Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
– Тыклики, выходите!
– Ну чего орете? – тонким голоском поинтересовался дежурный, выглянув в крохотное оконце. – То собака, то старуха, теперь вы орете. Чего случилось?
– Это.., у нас деньги пропали! – выпалил Леха.
– Звони в милицию, – равнодушно ответил тыклик и зевнул.
– Нет, не в этом смысле пропали, а в том, что я сунул их в хлебницу.., ну, в умножитель, и они бесследно исчезли.
– Исчезнуть бесследно они не могли, – возразил тыклик.
– А! Вот! – Окуркин выхватил у Сереги приходный ордер и сунул его дежурному.
Тот развернул документ, словно огромную газету, просмотрел и вернул Окуркину.
– Все в порядке. Печать настоящая, подпись, кажется, тоже. Приняли ваши денежки по закону, а не украли.
– Что значит приняли? За какие такие заслуги кто-то получил нашу трудовую тысячу баксов, а?
– А вот этого я вам сказать не могу, – развел крохотными ручками дежурный.
– Ни хрена себе заявочки! – возмутился Окуркин. – А эту байду мне кто сконструировал, а? Я вам за что два литра настойки залил?!
– Умножитель был сделан для чего? Для умножения банок. Правильно?
– Правильно, – кивнул Леха.
– Банки он умножает?
– Умножает.
– Значит, все согласно договору. А если вы туда пихаете что попало, так в этом нашей вины нет. И учтите, если вы этими фокусами еще сломаете прибор, годовая гарантия будет отменена.
Высказав все, что счел нужным, тыклик исчез, оставив Леху и Сергея наедине со своей проблемой.
– Прости меня, я уничтожил твои деньги, Серега, – побурчал Окуркин. – Я отработаю…
– Ладно, забудь. Как они нам достались, так и ушли.
– Ни хрена себе! Мы за этих лошадей, блин, кровь проливали! Мне вон все лицо душегубцы избили! Это разве легко достались?
– Чего орешь-то? Давай банки множить, иначе зачем все это задумано было?
После этих слов Окуркин немного успокоился, и они принялись за работу. Сергей банки множил, а Леха прессовал специальным кирпичом. И поскольку эта часть работы была самая тяжелая, им приходилось меняться через каждую тысячу банок.
– Хорошо получается! – радовался Окуркин.
– Да, неплохо, – отзывался Сергей. Ему тоже нравилось, что не нужно бегать в подтрибунном пространстве стадиона, где пахло мочой и кое-чем похуже. И еще – не было необходимости выливать остатки пива, чтобы банки не брызгали, когда их прессуешь.
Одним словом, работа радовала.
Пару раз они прерывались, чтобы выйти подышать на улицу, но потом возвращались и продолжали множить и прессовать, прессовать и множить.
Уже под вечер, когда друзья порядком устали и их руки гудели от напряжения, работа остановилась сама собой. Посреди гаража высилась куча прессованных банок, такого количества алюминия Леха с Сергеем еще ни разу не производили.
– Ну вот, – сказал Тютюнин. – Наш участок под трибуной теперь можно продать.
– Да, – счастливо улыбаясь, согласился Леха. – С такой машинкой мы не пропадем.
Серега взял одну из сплющенных банок и, положив в хлебницу, закрыл крышку. Затем открыл. Сплющенная банка благополучно умножилась, а стало быть, вся операция с прессованием была лишней.
– Посмотри, – сказал Тютюнин.
– Ну кто же знал? – развел руками Леха. – Мы ж с тобой первопроходцы. Давай укладывать по мешкам. Завтра вывозить придется.
123
В один из солнечных дней Джонсон и Берк встретились с Техасцем на конспиративной квартире.
Квартира раньше принадлежала английской разведке Ми-5, поэтому туалет в ней работал исправно.
– Работа идет полным ходом, сэр. Базил доволен результатами и ждет обещанный шаттл, – сообщил Техасец.
– Ты выяснил, чем он занимается, Майк? – спросил Джонсон.
– Русские очень мало говорят о делах, сэр, но, насколько я понял, Базил занимается нефтью.
– Он ее добывает?
– Не совсем так, сэр.
Техасец, по новой привычке, отпил из пакета кефир и, отставив в сторону мизинец правой руки, продолжил:
– Базил «крышует» фирмы, добывающие нефть.
– Что он делает? – не понял Джонсон.
– «Крышует», сэр. Насколько понял, это что-то вроде поверенного в делах, только в России за эти услуги берут какие-то просто непомерные проценты.
– Как ты можешь пить эту гадость, Майк? – сморщился Джонсон.
– Ну не скажите, босс, – вмешался Берк Смит. – Утром, в русском понимании этого слова, суточный холодный кефир делает с человеком чудеса. Этот удивительный оздоравливающий эффект я испытывал на себе неоднократно. Честно говоря, когда я вернусь в Штаты, мне будет не хватать суточного кефира.
– В Штатах вы не будете столько пить, Берк, – возразил ему Джонсон. – Есть еще в мире места, где под словом «пить» люди понимают нечто иное.
– Кстати, сэр, – вмешался Техасец, – в общении местных жителей практически отсутствует слово «украсть». Русские повсеместно используют совершенно другое слово.
– Я знаю это слово, Майк. Как продвигается строительство и когда будет готов стартовый комплекс?
– Через месяц построят основной и еще через две недели – второй.
– Какой такой второй? – Джонсон даже поднялся со стула.
– А я вам разве не говорил? Второй комплекс они сооружают где-то в Сибири. Базил со своими пацанами любит там охотиться.
– Но зачем? Это же колоссальные расходы!
– У Базила свои представления о расходах, сэр. Он сказал мне следующее: прикинь, братан, я сэкономлю на авиабилетах.
– Феноменально! – произнес Джонсон и опустился на стул. – Наверное, я никогда к этому не привыкну.
– Вы знаете, сэр, здесь возникает одна долбаная проблема… – осторожно заметил Техасец и убрал ноги с журнального столика.
– Ну-ну, Майк, поведай нам, в чем ты прокололся, – заметив смущение Техасца, попросил Джонсон.
– Не то чтобы прокололся, сэр. Я сказал всего лишь слово.
– Какое же это слово?
– Базил попросил меня подсказать ему, где можно найти культурных пацанов для обслуживания шаттла.
– И что?
– Я сказал – в НАСА.
– И в чем же тут проблемы?
– Базил собирается перекупить их, сэр, у правительства Соединенных Штатов.
– Это вздор, Майк! Наши ученые не поедут в Сибирь из Флориды!
– Это вопрос денег, сэр. Базил в состоянии заплатить им любые суммы. Если лучшие специалисты покинут НАСА, на космических программах США можно будет поставить крест.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
