В глазах стало темно, а в горле — горячо и сухо. Он знал, что нельзя открывать рот, но не смог сдержаться и вдохнул воду как воздух…
Берестяные кузовки Морской СтарухиКогда Володя очнулся, он тотчас вспомнил все, что с ним случилось. И очень удивился, что вообще очнулся! Он лежал в воде, а голова — на плоском, приподнятом над водой, но все-таки мокром камне. Об этот камень все время бились маленькие волны, их плеск приятным звоном отдавался в ушах.
— Ну, человек, островной зверечек, полегче тебе стало? — услышал Володя густой добродушный бас позади и приподнялся.
Сначала показалось, что там стоит Унгхыр, и он чуть не вскрикнул от радости. Но это оказалась совсем другая женщина: тоже старая, но очень высокая, крепкая, с распущенными густыми, тяжелыми седыми волосами, аккуратно переплетенными нитями водорослей, украшенных мелкими черными ракушками. Одета старуха была в диковинный наряд из серебристо-зеленоватых, в черных пятнышках, нерпичьих шкур. Она сидела на валуне, погрузив ноги в воду. Волны плескали ей на одежду, но ей это было как будто безразлично.
— Ой-ой-ой, чуть совсем не утонул ты! — покачала она головой и улыбнулась, сощурив длинные узкие глаза.
— Кто же меня спас? — спросил Володя, садясь на камень.
— Брат твой просил об этом. Да и зачем мне мертвый человек? Он тихо лежит, не смеется, не разговаривает. Куда веселее с людьми играть, когда они приходят на берег, сети закидывают, кунжу ловят.
— Кунжа? А это что — рыба такая?
Старуха глянула на него лукаво:
— Разве не знаешь рыбу кунжу? Она может превратить мальчика во взрослого охотника, все равно как сердце лося, если съесть его. Много-много разных жителей морских помогает вам, людям. Касатка спасет, если тонуть человек в море будет. Но и человек никогда не тронет ее, а если буря выбросит касатку на берег, то ее торжественно похоронят. А там, где ловится рыба гой, ее голова на шесте в окружении священных стружек инау на берегу стоит. Когда добрые боги хотят весть людям передать, они гой посылают. Сама сколько раз посылала…
— А вы, что ли, тоже богиня? — без особого удивления спросил Володя: старуха не простая, сразу видно!
Она сидела, упершись в колени ладонями, подняв плечи, и усмехалась.
— Морской Старухой меня зовут, — проговорила она. — Хозяин Моря, покровитель всего живого, — мой прадед.
— Значит, вы и под водой можете дышать, и на воздухе, как Ихтиандр, человек-амфибия?
— Этого почтенного человека я не знаю, — вежливо ответила Морская Старуха, — но мне дышать везде легко. Люблю я и на берегу сидеть, ночью смотреть на звезды — они как мальки, что в черном небесном океане плавают. И слушать люблю, как довольные волны о берег плещут, а у ног моих рыба выходит из тинистых глубин…
— Это море? — спросил Володя, указывая на водную гладь.
— Это мое озеро, — пояснила Морская Старуха. — В море волна играет — мой амбар раскачивает, чумашки опрокидывает, икру в песок рассыпает, поэтому я весь припас тут держу…
Володя с недоумением посмотрел на нее.
— Говорил твой брат, когда спасти тебя молил, что ты нездешний, — вдруг сказала Морская Старуха. — А я не верила. Теперь вижу — правду он сказал. Но откуда же ты? Из каких людей? Не горный ты человек, не лесной. Небесный, значит?
Володе уже порядком надоело отвечать на этот вопрос, и он спросил в свою очередь:
— Почему вы думаете, что я нездешний?
— Потому что вижу: ты не знаешь про амбар Морской Старухи, про то, что в ее берестяных чумашках хранится, не знаешь.
— Не знаю. А что там хранится?
Вместо ответа Морская Старуха поднялась и пошла по отмели в глубину. Володя смотрел ей вслед. Погрузившись почти до плеч, она обернулась, недоумевая, почему он не идет за ней, и приглашающе махнула было рукой, но в этот момент послышался вдали еле различимый жалобный стон, и Старуха, охнув, всплеснула руками.
— Ой-ой-ой, все рыбки-мысли уплыли из сетей моей головы! — воскликнула она. — Спасибо, твой брат напомнил, что не водный ты человек.
Она вернулась, села на свой камень и, размотав пояс — это была веревка, сплетенная, по виду, из водорослей, — принялась быстро-быстро, как фокусник, крутить концом этой веревки в зеленоватой воде. Та сначала замутилась, забурлила, а потом необычайно прояснилась, и Володя увидел далеко-далеко, в глубине, какое-то просторное строение вроде большого сарая — наверное, это и был амбар Морской Старухи, — а вдоль стен стояло то, что она называла чумашками, — большущие берестяные короба без крышек, наполненные до краев то ли зерном, то ли мельчайшими камешками. Но, приглядевшись, Володя понял, что это — икринки! Рыжие меленькие, блекло-зеленоватые, черные, тускло поблескивающие, как порох; а вот и знакомая лососевая икра — красно-янтарная, крупная…
— Видишь, какое богатство у меня хранится! Сколько икринок брошу в море, столько и рыбы уродится.
— Вот это да! — только и вымолвил Володя.
Морская Старуха между тем опустила в воду два плоских камешка и стукнула ими друг о друга. Тотчас в подводный амбар вплыли две длинненькие, узенькие, розовато-золотистые рыбки необычайной красоты, с черными хвостами и плавниками. Они хлопотливо зашныряли вокруг большого короба с самой крупной икрой, потом отплыли рядышком, плавник к плавнику, а на их округлых спинках стояла небольшая чумашка с икрой.
«Осетры тут приплывают и без крика поднимают крепко ввязнувший в песок с перстнем красный сундучок», — неизвестно почему вспомнил Володя строки из «Конька-горбунка», хотя это были вовсе не осетры, а какие-то неведомые рыбки.
Морская Старуха между тем погрузила руку в воду и приняла у рыбок их ношу. Выпрямившись, поставила чумашку в небольшой туесок с плетеной ручкой — с такими словно бы игрушечными корзинками сказочные Машеньки ходят по грибы, по ягоды! — и подала туесок Володе:
— Возьми, пригодится. Когда найдешь тех, кого ищешь, брось эту икру в воду на месте удара большой волны. У них там беда — Чернонд прислал своего чингай бросить в море рядом с селением дохлую касатку. А это большой грех перед морскими жителями! Вся рыба, обидевшись, ушла от селения. Летом охота плохая, да и живут в Куги-Рулкус больше рыбой. Трудно стало. Голодать начали скоро. Надо людей выручать. Донесешь?
— Конечно! — пообещал Володя, беря драгоценную ношу.
— Сейчас иди все прямо, все прямо — и ничего не бойся, что бы с тобою ни случилось, — сказала Морская Старуха. — Твой брат тебя охраняет.
— Спасибо! — поклонился Володя — точь-в-точь как Унгхыр кланялась Хозяину Зайцев. — И вам спасибо, и моему… брату…
Морская Старуха довольно улыбнулась:
— Со счастьем иди!
Новые кошмарыВолодя почти бежал по тайге. Не обращал он теперь внимания ни на темные тени, ни на таинственные шорохи. Но вовсе не потому, что после слов Морской Старухи «Твой брат тебя охраняет!» перестал бояться. Он хотел поскорее оказаться с людьми, под их защитой, подальше от страшного чогграма.
