Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
– А-а-а!
Левая рука почти не слушалась. Доктор, у меня вывих плеча. Или перелом. Извините, доктор, ваш курс лечения восхитителен, но у пациента нет времени. Надо работать. Плести мелодию боли, ткать гармонию вопящих нервов. Королева стояла неподалеку, благосклонно улыбаясь. Движения арима сделались ватными, удары уже не причиняли вреда. Ува больше не кричал – храпел, по-жабьи выпучив глаза.
«Давай, дружок, давай. До болевого шока осталось чуть-чуть. Он в состоянии аффекта, но это преодолимо. Арим должен потерять сознание. Я хорошо тебя выучил, мой мальчик…»
– Немедленно покинуть следственный изолятор!..
– А он меня дубинкой – по почкам-цветочкам… чтоб следов…
– Грешен! Грешен аз!
Королева протянула Лючано узкий хлыст, и невропаст с благодарностью ухватился за подарок. Потребовалась вечность, чтобы сообразить: это не хлыст, а бич, витой бич, истончающийся к концу. Там имелся зазубренный крючок, глубоко засевший в мозгу Толстого Увы.
«Спасибо, Ваше Величество…»
С помощью бича он и отправил дикарю завершающий посыл боли. Арим обмяк, неподъемной грудой навалившись на своего палача. Сделалось трудно дышать. Лючано уцепился за бич… нет, уперся здоровой рукой в тело Увы… чувствуя под пальцами наэлектризованные волокна… извернулся… чудовищным усилием…
«Постарайся, малыш. Я тебя очень прошу…»
Он лежал на спине, тяжело дыша. По лицу текла кровь. Бич до сих пор оставался у него – гудящий канат, басовая струна. Вибрируя от напряжения, струна дышала жаром. И вела она к Юлии. К нагой богине, над чьей головой клубилось черное облако волос: туча нитей с крючками на концах.
Богиня не желала расставаться с обильным уловом.
Тысячерукий кукловод, она пыталась управлять сотнями марионеток сразу. Но силы иссякали. Заключена в слабую человеческую плоть, пожирая чужую способность к сопротивлению, богиня в то же время пожирала сама себя. Остановленная природой на середине пути к антису, в оболочке косной материи, дочь имперского наместника нуждалась в помощи. Иначе, разрядившись полностью, она рухнет в черную бездну безумия, увлекая за собой беспомощных кукол.
– Юлия, вы согласны? – по привычке хотел спросить Тарталья.
Нет, поздно. Ноги подкосились, он едва не упал, в последний момент чудом удержавшись за вибрацию бича. Знать бы еще, в каком из пластов бытия, опять слившихся воедино, ноги отказались держать его; в каком он ухватился за иллюзорную нить; где – за струну… Главное крылось в другом: он устоял, а богиня-Юлия во всех реальностях, сколько их ни было, вздрогнула и обернулась к нему!
Рывок вывел богиню из равновесия.
«Она обнажена! Как йонари из скита; как „овощ“ Пульчинелло. Сбросила с себя все покровы, всю шелуху, чтобы сила изверглась вовне, опутывая рефаимов. Изливаясь, Юлия открылась. Сейчас у нее не надо спрашивать согласия. Я случайно потянул за нить – и вот он, отклик! Карл, Гишер, вы видите?»
Маэстро с экзекутором отмалчивались, чувствуя, что увильнуть от работы им не удастся.
V
От ароматов тропических цветов кружилась голова. Стволы-великаны, опутанные кольцами лиан, надвинулись вплотную. Буйная зелень с пятнами кармина, бирюзы и янтаря взяла незваного гостя в окружение. Джунгли пытались растворить чужака в пряной кислоте, поглотить, оставить здесь навсегда. Издалека несся запах гари, щекоча ноздри предчувствием беды. Ветер над головой играл с клочьями дыма.
Джунгли горели, и пожар неумолимо приближался.
