Ответ пришел через несколько минут.
Буду ждать. В.Б.
* * *
Сад был засыпан девственным снегом: искрящимся, нежно-розовым на солнце и синеватым в тени. Умолк ручей, статуи и деревья накинули королевский белый траур. У дверей дома намело изрядный сугроб. Снег скрыл под собой все следы случившегося.
Но Бондарь это предусмотрел. Приехал сильно заранее, еще на рассвете, протоптал дорожку к сараю, достал лопату, разгреб крыльцо и путь до калитки. На солнце было не слишком холодно, скорее приятно свежо, пока махал лопатой – согрелся и вздрогнул, когда вошел в выстуженные комнаты.
Сходил за дровами, растопил камин, поставил на угли чайник, достал из шкафчика чай и кофе, сливки и сахар – на выбор. Он любил, когда у человека есть выбор, простая дилемма: чай или кофе, со сливками или с сахаром, человек или нежить, жив или мертв.
Постоял посреди комнаты, подумал. Сказал в пространство: «Да ну ее, еще распсихуется!». Достал из кобуры на поясе пистолет, снял с предохранителя, спрятал в ящик стола, проверил, легко ли тот выдвигается. Не поленился, слазал в чулан за машинным маслом, согрел флакон у камина, смазал шарниры ящика, остался доволен.
Снял свитер, сел в кресло, через несколько минут уронил голову на грудь – заснул. Проснулся от звуков двигателя за окном.
Хелен вошла, раскрасневшаяся, в курточке с капюшоном, отороченным мехом, в смешной разноцветной вязаной шапке и в варежках – ни дать ни взять внучка на каникулы к деду. Бондарь оставил ей тапочки в прихожей. Хелен дернула ртом, но тапочки надела. От чая и кофе отказалась.
Села на диван, закинула ногу на ногу. Помолчала.
– Я вас слушаю, доктор, – улыбнулся Бондарь.
Хелен в ответ не улыбнулась.
– Это довольно сложно… – начала она. – У вас ведь нет медицинского образования? Или биологического?
– Увы! – Бондарь развел руками.
– Но, по крайней мере, вы обещаете быть честным со мной?
– Если захотите.
Она опять помолчала. Потом коротко вздохнула и сказала:
– Я думаю, что вы убили моего отца.
Бондарь кивнул.
– И Риту Кнехт.
– Да.
– И, вероятно, еще нескольких человек.
– Да. Но я сделал это из необходимости, – счел нужным пояснить Бондарь.
– Потому что они нарушили закон?
– Нет такого закона «не желать». То не закон, а здравый смысл, закрепленный в обычае. Люди, которые могут поставить под угрозу наши жизни для того, чтобы исполнить свои сиюминутные желания, жить не должны. Это слишком опасно. Понимаете, если я увижу тигра на свободе, я выстрелю до того, как он начнет казаться раздраженным. Но я не убивал невинных. На каждого я долгое время собирал досье. Могу вам показать, если вы сомневаетесь.
– И преступлением моего отца было то, что, будучи бесплодным, он зачал меня?
– Вы правы.
– А вы не можете представить себе, как ему это удалось? Он вызвал золотой дождь, который проник в лоно моей матери?
– Простите, что?
– Как ему удалось организовать зачатие?
– Понятия не имею, я же не врач. Просто моя жена и ваша мать состояли одно время в одном женском клубе. Ваша мать всем болтала про свою долгожданную чудесную беременность. На проверку у меня ушло около пяти лет: видите, я был дотошен. Проверил медицинскую базу данных Нойсса, получил подтверждение, что ваш отец был бесплоден, причем необратимо. Потом получил вашу генетическую карту и заказал сличение с картой вашего отца. Анонимно, разумеется, во всех отношениях анонимно. Мне очень жаль говорить вам это, Хелен, но вы действительно дочь своего отца и действительно стали невольной причиной его смерти.
Хелен подняла руки, словно желая отбить его слова, как мяч.
– Простите, но вы не поняли вопрос. Как он смог это сделать чисто технически?
– Вопрос не ко мне. Я же сказал, что не врач.
– А узнать хотите?
Бондарь пожал плечами:
– Честно говоря, не особенно.
– И очень жаль, потому что именно это я и приехала вам рассказать.
Бондарь мягко поднялся на ноги:
– Подождите!
– Вы не считаете, что это самое меньшее… – начала Хелен.
– Да помолчите вы! – оборвал ее шериф. – Снег скрипит.
– Что?
– Тихо!
Он схватил ее за руку и потащил в чулан. Пропихнул изумленную девушку внутрь, не обращая внимания на сопротивление, закрыл дверь. Вернулся, достал пистолет, осторожно выглянул в окно. Хмыкнул и нажатием кнопки опустил плотные шторы. Снова подошел к двери чулана.
– Вы притащили с собой всю полицию Нойсса? – теперь в его голосе звучал сдерживаемый гнев. – Зачем было их вмешивать? Вам их не жалко?
– Ничего я не делала, – Хелен в отличие от него не скрывала раздражения. – Хотите – верьте, хотите – проверьте.
– Думаете, я не узнаю наши маскхалаты?
– Ничего я не думаю. Я даже не знала, что они у вас есть. Просто, возможно, не вы один здорово умеете подслушивать и собирать информацию.
Загудел уникомп, встроенный в стол. Бондарь вернулся в комнату, ткнул кнопку.
– Вальтер! – раздался голос Мэри Роджерс. – У вас там все в порядке?
– У маленькой Мэри большая потеря, – весело продекламировал Вальтер. – Все в полном порядке. Я как раз почти уговорил доктора выпить чашечку чая, когда вы приперлись.
– Может, и меня угостишь? Я войду?
– Нет, дорогая. В гости со спецназом не ходят. А ты ведь приперла сюда ребят из Нойсса. Так что сиди в сугробе.
– Но я хотя бы должна убедиться, что с Хелен все в порядке.
– Сколько угодно.
Он откинул крючок на двери. Увидев в его руках оружие, Хелен отшатнулась. Вальтер сделал приглашающий жест:
– Выходите, будем разгребать то, что вы натворили. Немного спокойствия, и все уйдут отсюда живыми. Прежде всего успокойте Мэри. Скажите, что вы невредимы.
