У нее есть сорок три минуты, чтобы уничтожить рейдер, или же все было зря.
Глава 31
Корабельный хирург лейтенант Монтойя даже не обернулся, когда люк медицинского отсека очередной раз, открываясь, зашипел. Внутрь протиснулись трое измученных членов команды, таща еще одного раненого из первого отсека. Они старались уберечь свою ношу от сотрясений и ударов, но очередной удар заставил их потерять равновесие как раз на входе. Носилки стукнулись о переборку, и лежащая на них женщина с наполовину оторванными ногами закричала, очнувшись.
Монтойя поднял глаза. Лицо его ничего не выражало, он настроился на нечувствительность к творящемуся вокруг кошмару, и взгляд его оставался безучастным, пока он осматривал раненую. Ее крик постепенно перешел в болезненный всхлип. Лейтенант хрипло сообщил, что ее состояние не представляет немедленной угрозы для жизни, и сдвинул очки на лоб, а его вспотевшие, затянутые в окровавленные перчатки руки продолжали колдовать над развороченными лохмотьями, еще недавно служившими сердцем одному из механиков.
Утомленный дежурный по лазарету, единственный, кого удалось освободить от экстренных операций, поторопил вошедших, а руки Монтойи сновали, пытаясь спасти ускользающую жизнь.
Он проиграл.
Лейтенант отступил назад, срывая на ходу перчатки, чтобы натянуть следующие. На стол легло очередное обмякшее тело – женщина, лишившаяся руки. Снова и снова натягивал он перчатки и склонялся над операционным полем, сохраняя каменное лицо… снова и снова с шипением открывался люк.
* * *
– Да не туда, сюда! – кричала Доминика Сантос. – Шевелите задницами, черт побери!
Огромные бело-голубые искры трещали и вспыхивали вокруг нее в тишине вакуума развороченного двигательного отсека, а боцман Макбрайд ухватила одного человека из своей команды и буквально за шиворот потащила его на рабочее место.
– Полезай кормой вперед, Портер! – рявкнула боцман на электронщика и шагнула вплотную к нему.
С инструментами в трубу было не пролезть, да и времени не оставалось. Так что двое ухватились рукавицами за полурасплавленный, брызжущий искрами кабель. Слепящие разряды рвались из их рук и окружали сиянием плечи, а треск отдавался в рации скафандра Сантос. Наконец один конец кабеля оторвался, искры погасли, и Сантос вошла внутрь с лазерным резаком. Она стояла по щиколотку в обгорелых обломках корпуса и кусках шпангоутов, оторванных в пылу сражения или в спешке сорванных ее же аварийной бригадой. Обломки скользили и разъезжались у нее под ногами, но она радостно закричала, когда ей удалось завести резак и обрезать конец поврежденного кабеля.
– Тащите сюда запасной кабель. Да поскорее, черт вас дери!
* * *
Еще один залп с «Бесстрашного» пробил защиту Джамала, и Йохан Коглин невольно вздрогнул. Смертоносные пучки лазерных игл прошили его корабль. Один из них, проткнув радиационную защиту, словно туалетную бумагу, вызвал на борту «Сириуса» резкую утечку воздуха.
– Тяжелая авария на внешнем контроле! – прокричал чей-то голос. – Мы потеряли третий аварийный уровень, сэр!
Коглин выругался и взглянул на свой тактический дисплей. Черт возьми, каким чудом этот проклятый крейсер жив до сих пор?! Он попал в него два, если не три, раза, а тот все трепыхается – поврежденный, вероятно обезоруженный и лишенный реакторной массы, теряющий воздух, но живой. И все еще палит по нему. А ведь у «Бесстрашного» и огневая мощь слабее, и пропустил он по крайней мере не меньше залпов, чем «Сириус», и ракетам его гораздо сложнее поразить цель из-за широкого разноса уязвимых узлов хевенитского судна. Да, мантикорские электронные системы самонаведения оказались много лучше, чем предполагалось. Коглин это понимал и отнюдь не чувствовал себя лучше, прикидывая масштаб повреждений и потерь. Он взглянул на устремившего горящий взор на экран Джамала и открыл было рот, но застыл, увидев, как одна из тактических боеголовок разорвалась менее чем в тысяче километров от носа «Бесстрашного».
* * *
Вселенная обезумела. Пучки рентгеновских лучей глубоко проникли в некогда защищенный от радиации корпус «Бесстрашного», пронизывая отсеки, убивая людей, заставляя светиться шпангоуты и переборки. А несколько секунд спустя легкий крейсер накрыло взрывной волной.
Если бы удар пришелся в лоб, в створ импеллерного клина, от «Бесстрашного» не осталось бы ничего, кроме пыли, однако опять повезло: плотный кулак раскаленной плазмы обрушился на скулу корабля – и соскользнул по краю клина. Генераторы взвыли, корпус затрясся и затрещал – но корабль выдержал. «Бесстрашный» мчался, как раненый бык, едва не разваливаясь на части.
Сбитая с ног, Доминика Сантос вскрикнула. И не одна она – в наушниках у нее стояла какофония грохота и криков, пока ее бригада разлеталась по отсеку, как кегли. Стармеха швырнуло на груду полурасплавленных изоляторов. Она упала на спину, отчаянно шаря руками в поисках какой-нибудь опоры, но тут в ушах раздался страшный захлебывающийся крик. Доминика уцепилась за оплавленный край проема, проделанного резаками в разбитой панели доступа, с трудом подтянулась и еле удержала рвоту. Копьеобразный обломок шпангоута проткнул Портера насквозь. Электронщик корчился на этой кошмарной пике, как грешник в аду, вопли его раздавались снова и снова, даже когда из раны, пузырясь, полезли внутренности. Шарики крови брызнули в вакуум – и только тогда он, наконец, затих, бессильно уронив руки. Он висел на острие, в шлеме, залитом изнутри кровью, а Сантос все смотрела на него, не в силах отвести взгляд.
– Очнись, народ! – ударил резкий, как удар кнутом, голос Салли Макбрайд. – Шевелите задницами, живо!
Доминика Сантос стряхнула с себя кошмар и стала пробираться вдоль разрушенного корпуса двигателя.
* * *
«Бесстрашный» в который раз тряхнуло, и Виктория страшно напряглась в своем командирском кресле. Голова ее резко дернулась, несмотря на страховочные ремни. Опять взвыла сирена. Харрингтон сжала руками виски, борясь с помутнением в глазах и ощущением пустоты.
Потом она заставила себя взглянуть на внутрикорабельный монитор. Двенадцать отсеков разгерметизированы. Лейтенант Вебстер стукнул кулаком по клавиатуре.
– Прямое попадание в узел связи, мэм! В голосе его дрожала боль, по бледному лицу катились слезы.
– Боже милостивый, там погибла половина моих людей…
– Понимаю.
Собственный отстраненный тон удивил Викторию. Она губила свой корабль, втянув его в схватку с «Сириусом», и знала: теперь уже из боя не выйти. Ей отчаянно хотелось утешить Вебстера в его горе, но слов не нашлось, и она повернулась к Кардонесу, дающему очередной залп.
От «Бесстрашного» отделилась ракета, но только одна, Кардонес встрепенулся и ткнул клавишу системного теста. Плечи его поникли, он повернулся к капитану.
– Первая шахта разрушена, мэм. Виктория включила ком.