Радость моя, ты не хочешь отпускать добычу? Ладно, я согласен. Но столько тебе не удержать, нет. Ты распыляешь силы, дорогая. Не лучше ли оставить только самые ценные… м-м-м… экземпляры? Давай отпустим мальков, бесполезную мелочь? Вот, смотри: снимаем с крючка… аккуратно, стараясь не повредить… выпускаем в пруд… и этого… и вон того… Не надо о них сожалеть! Однажды ты уже прошла через ужас насильственного освобождения. Да, я знаю: тебе было больно и страшно. Ты едва выжила. Но сейчас все иначе, верно? Нет боли, нет страха. Нет палаты, где изможденная женщина ползет в неизвестность.
В бреду галлюцинативного комплекса он без проблем звал Юлию: дорогая, радость моя. Обращался на «ты». От странной близости захватывало дух и сладко ныло в груди. Увы, отвлекаться на сантименты Лючано не имел права: он работал куклу. Вся троица, сойдясь в блудном невропасте: оба альтер-эго и Тарталья собственной шизофренической персоной – действовала слаженно и четко, как «Вертеп» или «Filando» в лучшие времена.
Тончайшая корректировка по двум базовым пучкам, на деликатнейших уровнях: оттенки чувств, направленность желаний, воздушное смещение акцентов, мягкое, едва заметное убеждение. Воздействие не шло наперекор стремлениям помпилианки. Трехликий невропаст всего лишь исподволь направлял их в безопасное русло.
Зрение проницало завесу ветвей и листьев, двери и переборки станции, как игла – марлю. Джунгли, охваченные на краю пожаром, и лабиринты «Шеола», борющегося с последствиями взрыва, сливались для Лючано в общий сплав. Это казалось естественным и гармоничным. Так не вызывает удивления клетчатая подкладка у серой демисезонной куртки.
Вокруг сходили с ума рефаимы: бились в припадках, плакали, смеялись, молились и богохульствовали. Но те из них, кто с помощью кукольника срывался с крючка, уходили на глубину спокойствия. Нити-струны освобождались от добычи, опадая на плечи богини. Пора было выполнять данное Юлии обещание. Тогда, на Михре, все получилось случайно. Или случай – подкладка закономерности? Обрывки сети Гая, опутав вехденов, антиса и кукольника, связали всех вместе. К сожалению, сейчас антис отсутствовал.
«А что это меняет, малыш?»
Плотина стереотипов дала первую, едва заметную трещину. Вопрос маэстро Карла просочился в брешь, яркой вспышкой осветив тьму закоулков. Следом пробудился жилец-пенетратор, и усилил напор. Один невропаст пытался помочь другому; волновой – белковому. В сознании возникали цепочки удивительных ассоциаций, открывая прямые пути к таившемуся под спудом. Сходным образом «червоточины» континуума связывают удаленные области пространства, позволяя в мгновение ока преодолеть чудовищные расстояния без костылей РПТ-маневра. Едва ли не физически кукольник ощущал, как в мозгу выстраиваются новые синаптические связи, открывая доступ к тайникам памяти.
«Ты богач, приятель! У тебя есть все, что тебе нужно. Ты давным-давно нашел все ответы. Я лишь напомнил тебе об этом. Бери и пользуйся!»
Логика не поспевала за изменениями, и Тарталья доверился интуиции.
Мозг… нейроны… синапсы… Грозовая туча, из ее недр тянутся струны ливня. Басом рявкает гром. Два человека-костра и легионер в сверкающих доспехах схватились насмерть с разъяренной собакой-гигантом. Искры, рычание, звон металла; летят клочья шерсти. Один из людей-костров ползет в сторону, оставляя на земле багровый дымящийся след. Панцирь легионера испещрен вмятинами, правая рука висит плетью. Собаке тоже досталось: движения замедлились, из пасти валятся клубы розовой пены.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
