– Просить ты можешь что угодно, Дрот, – заметил Тень. – Но помни, что для торговли обе стороны должны бояться продешевить. Мне все равно, с чем я выйду отсюда – с дневником или твоим ухом. Мне все одинаково хорошо. К тому же в итоге я все равно заберу эту книгу.
– А если я оставил насчет нее распоряжения?
– На случай, если не вернешься? – спросил Тень. – И что ты сделаешь? Уничтожишь ее? Печально, но пусть она не достанется никому. Отдашь Одиночеству? Давно бы отдал, а та находилась бы здесь и прикрывала тебя. Продашь имперцам? – Тень насмешливо фыркнул. – Мы оба знаем, что легче договориться со мной, чем с императором. Нет, если ее не уничтожат, то я найду. В конце концов, ты подал мне хороший пример.
Я посмотрел в капюшон. Разговор принял ожидаемый оборот: Тень не собирался договариваться, потому что не видел в этом необходимости, – тем более что был Серым Принцем. Мы оба знали, что мой единственный козырь – книга. Как только я ее отдам, он заберет всю власть. По крайней мере ему хватало честности не скрывать этого.
Пока мне повезло лишь в том, что он не замочил меня, как только увидел. Но и это везение представлялось сомнительным.
– Я не собираюсь повторять дважды, – проговорил Тень.
Я вздохнул и слез с одеяла.
– Знаю, – сказал я, вынул дневник и встал.
– Так и сидел на нем? – хмыкнул Тень. – Да, ты парень с яйцами.
И он протянул руку.
– Вот так? – отозвался я, делая шаг вперед. – Несмотря на понты, глиммер и тайны, ты опустился до тупого Резуна – кошелек или жизнь? От Серого Принца я ожидал большего.
– Ты другого и не заслуживаешь, – сказал Тень. – Для тебя, Носишко, и так сойдет.
Я остановился возле свечи. Посмотрел на книгу в руках, потом на Тень. И встретился с ним взглядом.
Он улыбался. Полные губы кривились в самодовольной усмешке. Я отчетливо видел темную бородку клинышком и длинный нос. Лицо было бы круглым, когда бы не высокие скулы. Но больше всего меня поразили многочисленные морщины-лучики вокруг глаз и рта – кто мог заподозрить в Сером Принце вроде Тени настолько искреннего весельчака, что это было заметно по лицу?
Я улыбнулся в ответ, и его улыбка увяла. Он ощутил перемену, но пока не понял, в чем дело. Он не сообразил, что я его вижу, потому что всю магию в помещении выжгло свечой Джелема.
– Нет, – возразил я. – Я заслуживаю большего.
И швырнул ему дневник. Последним, что я увидел в свете свечи, были его расширившиеся от изумления глаза. Он инстинктивно метнулся за книгой. Тогда я пнул свечку, свет погас, и комнату затопила тьма.
30
Я перекатился на правый бок, подальше от возможной линии атаки. Свеча давала не так много света, однако ночное зрение восстанавливалось не сразу. Я не хотел стоять столбом в ожидании гибели.
Правда, зрение могло и не вернуться. Отчим провел ритуал двадцать лет назад. Джелем не знал, как подействует свеча на такую застарелую магию. Очередной риск нынешней ночи.
Крадучись, я сделал пару шагов вправо, бесшумно извлек рапиру и стал ждать. Где-то впереди бормотал Тень. Затем я увидел летучую янтарную тень, будто махнули рукой. Потом снова. И вдруг я разглядел человека в плаще. Он сидел на корточках и делал пассы. Забытая книга валялась в ногах.
Воздух перед Тенью был пуст – ни силы, ни света, ни угрозы. Я скользнул дальше вправо, заходя сзади, тогда как он полез в пояс и подбросил горсть монет. Они со звоном заскакали по половицам, но не расплавились и не вспыхнули, как против Дегана.
Тень был не дурак. Сообразив, что глиммер бесполезен, он бросился к выходу. Я его не винил, так как сделал бы то же самое, окажись в темной комнате на пару с человеком, который вдруг погасил свет. Люди не гасят свет во время беседы, не имея известных планов на будущее.
Я встряхнул левой кистью, и в ладонь выпал кинжал. Я метнул его, не надеясь даже рукояткой попасть в темноте в бегущего человека, да еще бросая левой рукой. Но кинжал звякнул о стену и звучно упал на пол, а это было совершенно другое дело.
Тень услышал и замер. Он выхватил меч, описав им смертоносную дугу. Его никто не атаковал, и он начал медленно пятиться по два шажка за раз.
– Это свеча? – спросил он у темноты. – Магия почему-то нарушилась.
Он вертел головой в капюшоне и прислушивался, всматриваясь во мрак. Левая рука выполнила очередной пасс – безрезультатно.
– Мне не верится, что и свет погас случайно. Значит, ты можешь меня отыскать?
Я промолчал и немного сменил направление, теперь подбираясь сзади и под углом.
Тень снова обвел себя мечом и тоже сменил курс. Удар, уход в сторону, еще два шага, удар, удар, удар – они со свистом рассекали воздух, – финт и быстрый выпад.
Я не знал, что это было: продуманный комплекс движений или случайный набор, но, так или иначе, подобная манера делала его – а главное, меч – непредсказуемым. Он окружил себя стальной стеной, которую мне предстояло пробить.
И поскорее.
Я нагнулся и вытащил из сапога кинжал. Хотелось замочить его одним выпадом, но это не всегда получается. Рапирой можно убить, а можно и ранить. Но если подойти на расстояние удара ножом, то шансы отправить противника на тот свет возрастают, особенно когда тебя не видно.
Я опустил рапиру так, что острие едва не задевало пол, и пошел вперед.
Тень двигался влево, пытаясь добраться до стены. Его меч пребывал в движении, пальцы плясали. Я скользнул ближе. Еще два шага – и можно бросать кинжал.
– Ночным зрением пользуешься? – спросил он и описал мечом круг.
Я замер. Он смотрел прямо на меня. Потом отвернулся, и я осторожно выдохнул.
– Я слышал о таком, конечно, – сказал Тень, – но ни разу не сталкивался.
Капюшон качнулся.
– Если бы я только знал… я нашел бы тебе применение.
Я выпрямился со словами:
– Ты и так достаточно попользовался.
И пригнулся.
Тень немедленно ударил на голос. Отличный выпад – я почти присел, но меч свистнул буквально над головой. Он метил в корпус, не в голову: чем крупнее мишень, тем легче ее поразить.
Я сделал то же, только ударил от пола вверх, метя в ребра. Рапира уперлась во что-то твердое и… согнулась?
Металл заскрежетал о металл, и острие проехалось по тверди, вращаясь и наматывая ткань его дублета вместо того, чтобы разворотить потроха. Тень крякнул, но не упал, и крови не показалось.
Доспех. Судя по всему, кольчуга.
Сволочь!
Я надавил на рапиру, подняв гарду выше головы, и одновременно полоснул кинжалом по ноге. Наши клинки достигли цели синхронно: я черкнул кинжалом, а он ударил мечом по моей рапире. Для обоих это кончилось плохо. Я вскрыл ему ногу над сапогом, а Тень надвое расколол мой клинок. Я надеялся, что сила его удара сработает как молоток по гвоздю и вгонит мою рапиру через кольчугу, но лишь облегчил ему слом.
