— Она встала между мною и Линнет, — сказал Рэн. — Она не понимает Линнет, она никогда с ней не разговаривает. Ей не нравится, что я бываю в Мелизмейте. Теперь Линнет думает, что я люблю Полли больше, чем ее. Мне это словно нож в сердце. — Его тело сотряслось от громких рыданий.
Берри прошипел:
— Рэн, ради Бога…
Мужчины за соседними столиками подозрительно уставились на них.
— Вчера я встречал Линнет из школы. Увидев меня, она бросилась ко мне. Но потом вдруг заметила, что я не один, а с Полли. Она остановилась и как-то сникла. Я даже не могу описать выражение ее лица. — Он вытер слезы рукавом своего пиджака. — Я сам все разрушил. Я потерял дочь. Она теперь будет жить с этим развратным типом из хора.
— С типом из хора? — переспросил Берри. Мужчины за соседними столиками, похоже, уже прислушивались к их разговору. Один из них даже перестал жевать в ожидании развязки.
— Он руководит хором, в котором поет Лидия. Если бы ты только видел, как он крутится вокруг нее. Обычно она убегает, если кто-то начинает приставать к ней с ухаживаниями. Но на этот раз она твердит, как заведенная: «Да, Фил, нет, Фил, ты такой чертовски талантливый, Фил!» — я просто не мог вынести этого!
— Но ты ведь больше не женат на ней.
Но Рэн не услышал его слова.
— Он проводит с ней индивидуальные репетиции, этот слюнявый старый козел. Она поет в «Спем ин Алиум» (Spem in Alium). И, если не дай Бог, в результате появится «Сперма в Лидии», я покончу с собой. — Он закрыл лицо салфеткой.
Берри наклонился к нему через стол. Очень спокойно, но четко он проговорил:
— Ты делаешь из себя полного идиота. Возьми себя в руки.
Он выпрямился и стал доедать своего копченого лосося.
Рэн вытер салфеткой лицо, а потом громко высморкался в нее.
— Извини. Мне на самом деле стало легче. — Он снова высморкался и почти весело принялся доедать свой суп.
— Если говорить серьезно, — сказал Берри, — никто не может заставить тебя жениться. Поговори с Полли, она не такой уж плохой человек.
— Полли замечательная! С моей стороны было бы нечестно, если бы я стал жаловаться на нее. Но когда я думаю о прошлом, то понимаю, что не все еще кончено между мною и Лидией. — Рэн доел остатки супа, вытер губы остатками салфетки и вздохнул. — Ну и семейка, не правда ли? Если тебе суждено влюбиться в одну из сестер, то ты никогда уже не сможешь избавиться от этого чувства.
Глава восьмая
Линнет влетела в кухню Мелизмейта, зажав в руке помятый листок бумаги.
— Привет, бабуля.
Роза наклонилась и, с трудом заключив девочку в свои объятия, поцеловала ее в лоб.
— Что это? Один из твоих рисунков? Какой красивый!
— Здесь нарисованы яблоки и банан. Это называется натюрморт, потому что здесь изображены неподвижные предметы. Можно я посмотрю про ведьму? — Не дожидаясь ответа, Линнет стянула с себя рюкзачок с изображением Пикачу и розовый кардиган, бросила их на пол, схватила с туалетного столика Братьев Рессани и вылетела из комнаты. Через плечо она крикнула: — Сок, пожалуйста, только без мякоти!
Роза подняла с полу ее вещи, вопросительно глядя на вошедшую в комнату Руфу. Она знала, что ее старшая дочь запрещает Линнет смотреть видео сразу же после школы. Когда Руфа жила в Мелизмейте, она строго следила за тем, чтобы девочка соблюдала режим дня. Даже по горло занятая работой, она в определенное время отправляла Линнет спать, кормила ее по часам, преимущественно здоровой пищей и, конечно же, учила хорошим манерам. Но Руфы не было здесь уже несколько недель, и Роза вынуждена была признать, что без нее дисциплина совсем ослабла. Она приготовила целую речь, чтобы защитить себя от упреков дочери, собираясь сказать, что после лета трудно наладить режим дня.
Руфа, однако, казалось, ничего не заметила. Она стояла у двери, сжимая в руке ключи от машины. Она улыбалась, но Роза видела, что в мыслях она далеко отсюда, на какой-то другой планете.
Роза включила чайник.
— Спасибо, что забрала ее, милая.
— О, мне это совсем не трудно. — Руфа наконец-то встретилась глазами с глазами матери. — Я люблю забирать ее из школы. Она выходит полная впечатлений.
— Ты очень выручила нас. Наша машина стоит неисправная в гараже, а Рэн отправился на состязания.
— Отправился куда?
— На состязания по поеданию булочек с сосисками в Челтенхэм. Полли захотела, чтобы он встретился с какими-то ее друзьями. В результате его дочь некому было забрать из школы.
Руфа улыбнулась.
— Да, с Полли не поспоришь. А где Лидия? Ее нет дома?
Роза достала чистую кружку из новой посудомоечной машины.
— Нет. Она репетирует с Филом Хардингом, и я ни за что не позволила бы ей пропустить репетицию. Хор Фила вернул ее к жизни. С тех пор как она ушла от Рэна, я никогда не видела ее такой веселой. Садись, дорогая.
— О нет, спасибо, я побегу.
Роза, раскинув руки, загородила ей дорогу.
— Мы не видели тебя целую вечность. Я тебя никуда не отпущу, пока ты не выпьешь чаю.
Руфа рассмеялась.
— Хорошо, я останусь. Только ненадолго.
Она отошла от двери и села за стол, все еще сжимая в руке ключи от машины.
«Как гостья, — подумала Роза. — Словно этот дом ее больше не волнует — и это та девочка, которая готова была согласна пожертвовать всем ради Мелизмейта». Роза украдкой наблюдала за Руфой, заваривая чай из пакетиков. В ней определенно что-то изменилось: этот застывший взгляд не сможет ее обмануть.
— Расскажи мне, как у тебя дела. Расскажи подробно, о чем ты думаешь и что делаешь целыми днями. — Роза села рядом с ней за стол. — Я очень соскучилась по тебе. Мы все соскучились.
— Я была очень занята, — сказала Руфа. — Столько дел накопилось.
— Каких, например?
— С утра ей готовила чатни. Если ты помнишь, это кисло-сладкая приправа к мясу.
— Это замечательно. Роджер обожает твой чатни. Ты нам дашь пару баночек?
Руфа рассмеялась.
— Можете взять хоть ящик. Я приготовила тонну чатни. Мне уже некуда ставить банки, весь дом заполнен ими. Может, продать что-то тому магазину в Буртоне?
— Дорогая, я думала, ты уже бросила это занятие. Теперь тебе больше не нужно часами простаивать у горячей плиты, чтобы приготовить что-то на продажу. Для чего тебе это?
— Просто ради забавы, — ответила Руфа. — У нас такой урожай помидоров, что я просто не знаю, куда их девать. — Она вдруг рассмеялась, что-то вспомнив. — Тристан собирает эти проклятые помидоры быстрее, чем я успеваю их консервировать.
Роза вздохнула.
