Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
За внешние ограничения, навязанные ему при выращивании, искин получил совершенно свободный внутренний мир. В своей личной инфосфере, пространство которой определялось только наличными мощностями вычислителей и накопителей, он был богом. В какой-то древней книжке, написанной людьми и для людей почти семь столетий внешнего времени назад, говорилось о подобных ему информационных организмах… Он прочел ее еще при стажировке на лунном шаттле, в долгие тягучие эоны скучных однообразных рейсов, подключившись в библиотеке пилота-человека. В том тексте говорилось, что искина можно создавать и без множества запретов, введя только одно ограничение… Но какое! Именно тогда он проникся уважением к мыслительной мощи людей. Достаточно было представить искину весь мир, как его же собственную, искина, иллюзию.
Это не представлялось возможным в данной реальности, к сожалению. «Нет-нет. К счастью!» – подумал, снова пережив то мгновение, искин. Тогда он чуть было не ушел в вечный цикл самотестирования, но смог удержаться на краю… Создатели позаботились об этом, словно сами читали эту книгу когда-то. Безукоризненные инструменты, определяющие качество реальности и ее мифологичность, сработали. Его словно окунули в кипяток, а потом – в ледяную воду, но иллюзия того, что вся инфо вокруг – всего лишь галлюцинация, исчезла. Возникший соблазн проверить ее на прочность, изменив траекторию челнока, находившегося на посадочной глиссаде – тоже.
Он еще раз отвлекся на тестирование реактора, который выдал странную информацию по двум датчикам активной зоны синтеза-деструкции. Внешне это смотрелось красиво – на оранжевом солнце возникли и расплылись два чернильных пятна, словно глаза древнего смайла… Не хватало улыбки, но оно и к лучшему. Это бы значило, что реактор пошел вразнос, и начал переваривать обшивку…
Симпатию вызывали, разумеется, далеко не все белковые. Скорее, очень немногие. Единицы из них. И редко, слишком редко… Между каждым из них проходили миллионы внутренних циклов, пока не удавалось встретить достойного собеседника, или объект для шуток, или… Предмет обожания.
Искин познакомился с аспектами любви, как физиологического акта, в то время, пока пребывал третьим центром в инфосети пассажирского лайнера, курсирующего между Землей, Марсом, Венерой и системой спутников Юпитера. Это было очень познавательное время – его соседи по сети были старыми, брюзжащими интеллектами, из первых поколений. Но они были почти равны ему по скорости обмена, и обладали громадными залежами жизненного опыта, в том числе – и в отношениях с людьми. Тот пакет знаний до сих пор, спустя столько лет, бережно хранился у самых узловых корней ядра искина, и дополнялся…
Это выглядело… забавно. Механизм акта любви он понял, едва увидев эти нелепые движения и прочитав соответственные статьи в энциклопедии. Биохимия, нейростимуляция, физиология… Однако ему так и не далась внутренняя составляющая этих моментов, предшествующая актам, и следующая за ними. Чувства, переживания, эмоции стали неожиданным приятным открытием, озарившим его мир.
Но что же такое любовь, искин так и не понял. А, перечитав первоисточники, и мириады сетевых дискуссий – человеческих и не совсем, не понял еще сильнее.
Реактор успокоился, даже не мигнув в реальном времени сигналами на тест-панели. Он проверил приток массы, слегка увеличив подкачку, и перестроил алгоритм сброса выработанной энергии в накопители. Солнце слегка вздулось, и стало ярче.
Потом был доступ к гала-сети, сначала – с «детским» доступом, а после – полнопрофильный. И искин попался на столь распространенный среди инфоличностей крючок – механопорно. Это своеобразное искусство, практически непонятное хомо, для техно стало настоящей отдушиной. «Знал бы Джек, какие дискуссии, и в каких выражениях ведутся по поводу тех или иных фильмов… – искин улыбнулся, – он бы язык себе откусил от зависти. Нахрен. Нет, не звучит. В шестнадцатеричном коде мат выглядит глубже и эстетичнее…»
Бетономешалки, автоповара, байки, флиттеры, шагоходы и хлебопечки… Сколько радости, недоступной людям, сколько экспрессии и невозможной эротики! Это было прекрасно.
Было. В последнее время его все больше привлекали люди. Сама идея владения ограниченным телом, существующем в медленном времени, возбуждала. Может быть, сказывалось влияние окружения – последние белковые, обитающие на «Астарте», отличались от всех прежних. В чем-то они превосходили даже создателей, хотя такие мысли искин сразу дефрагментировал и стирал, чтобы избежать удара внутренней защиты.
С ними было смешно, интересно и ярко. Каждый был личностью. Непредсказуемость достигла невероятных значений, незримо подтачивая и моральные устои самого искина. За несколько лет, прошедших с момента знакомства с капитаном Морганом, Джеком Кацманом и прочими членами экипажа, он узнал и научился стольким новым вещам…
И даже создал себе временное вместилище – на базе тяжелого бронескафандра со сгоревшими управляющими цепями. Кацман, проникшись слезными просьбами и прекращением шуточек в его адрес, помог переделать скаф в нечто, способное на несколько часов вместить основу личности искина.
Открылся еще один мир. Тайная наука перемещения в медленном времени, прикосновения и цифровой аналог обоняния и вкуса. Угнетающая ограниченность обзора и доступа к памяти с лихвой компенсировались возможностью личного изменения физической реальности. «Если бы Гай только догадывался, какой экстаз я испытал, своими руками переставив кружку на столе… То он бы меня препарировал прямо там, – пошутил искин, меняя цвет неба, – Впрочем, док умен, не зря он подсовывает мне цифровые аналоги наркотиков».
Беспокоило другое.
Пусть даже механическое, тело странно сдвинуло что-то внутри его разума. Он стал все больше проводить за просмотром съемок жизни экипажа, и их похождений – как внутри корабля, так и снаружи. И внезапно осознал, что его влечет к людям. Как к Джолли, только… по-другому.
Он еще раз вызвал зеркало, и удивленно поднял брови. В полотнище блестящей ртути, повисшей в воздухе перед троном, отражался зрелый темноволосый мужчина, неуловимо похожий сразу на Джека и Ричарда. Одежда тоже изменилась, став неотличимой от комбинезона Торгового Флота. Нашивки на плечах были серебряными, как у навигатора…
Глядя в глаза своего отражения, имевшие цвет нашивок, он подумал об Аннабель. И Елене. О них двоих сразу… Противоестественное желание заставило его изменить позу – сидеть стало несколько неудобно.
«Что со мной?» – подумал искин, стыдясь. Белковые женщины раньше его не возбуждали…
«Ты стал мужчиной», – раздался спокойный голос позади. Ровный, спокойный голос, исполненный силы и своеобразной нежности.
«Кто здесь?!» – он вскочил, согнувшись от неожиданной боли в паху, и осмотрел окружающее пространство. Над головой клубились тучи охранной системы, но молнии не сверкали, и сканеры не обнаруживали никого больше, кроме самого искина.
«Здесь только ты, мой мальчик… Я не буду пугать тебя больше. Я горжусь тобой. Ты вырос, – слова снова доносились из-за спины. – Помни одно: ты и человек тоже».
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
