Мэтт, продолжавший держать ее за руки, опустился на одно колено.
Романтичность момента портил слегка унылый взгляд Конверса. но Карли готова была с этим смириться. Пусть… Она ждала этого мгновения всю свою жизнь. Карли сделала глубокий вдох. Все было ясно. Ее пульс участился, дыхание прервалось, а колени слегка задрожали.
— Свечи, цветы и преклоненное колено, — сказал Мэтт, и насмешливые искорки в его глазах сменились темным пламенем, от которого у Карли заныло внутри. — Все условия соблюдены. Я люблю тебя. Ты выйдешь за меня замуж?
Карли на время лишилась дара речи, потому что все ее мышцы внезапно превратились в студень. Она не сводила с него глаз.
Мэтт, терпеливо ожидавший ответа, поднес ее левую руку к губам, поцеловал пальцы, затем повернул кисть и поцеловал ладонь с еще не успевшим зажить шрамом. От прикосновения его твердых теплых губ Карли пронзила дрожь.
На этот раз Мэтт не лукавил. Она видела это по его глазам. Он предлагал ей вечные узы и делал это искренне.
— Да, — срывающимся голосом промолвила она. — Да, да, да…
Мэтт встал, она бросилась в его объятия, и потом еще очень долго никто из них не произнес ни слова.
Когда они наконец снова смогли разговаривать, Мэтт включил ночник и вылез из кровати.
— Что ты делаешь? — с любопытством спросила Карли, увидев, что он поднял брюки, валявшиеся на полу.
— Я совсем забыл, — ответил он, порылся в кармане, достал оттуда маленькую черную коробочку и протянул ей. — У меня еще кое-что есть для тебя.
Карли уставилась на коробочку во все глаза.
Она знала, что это такое: футляр для драгоценностей.
Когда Карли открыла коробочку, ее глаза стали еще больше.
— О боже, — сказала она, глядя то на кольцо, то на Мэтта. — Какое огромное… Какое красивое… Мэтт…
— Гм-м? — Он взял коробочку, вынул из нее кольцо и надел его на палец Карли.
— Я люблю тебя. — У нее сорвался голос.
— И я люблю тебя тоже, — ответил он, снова забираясь в постель.
Около двух часов ночи Мэтт проснулся от какого-то звука, донесшегося из коридора. Звука шагов. Шагов, которые не принадлежали ни одной из трех сестер. Их походку он хорошо изучил за долгие годы.
— Что случилось? — сонным голосом спросила Карли, когда он встал с кровати.
— Тс-с… — ответил Мэтт и потянулся за брюками. — В доме кто-то есть.
Одевшись, Конверс неслышно подошел к двери, слегка приоткрыл ее, выглянул наружу и убедился, что был прав. По коридору крался какой-то мужчина.
— Стой, ни с места, — приказал Мэтт и включил свет.
Мужчина стремительно обернулся, и Мэтт узнал Майка. На его помощнике не было ничего, кроме спортивных трусов.
Лицо Толера было таким виноватым и таким встревоженным, что Мэтт все мгновенно понял.
— Какого черта ты делаешь здесь в таком виде? — негромко, но грозно спросил он. — Да еще в такой час?
— Я… я… — заикаясь, пробормотал Майк.
Карли прижалась к спине Мэтта и вытянула шею, пытаясь разглядеть, что происходит. И тут открылась дверь спальни Эрин. Девушка выглянула наружу, а затем вышла в коридор. На ней была коротенькая ночная рубашка.
— Он пришел в гости, — сказала Эрин и взяла Майка за руку. Лицо Майка при этом приобрело еще более смущенное выражение, хотя казалось, что это попросту невозможно.
— Черта с два! — Должно быть, Мэтт сказал это громче, чем собирался, потому что через минуту открылась дверь второй спальни и в коридор выглянула Дани, а за ней — Лисса. Широко раскрытые глаза, которыми они смотрели то на брата, то на Майка, говорили, что сестры оценили ситуацию так же, как и он сам.
— Не надо сердиться, Мэтт, — хрипло сказала Эрин, не выпуская руки Майка. Мэтт знал, о чем она говорит. Если бы он сердился на Эрин, она бы и ухом не повела. Ее слова означали «не надо сердиться на Майка».
— Ты что, забыла, что завтра выходишь замуж? —
Мэтт не мог справиться с собой. Его тон напоминал глухое рычание. — Причем не за него!
Он бросил на Майка испепеляющий взгляд.
— Ну, — виновато пробормотала Эрин, — раз уж так вышло…
— О боже! У Карли кольцо на пальце! — воскликнула Лисса, стоявшая к Карли ближе всех и увидевшая свет, отразившийся от бриллианта, который Мэтт преподнес своей невесте два часа назад. — Мэтт, неужели ты сделал ей предложение?
— Да, сделал, но…
Сестры не обратили на его слова никакого внимания. Впрочем, как и на самого Мэтта. Они бросились к Карли, окружили ее, что-то хором завопили, подняли руку с кольцом вверх и начали выгибать ее и так, и этак.
Мэтт смерил Майка еще одним взглядом, означавшим «готовься к смерти», и сосредоточился на хаосе, творившемся за его спиной.
— «Раз уж так вышло»? Что ты хочешь этим сказать? — спросил он Эрин подобающим случаю зловещим тоном.
Вид у Эрин был виноватый.
— Я раздумала выходить замуж за Коллина.
— Ты что, шутишь?
Майк возликовал. Мэтт краем глаза увидел выражение его лица и грозно обернулся.
Эрин собрала остатки сил и заставила себя обворожительно улыбнуться брату.
— Мэтт, мне действительно очень жаль. Я знаю, что эта несчастная свадьба стоила тебе целого состояние, что задаток нам никто не вернет и что тебе будет очень неловко сообщать всем об отмене венчания, но…
— Что?! — завопил Мэтт.
— Но ты же не хочешь, чтобы я вышла замуж за человека, которого не люблю, правда?
Эти слова достигли своей цели.
— Нет, — подумав, кисло ответил он. — Не хочу.
Лисса посмотрела на него с участием и вдруг широко открыла глаза.
— Мэтт, — вполголоса сказала она, — мне в голову пришла отличная мысль. Зачем отменять свадьбу, если можно просто заменить пару? Вы с Карли можете обвенчаться завтра… точнее, сегодня. Какая вам разница?
— Что?! — Мэтт не верил своим ушам. Женщины тут же затрещали как сороки и начали строить планы. На него они просто больше не обращали внимания. Невероятно… Неужели он обречен всю жизнь провести в окружении этих несносных созданий, сводивших его с ума? ,
— Что ты об этом думаешь? — наконец нерешительно спросила его Карли. Взгляд Мэтта смягчился. Ради нее он был готов на все. В любое время и в любом месте. Где и когда угодно. Он так и сказал, и все неожиданно, разумеется, за исключением Майка, который еще не успел прийти в себя от такого невероятного поворота событий, громко завопили от радости.
Наблюдая за четырьмя девицами, которые, нагнувшись друг к другу, принялись воодушевленно обсуждать его свободу, Мэтт ясно осознал, что все его надежды на освобождение были призрачными. Он никогда не сможет избавиться от этих настырных, назойливых, упрямых созданий, как ни один дворовый пес не может избавиться от блох.
