Тут на холодильнике зазвонил телефон. Мы оба рванулись к трубке. Я опередил Дашку в броске. Звонили, однако, в магазин запчастей. Я вежливо ответил мужику, что он ошибся номером.
Дарья сжала мою руку:
– Спокойствие, только спокойствие. Будем ждать.
Я прижал ее ладонь к своей щеке.
– Дождемся, думаешь?
– Ха! – Глаза ее блеснули. – В первый раз он у тебя под носом избавился от Толяна. Во второй раз он убрал Гномкина перед твоим приходом. И в третий раз, сегодня, он умыкнул Зинаиду опять же у тебя из-под носа. Баста, ресурс его исчерпан. Он наш с потрохами.
Я посмотрел в ее изумрудные глаза:
– Обещаешь?
– Да, мой маленький.
Мы перешли в комнату, сели, обнявшись, на диван и принялись ждать. Это было мучительно. Звонок раздался через час. Сдержав нетерпение, я отозвался после пятого сигнала. Из трубки хлынул возбужденный голос журналистки Зои:
– Слушай, устрой мне проход в этот бассейн! Знаю, ты можешь!
– Что? – обалдело переспросил я.
– Проход, говорю, в бассейн! Нас туда не пускают!
Я тряхнул головой, прогоняя кошмар:
– Зоя, какого рожна?
– Если я туда проникну, Глеб, у меня получится такой матерьяльчик… – Она причмокнула, едва не лишив меня барабанной перепонки. – За мной не заржавеет, Глеб! Все что угодно! И не вздумай вешать трубку: я перезвоню!
Дашка усмехнулась, а я чуть не задохнулся от ярости.
– Уговорила. Делаем так, – произнес я в трубку. – Садишься с оператором в машину и по Ярославскому шоссе дуешь на 73-й километр, до поста ГАИ. Непременно с оператором, поняла?
– Да, но что мы там…
– Узнаешь на месте. К тебе подойдут двое в камуфляже и один в штатском. Маленький такой, с усиками. Скажешь, что ты от Тер-Акопяна. Запомни: Тер-Акопян. Эти парни такое тебе подкинут… Считай, «ТЭФИ» у тебя в кармане.
– Да, но бассейн…
– Бассейн, Зоя, только часть игры. Парни все тебе растолкуют и покажут. Разумеется, без ссылки на источник. Поторопись.
– Но, Глеб… почему ты мне это уступаешь?
– Потому, черт возьми, что жена отлучилась и ко мне с минуты на минуту баба должна прийти. Такой персик! – Я также причмокнул в трубку. – Ах, Зоя, не могу упустить такой момент! Но кассета все равно за тобой.
Раздалось хихиканье.
– О'кей, у меня на тебя компромат. До связи. – Она отключилась.
Я откинулся на спинку дивана.
Хохочущая Дашка бухнулась ко мне на грудь.
– Зачем?… Зачем ты ее отправил?…
– Чтоб отвязалась.
– Класс! Там хоть есть пост ГАИ?
– Понятия не имею.
Смех Дашки, однако, быстро иссяк, и мы вновь погрузились в тягостное молчание. Заходящее солнце, как обычно, отражалось в стеклах дома напротив, и ветерок из форточки поигрывал с занавеской. Трепетание занавески создавало причудливые блики на Дашкином акварельном пейзаже. Взгляд мой отдыхал на этой милой картинке, хотя часы, казалось, тикали у меня в висках.
Он позвонил без четверти девять. Голос я узнал сразу. Это был, конечно же, тот лысый, который неделю назад затеял со мной ссору в баре «Амброзия». На сей раз он не юродствовал, а деловито произнес:
– Здорово, Француз.
Я сжал трубку.
– Что-то вы припозднились, Остапчук.
– На нервах твоих играл. Получилось?
– Ага, весь трясусь.
Дашка, вопреки обыкновению, не подслушивала. Просто смотрела на меня.
Выдержав короткую паузу, Остапчук проговорил:
– Предлагаю обмен: ты мне – Сычиху, я тебе – твою Зинаиду. Ты ведь готов к этому?
– Для меня это такая неожиданность.
– Не кобенься, сделка неплохая.
– Я так не считаю. Если у вас нет предложений получше… – Я отключился.
В глазах Дашки отразился испуг:
– Любовь моя, ты сдурел?
– Ничуть, – возразил я. – Теперь он мой.
Телефон в моей руке зазвонил. Я поднес трубку к уху. Голос майора Остапчука из шестого спецотряда прозвучал столь же деловито:
– Еще раз так сделаешь – пришлю тебе Зинаиду в тридцати обувных коробках.
– В таком случае, – ответил я, – в моей школе назначат новую директрису. Со временем привыкну.
Из трубки явно побежали волны растерянности. Разговор зашел в тупик. Помолчав, Остапчук поинтересовался:
– Тебе так нужна эта ментяра?
– Нет! – рявкнул я, будто сорвавшись с цепи. – Ты достал меня тем, что используешь мое имя! Не видать тебе Сычихи, козел!
Остапчук вздохнул с явным облегчением.
– Могу понять, – проговорил он, демонстрируя дружелюбие. – На твоем месте я бы тоже не спустил. Толян меня подбил, понимаешь. Такого про тебя наплел…
– Короче! – оборвал я его. – Толяна ты убрал. Что теперь?
– Предлагаю, – повысил голос Остапчук, – ты мне – Сычиху, а я тебе – сто штук баксов! За использование имени! Годится?
Я помолчал, изображая колебания, затем уточнил:
– А Зинаида?
– Да забирай. И ящик водки в придачу. Катит или нет?
Печенка моя подсказывала, что соглашаться рано.
– Даже не знаю… Сычиха работает в МУРе. Спасу ее – мне зеленая улица.
– Ладно, – процедил Остапчук сквозь зубы. – Давай по-другому. Я тебе – Зинаиду и сто тысяч. А Сычиху разыграем в карты: чей фарт, тому и достанется. Согласен?
Я продолжал упираться:
– А колода небось заряжена. И доллары фальшивые. За кого ты меня принимаешь?
– За делового человека, Француз. Я бандит, а не мелкий жулик. Соглашайся.
Похоже, принимал он меня за барана. Пора было подсекать.
– Во сколько и где? – спросил я.
Он помолчал, будто не веря ушам. Затем хохотнул:
– Товарные склады в Ясенево, катит? Неплохо ты меня тогда наколол.
– Там же все выгорело, – засомневался я. – Притулиться негде.
– Кое-что уцелело. Зинаида будет там в полночь. Вампиров не боишься?
– Заткни пасть! – изобразил я гнев. – К полуночи буду!
Можно было поклясться, что майор спецотряда терпел подобное обращение, лишь надеясь вскоре со мной поквитаться.
– Только без глупостей, – предупредил он. – Твою колымагу я знаю. В ней только ты и Сычиха. Не то сделка расторгается, и Зинаида сгинет зря.
