Совместные проделки сближают больше, чем совершенные вместе исторические деяния.
На этот раз потайную дверь я открыла без помощи духа. Узкий коридор — только протиснуться — некоторое время шел на одном уровне, несколько раз сворачивая. Потом я наткнулась на лестницу, ведущую вниз. Подумав, прошла еще немного, но дорогу мне преградила стена. Если она как-то и открывалась — не верилось мне в такой внезапный тупик, — то разглядеть механизм не смогла. Вернулась к лестнице.
Очень порадовалась, что избавилась от платья в пользу брючек и легкой рубахи. В юбках на узких ступенях винтовой лестницы уже давно бы запуталась и скатилась вниз. Искали бы меня наверняка долго. Ну, кто тут ходит?
Оказалось — ходят. Выбрав из трех коридоров один, осторожно двинулась по нему к очередному изгибу. А зайдя за угол, почти врезалась в пятящуюся на меня спину.
Я вскрикнула и отпрыгнула. Раздался грохот. Спина выругалась, ощетинилась пульсаром и длинным кинжалом. То есть не спина, конечно, молодой парень в сером растянутом свитере уронил стул, который пытался задвинуть в какое-то ответвление коридора, и теперь напряженно рассматривал меня.
— Добрый вечер. — Я машинально сделала книксен и тут же поспешила распрощаться: — Всего наилучшего.
— Погоди… те. — Пульсар парень притушил до минимума так ловко, что меня зависть взяла, и оружие убрал. — Как вы тут оказались?
Под шумок сбежать не удалось.
— Свежим воздухом подышать вышла. — Получилось достаточно невозмутимо, но парень хмыкнул. Воздух тут хоть и не был откровенно затхлым, но до свежего всяко недотягивал.
Хотя, если сравнивать с дворцовыми коридорами и залами, по которым сейчас прогуливался весь местный серпентарий, то сравнение явно в пользу тайного хода. Мой собеседник понимающе улыбнулся, только взгляд остался напряженным. Словно он чего-то ждал.
— Я не представился, — вдруг спохватился парень. — Эд…
— Вероника. — Нет, я помню, что говорит по этому поводу этикет, но я же не на высокой аудиенции.
И тут разглядела кое-что интересное за широкой спиной парня. Даже обошла его и недоуменно уставилась на стену. Та была затененной, но прозрачной. И сквозь нее отлично просматривался очень знакомый музыкальный зал. Сопоставила стул, относительно широкий в этом месте коридор и обреченный вздох позади себя.
За стеной, что по ту сторону была зеркальной, находились три девушки. Одна неспешно наигрывала что-то на клавикордах — звук не доходил. Две же другие стояли ближе к зеркалу, поправляя одежду. Высоко задранный подол и ручки, расправляющие подвязку чулка, не оставили равнодушной даже меня.
— Интересное зрелище.
— Бывало и получше. — Эд встал рядом, пожал плечами.
— Миленькая, но стерва. — Я узнала темноволосую баронессу Винел.
— Жаль, она тебя не слышит, — пробормотал мой новый знакомый.
— Подглядывать, значит, любим, — проговорила я тоном чопорной классной дамы.
И посмотрела, строго так, внимательно. Вот не похож он на обделенного женским вниманием юношу. Фигура вообще ладная: плечи широкие, бедра узкие. Ровесник Каризы: еще пара лет — и он станет по-мужски массивным. Лицо приятное, волосы слегка взлохмачены. Гроза девиц, одним словом.
Гроза девиц, в свою очередь, не стесняясь разглядывал меня. Мимолетно подумалось, что жилет на блузу надеть все-таки стоило, а то уж больно пикантно тонкая ткань все обрисовывает. А потом я сообразила, что если этот парень тут завсегдатай, то и мои танцы видеть мог.
Направление моей мысли он каким-то образом понял. Даже назад шагнул:
— Не подглядывал я за тобой!
— А откуда знаешь, что я там была?
— Нортон рассказал, рыжий такой, он тебя тут встретил.
Рыжего я вспомнила, поморщилась:
— Самодовольный, наглый хлыщ.
— Он или я?
— Он. — Я решила не усугублять. — Так ты, получается, тоже из друзей принца?
— Нет, я сам по себе, — решительно отказался от компании парень.
— Ну да, тайными ходами бродишь. Кстати, куда ведет этот ход?
— Много куда, я вот по нему пробираюсь к кухне. С захватническими планами. — Эд плотоядно облизнулся. — После физических нагрузок очень есть хочется.
— Пойдем!
И мы пошли. Спустились еще на несколько ступеней, покружили мимо каких-то ответвлений, миновали десяток закрытых дверей. Еще несколько раз попадались зеркала с односторонней прозрачностью. Дворец действительно заполнялся гостями к завтрашнему торжеству, почти в каждой комнате были люди. Одно зеркало вообще продемонстрировало, как, запершись в маленькой гостиной, какая-то парочка самозабвенно целуется.
— Вуайеризм — форма сексуальной девиации, — веско произнесла я, оттаскивая парня от ниши.
— Что? — не понял он, но отвлекся.
— Извращение, говорю. Подглядывание. Патология.
— И откуда ты такая умная на меня свалилась? Кстати, как ты оказалась в исключительно секретном тайном ходе?
— Да мне стало любопытно, откуда жених постоянно в закрытой спальне появляется.
После слова «жених» Эд заметно погрустнел:
— И что, попросила показать?
Интересно, а много ли вообще народу имеет доступ в такие коридоры?
— Зачем? Поискала и нашла.
— Сама? — Парень явно удивился. Отвечать не стала, должна быть в женщине какая-то загадка. — А кто у нас жених?
— А жених у нас вроде как лорд Шердан Тарис.
— О-о-о… — уважительно протянул Эд, как-то странно на меня поглядев. И немного отодвинулся. — Кстати, пришли.
— И? — Стена и стена, не хуже многих. Похоже, недостаточно знать входы, нужно еще знать выходы.
— И сейчас ты пойдешь и добудешь еды. Мне — мясо. Еще хлеба, можно творог и молоко.
— Погоди. Почему это я должна идти?
— Я показываю тебе ходы, а ты собираешь что-нибудь съедобное. Мне на кухню нельзя.
Эд так жалостливо вздохнул, что я согласилась. Смотровые отверстия были и со стороны кухни, но дверка вывела меня в кладовую с каким-то инвентарем, выходящую в коридор. Обрадовалась, обнаружив фартуки, косынки и колпаки. Один комплект тут же напялила на себя. Оттуда уже с независимым видом вошла в самую большую, пожалуй, кухню, какую мне доводилось видеть. Это была целая вереница залов, в горячий цех я даже соваться не стала, как и в молочный. Прошлась между столами и стеллажами с посудой, пользуясь суетой, царившей после ужина. Цапнула один из копченых окороков, тут же завернув его в салфетку, увела пару булочек с остывшего противня, ароматный кусок чесночной колбасы с ополовиненного блюда, оставшегося от прошедшей трапезы. Вот напитков не нашла, зато напоследок прихватила большое полосатое яблоко и с таким же независимым видом покинула царство еды.
