Теперь Фрея могла поздравить себя с тем, что в тот ужасный вечер заставила себя вернуться в квартиру Кэт, хотя потребовалось немало мужества, чтобы, забыв о собственных неприятностях, освободить Кэт и своего бывшего сожителя от чувства вины. Фрея по праву гордилась собой. На самом деле уже несколько месяцев она вела себя на удивление хорошо. Проводила долгие часы сверхурочно с Мэттом Риверой, внушая ему оптимизм, вдохновляя его, уговаривая не обращать внимания на мафию критиков, — в результате выставка явилась настоящей сенсацией, Мэтт имел колоссальный успех, финансовый и профессиональный, и Лола Присс наконец перестала мучить Фрею, подвергая придирчивому обсуждению каждое ее решение.
На домашнем фронте тоже все было о'кей. Она наконец подписала долговременное соглашение о ренте квартиры и сделала в ней ремонт по собственному вкусу. В прошлом месяце она устроила новоселье, пригласив Кэт, Майкла и их друзей, хотя подготовка вечеринки, в той части, которая касалась приготовления еды, чуть не довела ее до нервного срыва. Не говоря уже о необходимости играть роль приветливой хозяйки с теми из друзей Майкла, которые еще помнили ее, Фрею, в качестве его близкой подруги. Квартира была вполне приличной, с консьержем внизу, на солнечной стороне, с красивым видом из окон, там даже нашлась небольшая отдельная комната для ее отца, который собирался приехать через месяц.
Что касается личного, то, хотя Фрея рассказала Кэт о Джеке и Тэш и Кэт назвала Джека грязным подонком, что принесло Фрее определенное удовлетворение, муссировать эту тему Фрея не стала. С ее стороны было бы слишком эгоистично упиваться жалостью к себе, когда Кэт была так счастлива. Фрея поднатужилась и продемонстрировала подруге свою искреннюю преданность.
Но и Фрее воздалось по заслугам. Ей было по-настоящему приятно, что клан да Филиппо принял ее чуть ли не как члена семьи, родственники были счастливы, что Кэт наконец удалось выдать замуж. Ей было по-настоящему приятно выступать в качестве одной из основных персон на вечеринке, где царило искрометное веселье. Итальянцы знали толк в праздниках. В углу играл небольшой ансамбль. Куда ни кинь взгляд, везде блюда с пирожными, щедро украшенными кремом, сливками, миндальными орешками, засахаренными фруктами и прочими вкусными вещами. Шампанское лилось рекой. Свадьбу играли в помещении, находящемся над рестораном «Маленькая Италия», которым владел один из многочисленных родственников Кэт. Среди гостей были дядюшки разбойничьего вида, тетушки с осветленными волосами, дети в бархатных костюмчиках и платьях с оборочками и даже маленькая собачка Пукки, похожая на половую тряпку. Пришли и ставшие легендой Бламберги, они сияли улыбками и обнимались со всеми — ходячая реклама для брачных агентств. Фред Рейнертсон, босс Майкла, тоже был здесь. Он провел несколько недель в дорогостоящей больнице, а когда после операции вернулся домой, обнаружил свою квартиру полностью обчищенной. Жена подала на развод. Но несмотря на пережитое потрясение, он с удовольствием заглядывал в декольте пышнотелых племянниц Кэт подросткового возраста и выглядел не таким уж безутешным.
А вот и миссис Петерсон, мать Майкла, в синем костюме! Фрея сделала вид, будто не заметила ее. Миссис Петерсон упорно не замечала Фрею, развязную девицу, одну из бывших подружек ее сына, разыгравшую из себя испаноговорящую горничную, а теперь выполнявшую почетную роль подружки невесты на свадьбе ее драгоценного отпрыска. Как бы там ни было, миссис Петерсон испытала один из самых жестоких сердечных приступов, узнав, что ее сын женится на женщине, с которой она никогда не встречалась (о том, что он женился, не получив родительского благословения, и говорить не стоит). Мало того, что эта женщина оказалась карьеристкой, читай — феминисткой, жила в Нью-Йорке, что тоже характеризовало ее не с лучшей стороны, мало того, что ей перевалило за тридцать, она в довершение всего была итальянкой, а значит, католичкой! Но Кэт, к чести ее будь сказано, обращалась с будущей свекровью как с императрицей, умоляла разрешить называть ее мамой и лила потоки лести на голову ее сына. Миссис Петерсон была непреклонна, держалась с царственным высокомерием и болезненно морщилась всякий раз, как взгляд ее останавливался на подружке невесты. Фрея с трудом сдерживалась, чтобы не щелкнуть пальцами и не крикнуть ей «Фас!».
