Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
Куда могут выходить окна комнаты, где поселились его добыча, мессир Джейль примерно представлял. Местечко вполне отвечало его целям – дальний конец обширного двора, темный и пустынный. Слева приютилась дощатая хозяйственная постройка, от которой за лигу несет запахами курятника, справа тянется стена гостиницы, каменная понизу, а на высоте человеческого роста сменяющаяся бревенчатой. Вон и темный проем окна с покосившейся рамой, затянутой бычьим пузырем. Ловкий человек протиснется. И, точно подарок свыше, лежащая под стеной короткая лестница, пусть даже с расшатавшейся боковой опорой.
Поднятая и установленная лестница коснулась перекладиной нижнего края намеченного Джейлем окна. Покачав ее и убедившись, что лестница не завалится набок, шевалье огляделся по сторонам, прислушиваясь к звукам дремлющего города. На постоялом дворе наверняка есть сторожа, совершающие обходы – но пока ни один из них на глаза не попадался. За высоким каменным забором проплыло тусклое оранжевое пятно, зазвякал колокольчик – ночная стража бдит, надзирает за порядком. Ральф уже занес ногу на ступеньку, приготовившись одним махом взлететь наверх и взрезать закрывающий окно пузырь, когда его, словно неосторожного путника лавиной, настиг единственный тоскливый вопрос.
«Зачем ты идешь туда?»
– Я… я исполняю свой долг… – в растерянности пробормотал мессир Джейль, не замечая, что говорит вслух.
Годы, миновавшие с того далекого дня, когда он явился в замок Винчестер, к опальной королеве Элеоноре, предложив ей свои услуги, налетели чередой лихорадочно сменяющих друг друга картин и образов. Лица, города, дороги, крепости, постоялые дворы, снова лица – врагов королевы, ее немногочисленных друзей и союзников, и невероятного количества дальних и ближних родственников. Письма, зашитые в подкладку или спрятанные в книжных переплетах. Условные слова и знаки, тщательно хранимые в памяти. Паутина интриг, обещаний, посулов и обманов, которую плела заточенная в Винчестере Элеонора против своего супруга Генриха и его невенчанной жены, Алисы Французской. Отпрыски Элеоноры, мятежные принцы, ведущие затяжную и бессмысленную войну с собственным отцом. И он, неприметный человек без лица и имени, верный слуга мадам Элеоноры, пользующийся ее абсолютным доверием. Убивающий, крадущий и лгущий по ее слову. Всегда остающийся в выигрыше. Отделенный от будущей великолепной победы и признания ее величества пятью ступеньками кривой лестницы и тремя жизнями. Впрочем, на самом деле его волнует только одна. Жизнь кровного врага, убийцы и лазутчика. Исполняющего приказы тех же хозяев, что и Ральф. Человека, чьи поступки порой казались зеркальным отражением поступков шевалье Джейля.
«А как же архив?.. – жалобно пискнул внутренний голос, в отчаянье цепляясь за остатки былых убеждений. – Хорошо, допустим, ты отказываешься от мести за пролитую кровь родственников! Все-таки прошло уже десять лет. Ты изменился, твой враг тоже, вы теперь на одной стороне… Но нельзя обмануть доверие старой королевы! Что ты скажешь своей госпоже при встрече? Как посмотришь в глаза?»
– Ничего не скажу, – Ральф неторопливо, словно во сне, снял ногу с перекладины и аккуратно опрокинул лестницу набок. С глухим стуком она приземлилась в увядшие лопухи. – Потому что никакой встречи не будет. Я уезжаю. Сегодня у меня наконец-то достало сил признаться самому себе: я устал. Мне надоело быть пешкой в играх Элеоноры. Пусть теперь другие лезут из кожи вон, исполняя ее приказы и добиваясь ее расположения.
«Но ты приложил столько стараний! Добыл архив, а теперь Мак-Лауд привезет бумаги на Сицилию и получит вознаграждение! – в панике заныл голос. – Он, а не ты, займет выгодное место рядом с Аквитанкой!»
– Ну и пусть подавится своим вознаграждением.
