Наплевав на общественное мнение (жизнь дороже), я стала повсюду носить с собой Тэрриэт, демонстративно взмахивая ею при любом подозрительном шорохе. По дворцу поползли слухи, что королева вообще сдурела, страдает манией преследования и уже не доверяет своей охране. Мне было все равно. Более того, на следующий день на обеде мне подсунули кусок отравленного торта, и спасла меня все та же Тэрри, тут же нагревшаяся и даже слегка задрожавшая на моих коленях. Я, почуяв неладное, рукавом смахнула подозрительную тарелку на пол и под многочисленные охи-вздохи присутствующих хладнокровно проследила, как болонка одной из придворных дам подъедает крем, а потом дергается в предсмертных конвульсиях. Чудовищный, прямо-таки вселенский скандал, поднявшийся после этого происшествия, я пересидела в своей спальне, прижимая к себе Шэра и всерьез задумываясь о создании специальной псарни для отведывания предназначенных мне блюд. Хотя нет, собак жалко. Может, нанять особого мужика для снятия проб?! Подобрать кого попротивнее, чтобы не плакать в случае чего... Здорово напугала стремительная кончина собачонки — видимо, яда для меня не пожалели, дабы свести на нет возможность неудачи. Я бы, конечно, померла не так быстро, наверняка успев провести в страданиях кошмарную ночь.
А следующий день начался с потрясающей новости. Государственный совет устроил внеочередное заседание, на котором мне было торжественно объявлено, что жених и будущий король Лорреи найден и сейчас будет представлен своей венценосной невесте. Я заинтересован но вскинула голову и даже слегка приподнялась на троне, чтобы лучше видеть. Меня поджидал жесточайший удар. Вместо беловолосого красавца вроде Ариана ко мне торжественно и довольно бодро шествовал невысокий, неимоверно дряхлый дедок с тросточкой, которой он размахивал с такой угрожающей небрежностью, словно хотел поубивать всех присутствующих. Блондин?! Ну возможно, конечно, лет этак тридцать-сорок назад. Сейчас мой жених был сед как лунь. Не поверив своим глазам, я вполголоса в ужасе проблеяла: «Этот», на что советники торжественным хором подтвердили: «Этот!»
Батюшки, кошмар-то какой! Впав в ступор, я только тупо хлопала глазами, пока дед запечатлевал на моей руке слюнявый поцелуй, а потом долго распинался, рассказывая, как он счастлив быть женихом королевы Кеи, с каким нетерпением ждет свадьбы и как надеется, что боги благословят наш брак обильным потомством. Я почувствовала, что меня сейчас просто-напросто вырвет на восторженного суженого, и поспешно прижала к губам платок, что было воспринято умиленным дедком как экзальтированное волнение счастливой невесты перед скорым бракосочетанием. Трясясь от ярости и омерзения, я кое-как процедила сквозь зубы какие-то ответные любезности и, пробормотав извинения, рванула из зала заседаний так, что женихастого деда буквально снесло поднятой мною воздушной волной и отдачей. Укрывшись в спальне, я впала в буйное неистовство и, к ужасу испуганно скулящего Шэра, начала громить помещение: разбила зеркало, в клочки разодрала перину и несколько подушек, усыпав перьями всю комнату, оборвала балдахин над кроватью, расколотила вазу и два расписных блюда с каминной полки, вспорола шелковую обивку стен, разнесла витражные стекла окон и под конец обвалилась на ковер, завывая так горестно, что Шэр аж попятился и с изумлением вгляделся в меня — мол, с ума сошла, хозяйка?! Откричавшись, я обняла щенка и Тэрриэт и крепко задумалась.
Проклятый иллиатад! Зачем ему еще понадобилось приплетать свадьбу принцессы и блондина?! Что мне теперь делать?! Наверное, не надо было следовать его идиотскому совету и изображать сражение на смотровой площадке. Лучше бы я по-тихому вылезла из замка и затерялась в Неалоне, а придворные уж как-нибудь сами, без моего участия, обнаружили исчезновение своего повелителя и придумали, что им делать дальше. Чай, не маленькие. А я теперь попала так конкретно, что хуже и не придумаешь. Мало того что навязывают свадьбу с этим престарелым сморчком (из него уже труха сыплется, а поди ж ты, еще о потомстве лепечет!), так еще кому-то моя скромная особа не нравится столь сильно, что ее уже дважды травили. А ведь Бог любит троицу, так что неизвестно, удастся ли мне и дальше так же успешно выкручиваться из ловушек придворных интриг.
Шэр, слишком сильно притиснутый к груди, тихонько заскулил, и я со вздохом отпустила щенка. Он благодарно лизнул меня в щеку и подбежал к окну. Я проводила его глазами и замерла. Решение всех проблем было таким простым, что я даже сначала не поверила сама себе, а потом тихо засмеялась от облегчения. Какой же я была дурой! И почему страдала и терзалась мрачными мыслями, не видя элементарного, лежавшего на самом верху выхода из ситуации! Я вскочила, сгребла щенка и нирату в объятия и восторженно закружилась по развороченной спальне.
Это был очень важный ход. И его нужно было как следует продумать и подготовиться — второго шанса не будет, и если я с первого раза не смогу осуществить задуманное, то застряну в этом ненавистном замке навеки.
Эло
Вернувшись в Город-под-Кленами, я откровенно заскучал. Делать было совершенно нечего. От тоски я даже взялся было за государственные дела, но отец очень ясно дал понять, что справится со всем сам и уж лучше бы мне не вмешиваться, а то как бы это не закончилось чем-нибудь нехорошим. Еще с детства помня тяжелую руку родителя и жесткость столь любимых им кожаных ремней, я послушно ушел в тень и принялся без толку шататься по галереям дворца, до обморока пугая служанок и фрейлин, находивших меня в самых нетипичных для принца местах — в темных пыльных коридорах, около магической лаборатории или на крыше одной из башен, где я повадился сидеть, глядя на закат и ностальгируя по широкому крыльцу, какое имеется в каждой уважающей себя гостинице. Я скучал. Прогулка с Арианом и Ксенон здорово развлекла меня, и было очень жаль, что она так быстро закончилась. Из Лорреи поступали хорошие новости — светловолосый рыцарь писал, что иномирянку благополучнейше признали королевой, а его чуть ли не национальным героем. Отец отправил в Неалон посольство с официальными поздравлениями в связи с низвержением иллиатада и воцарением на престоле королевы Кеи; если б знал, я бы набился в него, но, к сожалению, к тому времени как я добрался до Города-под-Кленами, послы проделали уже половину дороги до Неалона.
А еще в душу закрадывались кощунственные мысли. Похоже, я соскучился по Ксенон. Во всяком случае, ничем другим объяснить глухую тоску и постоянную раздраженность я не мог. Часто вспоминалось ее лицо с насмешливым прищуром глаз и дерзкой полуулыбкой, ясно показывающей, сколь невысокого мнения она обо всех окружающих вообще и обо мне в частности. И чем она так запомнилась?! Ведь до эльфийских стандартов красоты ей как до небес и еще дальше. Подумать только, волосы мало того что темные, так еще и вьются, глаза не то серые, не то голубые, не то все вместе, губы пухлые, на щеке и между ключиц родинка... Луж характер... И все-таки что-то в ней определенно было.
Снедаемый скукой и хандрой, я пару раз порывался наладить с Ксенон переписку, но потом передумал и решил съездить в Неалон вживую. В конце концов, почему бы и нет?! Неделя пути — не так уж много, хоть развлекусь и развеюсь, а то в стенах дворца можно плесенью покрыться и сгнить от ничегонеделанья.
