забыла о нем.
К его удивлению, мысль об уходе из города пробудила в нем сентиментальность.
Странно, что он испытывает ностальгию по этой дыре. Мензоберранзан был мерзким, безжалостным дьяволом, пожирающим слабых и превращающим сильных в чинуш. И все же он ухитрялся вызывать в своих уцелевших горожанах некое чувство привязанности.
Вейлас полагал, что в этом и крылся секрет живучести города. Какой бы он ни был, здешние дроу называли его своим домом и сражались за него как дьяволы. Вейлас взглянул на Нарбондель, пылающую красным огнем во тьме, возвещая наступление нового дня.
Еще одного дня жестокости, соперничества, убийств и предательств.
«Ллос и ее город стоят один другого», — решил он и улыбнулся.
Поскольку ничего другого не оставалось, Вейлас Хьюн отвернулся, растаял среди теней и зашагал прочь от города, навстречу очередному заданию.
Интракис Пятый открыл глаза. Над ним стоял Низвиим. Шакалье лицо арканалота было вялым и бесстрастным. Без единого слова Низвиим развернулся и вышел из комнаты.
Интракис лежал, лихорадочно соображая новыми мозгами. Он потерпел неудачу. Последнее, что он помнил, была жгучая боль. Маг-дроу поймал его в ловушку и испепелил при помощи хитроумной комбинации заклинаний. Интракис решил, что надо запомнить эту тактику, чтобы когда-нибудь использовать ее самому.
Он предполагал, что Йор'таэ Ллос добралась до Паучьей Королевы. Он не знал, которая из трех жриц была Избранной, да и не хотел этого знать. Его беспокоила только перспектива столкнуться с гневом Варауна. Если Господин В Маске узнает, что Интракис снова жив…
Он выбросил эту мысль из головы.
Ему просто остается надеяться, что злости Ллос на своего сынка хватит, чтобы Господин В Маске оказался достаточно занят и забыл про Интракиса. А тем временем ультролот некоторое время будет держаться в тени, а делами Пристанища Мертвецов пусть активно занимается Низвиим.
Он сел, наслаждаясь ощущениями от своего нового тела. На мгновение ему подумалось, не щеголяет ли и Ллос новой плотью.
И эту мысль он тоже прогнал прочь. Богами и богинями он был сыт надолго.