Фрея растворилась в толпе, потягивая вино и болтая с гостями, стараясь не вспоминать о свадьбе, на которую ездила в Англию. Этот день принадлежал Кэт и Майклу, и она хотела, чтобы все было на высшем уровне. Кэт что-то рассказывала Майклу, оживленно жестикулируя, а Майкл как завороженный смотрел на нее, словно на богиню, спустившуюся к нему на облаке. Кэт буквально светилась от счастья. Фрея готова была поклясться, что не пройдет и года, и Кэт забеременеет. Ей вдруг вспомнилось, как всего несколько месяцев назад, когда они сидели в китайском ресторане, Кэт заверяла ее, что мужчины для нее больше не существуют. Фрея улыбнулась. Какие только сюрпризы не преподносит жизнь!
Фрея, как устроитель праздника, следила за тем, чтобы еда и напитки доставлялись бесперебойно. Это отвлекало ее от печальных мыслей. Вдруг кто-то постучал по столу, призывая к тишине, и вперед выступил отец Кэт. Он обвел собравшихся взглядом и сказал:
— Долго же мы ждали этого дня.
Фрея с доброжелательным вниманием слушала, как он говорил о Кэт, о ее большом сердце, о бойцовском характере, о ее маленьких недостатках. Он церемонно вложил руку Кэт в руку мужа. Фрея, покусывая большой палец, наблюдала за Майклом, надеясь, что его речь не будет слишком напыщенной и сентиментальной. Когда Кэт призналась, что ее привлекло в Майкле его необыкновенное чувство юмора, Фрея с трудом удержалась от вопроса: «Его… что?» Но сейчас, когда он начал рассказ о том, как они с Кэт встретились словно враги во время бракоразводного процесса Бламбергов, Фрея подумала, что Кэт права. Майкл всех насмешил. Любовь придала ему уверенности в себе. Он даже выглядел по-другому — в глазах появился блеск. Радуясь за него, Фрея в то же время не могла не думать о том, что это Кэт и ее любовь столь благотворно подействовали на Майкла.
Кэт вела себя отвратительно. Или крайне эмоционально? То и дело перебивала его, поправляла, даже позволила себе пригладить ему волосы. Майкл все сносил со счастливой улыбкой, на шутки отвечал шуткой. Кэт тоже произнесла короткую речь. Она сказала, что брак — это союз равных.
После того как отзвучали речи, время, казалось, понеслось вскачь. Заказная машина должна была доставить Майкла и Кэт в аэропорт, откуда они полетят на Карибы, к солнцу и лету. Надо было отнести вниз чемоданы. Кто-то должен был расплатиться с музыкантами. Случился небольшой международный инцидент, когда Пукки без видимых причин укусил миссис Петерсон за лодыжку. Кэт и Майкл поднялись наверх переодеться. Выполняя свои обязанности организатора, Фрея обвела взглядом гостей и заметила, что бабушка Кэт сидит в одиночестве, явно утомленная суетой и шумом. Бедной старушке было наверняка за восемьдесят. Фрея подошла к ней:
— Может быть, вам что-нибудь принести?
Старушка взяла Фрею за руку и усадила на соседний стул. Она была рада с кем-нибудь пообщаться и с восторгом говорила о том, какой замечательный сегодня праздник, как ей понравился Майкл и как великолепно выглядела Кэт в свадебном наряде. Фрея вежливо улыбалась и поддакивала старушке.
