Словно она… охотится.
Вал Кон ускорил бег, выжимая из себя максимальную скорость и не думая об опасности. Контур заработал на полной мощности, поясняя, что с вероятностью 0,85 она выслеживает агента, оценивая в 0,35 возможность, что после первого столкновения с ним она проживет больше минуты, и в 0,2 – что она вообще останется жива.
«Мири, Мири, Мири! – Он напряг всю силу воли, пытаясь говорить с ней так, как с ним говорил Шан. – Мири, НЕ НАДО!!!»
Не похоже было, чтобы она его услышала. Ее песня выровнялась в плато, сконцентрировалась – и превратилась в копье.
С воплем в сердце, с холодной определенностью в мыслях Вал Кон задействовал все резервы своего существа, ощущая, как Л-апелека, программы экстремального поведения и отчаяние обеспечивают энергией еще один бросок вперед. Интуиция заставила его прибегнуть к маневру – и в следующую секунду он увидел вспышку. Одна пуля прорычала у его уха, вторая – вспорола рукав куртки.
Клинок Средней Реки был свободно вложен в специальные наручные ножны, откуда мог за долю секунды скользнуть в руку. Впереди – и все еще так далеко! – он увидел агента с поднятым пистолетом. На него летела Мири, низко пригнувшись, стремительная и беспощадная. В руке у нее блеснул нож. Вся сила ее атаки пришлась на руку, в которой агент держал пистолет. Нож ударил сверху вниз…
И пистолет отлетел в сторону.
Агент стремительно принял защитную стойку, но не смог воспользоваться позицией – Мири увернулась, нырнула вниз и нанесла низкий удар, попытавшись сбить его с ног. Успев вовремя перегруппироваться, она отбросила его нож, который серебряной дугой улетел в темноту.
Мири изогнулась, приземлилась на ноги и парировала следующее нападение – неуловимо стремительное – приемом, которому ее обучил он. Агент не ожидал встретить знакомый контрприем: он на секунду замешкался, поскользнулся на снегу и вывернулся, словно пытаясь сохранить равновесие. Его горло оказалось открытым, незащищенным.
Вал Кон откуда-то нашел силы еще ускорить свой бег. Он не осмеливался крикнуть, боясь отвлечь ее внимание. Вопреки всему он надеялся на то, что агент поскользнулся по-настоящему.
Мири рванулась вперед, заглотнув наживку.
Агент принял уверенную стойку, воспользовался ее весом и инерцией, нагнулся, повернулся и завершил убийство с уверенностью прекрасно обученного бойца.
Мири взлетела вверх, перелетела через его спину, описала в воздухе дугу – худенькая рыжеволосая кукла в синей куртке с капюшоном – и рухнула на утрамбованный снег.
И осталась лежать совершенно неподвижно.
Вал Кон услышал собственный вопль – и у него в руке оказался нож. Агент нагнулся, чтобы удостовериться в своей победе, – и вдруг отшатнулся, давясь и задыхаясь. Черт побери корабль, черт побери всю родню, и Лиад, и вселенную, и жизнь… Занесенный вверх кристаллический клинок блеснул в луче света – и Вал Кон прыгнул вперед, чтобы разделаться с убийцей своей жены.
Пушечное ядро ударило его под колени, опрокинув в снег, и над ухом у него раздался дикий крик:
– Не приближайся к нему! Это «облако» – яд!
Он перекатился и вскочил на ноги. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы показать ему, как агент выхватил из снега нечто, блеснувшее металлом. Мири закончила перекат и снова рванулась к нему, завалив набок.
Тихо кашлянул пулевой пистолет – и тело Мири сначала напряглось, а потом бессильно обмякло.
Он был жив. Второго выстрела не последовало – ни для того, чтобы завершить первое убийство, ни чтобы попытаться начать следующее. Вал Кон передвинул отяжелевшую Мири и посмотрел через рассыпавшиеся по его лицу яркие волосы. Агент стоял примерно в трех шагах от них, держа пистолет наготове и с выражением совершенно неагентского недоумения на лице.
Вал Кон перевел взгляд на свою спутницу жизни, обнаружил слабый пульс за запястье – и липкое пятно, просочившееся сквозь куртки и рубашки до его кожи. Это могла быть только кровь. Ее кровь.
Осторожно, благоговейно он выскользнул из-под нее и с ловкой неспешностью встал на ноги лицом к агенту. Клинок Средней Реки был демонстративно на виду, готов к убийству. Твердо держа пистолет в руке, агент перевел на него широко открытые мягкие глаза, но, казалось, не обратил на него особого внимания. После мимолетного колебания Вал Кон шагнул вперед, вытянул руку и отнял пистолет. Мужчина заморгал, но не пытался сопротивляться.
– Мне надо было кого-то застрелить, – проговорил он, и интонации высокого лиадийского выдавали недоумение и смятение. – Я не могу толком вспомнить… Мне надо было застрелить… кого-то…
– Что вы и сделали! – отрезал Вал Кон властным тоном. – Дайте мне ваш меднабор!
Агент ошарашенно потянулся к поясу, залез рукой под куртку и протянул меднабор Вал Кону.
Он выхватил приборчик у лиадийца из рук и стремительно повернулся к хрупкому телу на снегу.
Пулевое отверстие оказалось над правой грудью. Дрожащими руками он закрыл входное и выходное отверстия и обрызгал повязку антисептиком. Боги, боги – так близко! И он может оказать ей только самую примитивную первую помощь – хоть это и лучше, чем то, что мог бы предложить какой-нибудь местный медик. Но для уверенности, для полного и быстрого выздоровления ее необходимо было поместить в капсулу автоврача.
– Она серьезно ранена? – спросил у него за спиной агент.
Вал Кон повернулся, не вставая с колен.
– Достаточно серьезно, – ответил он, сумев держаться почти нормально.
Он проанализировал смягчившийся взгляд агента, его полусонное лицо и свободную позу. Мири сказала – «облако». Память услужливо воспроизвела отрывок из лекций: «Летакронаксион, разговорные обозначения – «облако», «лета», «момент». Ингибитор памяти. Продолжительность действия от одного до двенадцати часов. Физиологическая зависимость наряду с психологической потребностью наркомана спрятаться от болезненных ассоциаций делают летакронаксион одним из самых смертоносных запрещенных наркотических средств».
Вал Кон вздохнул:
– Как ваше имя?
Агент явно удивился, но замаскировал это поклоном первого знакомства.
– Тиль Фон сиг-Алда, – представился он, как положено. – Клан Ругаре.
– Хорошо. – Вал Кон заглянул в глаза с неестественно расширившимися зрачками и не увидел там ничего, кроме откровенного недоумения. – Где ваш корабль?
Недоумение усилилось.
– Мой… корабль, сударь? Я… Ругаре не… У меня нет корабля… в собственности. Я – наемный пилот, если у вас есть корабль, но нет желания самому им управлять…
Вал Кон прервал его. Интонации высокого лиадийского ясно указывали на то, что он не желает продолжать разговор.
– Понятно.
Мири необходимо получить помощь. А автоврач настолько превосходит все, что может предоставить местная больница…