«Куда ты пойдешь? Кому ты будешь нужен? – умоляюще бормотал безмолвный голос, здравомыслящая, благоразумная и слегка трусоватая часть рассудка Джейля. – Ты посвятил свои лучшие годы служению Элеоноре, и ничего не оставил для себя! Без нее ты ничто!»
– Может, мои лучшие годы еще как раз впереди, – отрезал мессир Ральф, не желая длить бесполезный спор с самим собой. – Я вернусь домой – есть же у меня дом, в конце-то концов! Пережду год-другой, глядишь, отыщу нового покровителя. Или пребуду сам по себе.
«Элеонора не простит… – голосок становился все глуше и тише. – Она найдет тебя и потребует ответа…»
– Когда найдет, тогда и потолкуем, – шевалье Джейль перемахнул через каменный забор, замер в тени подворотни, пропуская очередной патруль. На душе было пусто и спокойно, словно именно к такому поступку он шел всю свою жизнь. Повернуться и уйти. Побежденный, победитель – какая разница? Да и существует ли она на самом деле, эта тонкая черта между победой и поражением? Своей волей я превратил свою жизнь в непрерывную погоню, но пришла пора остановиться. Иначе в этой гонке я потеряю самого себя и никогда больше не смогу отыскать.
«Есть еще мэтр Калькодис… – совсем беззвучно выдохнул голос. – И твое обещание…»
Вместо ответа Джейль пожал плечами. Слишком глубоким и нерассуждающим было его отчаяние в тот день на Камаргских болотах, коли он пошел на столь низкую сделку. Если загадочный толстяк с рыжей бородкой когда-либо вновь появится на его пути и спросит об участи двух молодых людей, Ральф объяснит, почему они остались в живых. Может, оно и к лучшему, что замысел покончить с парнем из Италии и его подругой провалился? Пусть живут. Во славу Господа, отсчитывающего наши дни, и во искупление грехов некого Ральфа Джейля, самоуверенно полагавшего, будто ему позволено решать, кому жить, а кому умереть.
21 октября 1189 года.
Замок Ренн.
Дозорные на барбикене Ренн-ле-Шато постепенно свыкались с мыслью, что замок превращается в военный лагерь, находящийся в постоянном движении и перемещении. Метались туда-сюда гонцы, начали подтягиваться и располагаться под Куизой первые отряды сторонников разгорающегося мятежа. Все были озабочены, деловиты и напряжены, а молодой хозяин – больше всех. Никто прежде и представить не мог, что флегматичный и вроде бы равнодушный ко всему происходящему мессир Тьерри способен всюду успевать, знать все обо всем, держать в голове незримый список количества припасов, снаряжения, слабые и сильные стороны сторонников и без малейшего колебания сыпать приказами. Железный Бертран как-то померк на фоне среднего отпрыска, добровольно отодвинувшись в тень и удалившись в свои покои.
В хлопотливой круговерти прибытие еще одного человека поначалу осталось незамеченным. Всадник на старой соловой кобыле беспрепятственно въехал в нижний двор, оставил свою животину подле коновязи и осведомился у пробегавшего мимо гвардейца, где можно найти… кстати, кто нынче старший в замке? Мессир Тьерри? Ну да, именно его. В точности не знаешь, на стенах или в арсенале? И на том спасибо.
Лишь спустя полсотни шагов гвардеец сообразил, с кем перемолвился словом, и оторопело остановился. Бродяга Лоррейн, известный в провинции всем и каждому! Но ведь Лоррейн никогда прежде не являлся в Ренн вот так – открыто, в середине дня, да еще в поисках хозяина! Он всегда приходит украдкой, в сумерках, не задерживаясь надолго и больше напоминая ожившую тень, нежели живого человека! Да, порой в замке звучит его голос, но, прислушавшись, начинаешь гадать – то ли это человек поет, то ли ветер вздыхает среди башен и шпилей Ренна. И впрямь настали удивительные времена, коли лангедокская притча во языцех сама пожаловала в Ренн-ле-Шато! Рассказать кому – не поверят!
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
