В это время распахнулась дверь в кабинет и на пороге появился один из подчиненных элирана Ведиггу.
— Там… — взволнованно сказал он. — Там…
Ведиггу встал и подошел к младшему элирану.
— Успокойся, — строго сказал он, — и скажи, что произошло?
— Там… Дворец окружили разбойники. Трое наших убиты. Ворота дворца успели закрыть. Олийгу сумел убежать. Разбойников много очень много… Они окружили весь дворец.
— Чего они хотят?
— Они хотят, что вы выпустили Гэфрину Безгубого. Мы кричали, что его здесь нет, но они грозят взять дворец штурмом.
Трэггану заметил позади младшего элирана бледные лица Райсграйна и старшего охраны элина Протту.
— Все так серьезно, как говорит этот человек? — спросил у них Трэггану.
— Да. Мы заперли ворота. Всех поднимать по тревоге? — спросил Протту.
— Ты старший охраны, смотри сам. Мне некогда тратить время на всякий сброд.
— Они хорошо вооружены. И их много. Больше, чем трижды восемьжды восемь.
Трэггану подошел к окну и открыл ставни. Уже стемнело. Снизу доносился грозный гул голосов. Трэггану увидел на улице целое море факелов.
Вдруг в кабинете раздался женский крик:
— Убери от меня лапы, урод!
— Не двигаться! — произнес отвратительным голосом Гэфрину Безгубый.
Он держал не очень длинное, узкое лезвие у горла Млейн. О нем как-то все забыли — лежит в бесчувствии у выхода в садик и пусть лежит. А он, оказывается, терпеливо ждал своего часа.
Трэггану выхватил меч, выругавшись про себя, что не обыскал толком разбойника. Где Гэфрину на теле прятал клинок?
— Молчи, дура! — рявкнул Безгубый.
Разбойник чуть надавил лезвием. Появилась капелька крови, Млейн дернулась, глаза ее расширились, крик оборвался. Она стала послушной и безвольной.
— Уберите оружие, иначе я убью ее! — крикнул Безгубый. — Я говорил — хуже будет, рано радовались! Если не хотите, чтобы мои орлы не спалили вместе с вашим дворцом и полгорода в придачу, пропустите меня. Разойдись! — гаркнул он.
Мечи легли обратно в ножны, все покорно сели на места. Сейчас главное — безопасность Млейн.
Волоча женщину за собой, он прошел к выходу из кабинета.
— Вы, посторонитесь, — сказал он пришедшим сообщить о нападении разбойников. — Живо, ну!
Элиран, Протту и управляющий вошли в кабинет и освободили проход, опасливо глядя на Трэггану. От бессильной ярости он лишь сжимал кулаки.
Гэфрину, не отпуская Млейн, начал спиной спускаться по лестнице.
Вдруг, совсем обезумев от страха, она начала вырываться:
— Пусти меня, урод проклятый, пусти!
Она не верила, что ей, красивой и утонченной эллине, может причинить зло какой-то быдлый, жуткий внешне, мужлан.
Гэфрину, не колеблясь, перерезал ей горло и с неожиданной прытью помчался вниз, перепрыгивая через три ступеньки.
— Млейн! — закричал Трэггану. В этом голосе прозвучала боль, страдание и прощание с прежней жизнью, которая, как оказалось, была ему так дорога. — Млейн!
Все словно оцепенели, не в силах пошевелиться.
Будто почувствовав, что случилось нечто страшное, на руках кормилицы, о которой все забыли, громко разревелся маленький элл Кангэрру.
Лишь Мейчон, с каким-то звериным рыком бросился на лестницу, ловко перепрыгнув через лежавшую на полу Млейн.
— Держи его! Держи! — опомнился элиран Ведиггу, выхватывая меч.
Но дорогу преградил Трэггану, склонившейся над упавшей женой. Он поднял ее на руки и, шатаясь, вошел в кабинет. Ее белое платье пропиталась кровью. На мертвом лице не было и подобия улыбки, которую он так любил. Рукой смахнув бумаги со стола, он уложил Млейн.
Ему хотелось плакать, но не было слез. Было две Млейн — нежная и беззащитная, с золотистыми волосами. И холодная, жестокая, с волевой складкой у губ. Умерли обе и он ничего не смог сделать. Он виноват, он притащил сюда Гэфрину. Ради чего, чтоб отстоять свою честь? Да стоит ли это жизни Млейн?! Да может ли что теперь оправдать его?
В кабинет вошел Мейчон. Лицо его было мрачным и злым. На плече он нес Гэфрину Безгубого, перебросив тело через себя. Ни на кого не глядя он пересек кабинет и словно мешок с навозом брезгливо бросил разбойника в угол.
— Он мертв, — сказал Мейчон. — Я неудачно толкнул его и он свернул шею на лестнице.
Никто не ответил.
Элиран Ведиггу провел рукой по лестнице.
— Собственно, он и не нужен был живым.
— Хозяин, — подал голос все еще находившийся здесь Протту, — что прикажете делать?
— Что? — оторвал голову от погибшей жены Трэггану.
— Разбойники грозят штурмом взять дворец, они требуют своего главаря.
— Так что ты здесь стоишь? — рявкнул Трэггану. — Все на защиту ворот. Поставьте людей у каждого выхода. Кому я объясняю это?
— Со мной, — вдруг подал голос элл Наррэгу, — было восемь охранников. Пусть они присоединиться к вашим воинам.
— Да, — кивнул элл Блайжеггу, — пусть и мои не сидят без дела. Дожили! Разбойники прямо в Реухале штурмуют дворец знатного элла!
Элиран, сообщивший о нападении, Протту и Райсграйн устремились вниз по лестнице.
— Райсграйн, подожди, — окликнул Трэггану и управляющий вернулся на свое место.
Элл Наррэгу стоял посреди кабинета.
— Он умер, — вдруг раздался голос мага.
— Кто? — не понял Трэггану.
— Дилеоар. У него не осталось душевных сил.
— Он признался, что убил элла Канеррану, все слышали, — сказал элл Блайжеггу. — Ваше честное имя спасено, элл Трэггану.
— Да, спасено, — думая о другом сказал элл Итсевд-ди-Реухала. — Элл Наррэгу, я принимаю ваш вызов на Поединок Чести, — он обнажил меч.
Все присутствующие словно только сейчас вспомнили зачем собрались. И о словах элла Наррэгу.
— Постойте-постойте! — взмолился элиран Ведиггу. — Элл Наррэгу, вы действительно хотели убить элла Трэггану? Дилеоар действовал по вашему указанию?
Посол Итсевда стоял, высоко подняв голову.
— Да, — сказал он. — Или нет. Как хотите. Я знал обо всем. Маленькое преступление влечет за собой большое, и запутываешься все больше, больше, больше… пока не подходишь к краю бездны и назад нельзя и вперед — некуда. Все, что мне осталось — умереть с честью от меча элла Трэггану.
— Но что заставило вас желать его смерти? — воскликнул элл Блайжеггу. — Я спрашиваю вас от имени короля Реухала.
— Разве сейчас это важно? — вздохнул Наррэгу. — Давно, почти четыре срока Димоэта назад, я совершил подлость — послал на верную смерть одного из своих полководцев. Ради его жены. Я любил ее. Я был молод и глуп, я тяжело заплатил за свою подлость. Она догадалась обо всем, она бросились с крепостной стены, чтобы не достаться мне. Об этом знали всего два человека. Этот, — Наррэгу кивнул в сторону Дилеоара, — и элл Ланэррагу, который тоже принимал участие в той войне. Дилеоар был моим денщиком. Он потребовал от меня денег. Я прогнал его. Он ушел. А потом я встретил его в Реухале, давно два срока Димоэта назад. Он пригрозил рассказать о моем предательстве всем, в том числе двум сыновьям погибшего. А я в то время уже был на гребне волны… Уже был посвящен самим Намшелфом в эллы. И я стал платить, чтобы Дилеоар молчал…
