Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
Кармайн выпрямился, сжимая и разжимая онемевшие пальцы, которыми он крепко цеплялся за перила.
— Честное слово, у меня нет ни малейшего желания причинять вам лишнее горе, мисс Понсонби, но поверьте мне: Коннектикутским Монстром был Чарлз. В противном случае майор Минор не стал бы финансировать вашу новую жизнь в Аризоне или Нью-Мексико. — Он направился к крыльцу. — Мне пора. Нет, не вставайте. Спасибо вам за все. У меня наконец-то сложилась общая картина всей трагедии вашей семьи. Значит, их звали Луиза и Эмма Катон? Отлично. Я знаю, где они похоронены. Теперь я установлю на могиле памятник. Придерживалась ли миссис Катон какой-нибудь веры?
— Снова речь закоренелого полицейского, капитан. Конечно — она была католичкой. Полагаю, мне следовало бы пожертвовать деньги на памятник, ведь Эмма приходилась мне сводной сестрой, но уверена, вы поймете меня, если я ничего подобного не сделаю. Arrivederci.[7]
Глава 33
Июль 1966 г.
Капитан Кармайн Дельмонико давно ушел, а Клэр Понсонби все сидела на веранде.
Ее взгляд скользил по деревьям, окружающим дом, — она вспоминала, как Мортон проводил здесь долгие, не заполненные школьными уроками дни. Он рыл подземный ход, зная, что когда-нибудь тот ему пригодится. Его тело приобрело жилистую худобу человека, занимающегося физическим трудом. О, как любил его Чарлз! Даже сильнее, чем маму. Научил его читать и писать, помог обрести широкий кругозор. Чарлз, который понимал неотвратимую целостность братства. Он делился книгами, отважно пытался взять на себя часть работы. Но Чарлз боялся подземного хода — настолько, что не мог подолгу оставаться там. А Мортон чувствовал себя живым только под землей, когда рыл, долбил, вгрызался, вытаскивал землю и камни, которые Чарлз рассыпал среди деревьев.
Так возникла общая цель — «Комната Катон», рай для хирурга на высоте трехсот метров. А Мортон знал, что «Комната Катон» — продолжение туннеля, место, где расцветает страсть под молчаливой тяжестью земли. Мортон, Мортон, свет-тьма. Слепой червяк, незрячий крот во мраке, землекоп с волшебной кнопкой в мозгу, с помощью которой можно включать и отключать зрение. Свет-тьма, свет-тьма, свет-тьма. И раз, и два, свет-тьма.
«Дайте-ка вспомнить… Вон под тем дубом мы зарыли итальянца из Чикаго — после того как он выложил плиткой пол. А тот клен высасывает соки из пухлых останков водопроводчика, которого мы наняли в Сан-Франциско. Плотник из Дулута гниет под вязом — должно быть, последним здоровым вязом в Коннектикуте. Не помню, где мы закопали остальных, но это и не важно. Алчность — превосходный слуга! Тайная работа, оплата наличными, все счастливы. Никто не улыбался счастливее, чем Чарлз, отслюнивая купюры. Никто не улыбался счастливее меня, когда после взмаха кувалдой купюры возвращались в мой карман. Не было в мире никого счастливее нас двоих, изучавших отверстия, каналы, трубы, полости.
Деньги мы могли бы и не отбирать. То, что мы потратили на «Комнату Катон» после бесконечных лет ожидания маминой смерти, — жалкие гроши по сравнению с суммой, которую в январе 1930 года мама привезла с вокзала в двух маленьких элегантных дорожных сундуках. Чтобы папа потерял все свое состояние, когда рухнула биржа? Да ни за что. Он обратил свои вложения в наличные задолго до кризиса. Маленький банковский сейф, дверь которого потом так пригодилась нам, он установил у себя в винном погребе, туда и сложил деньги, пока нанятый им сыщик искал миссис Катон. Спасибо, дорогой капитан Дельмонико, за восполненные пробелы! Теперь я знаю, почему отец опустошил сейф, сложил его содержимое в два дорожных сундука, погрузил их в машину и отправился на вокзал.
Убив отца, мама перенесла сундуки в свою машину, а мы заглянули в них и поспешили украсть, пока в печке пылали ее одежда и бейсбольная бита. Сундуки были надежно спрятаны под землей, а Чарлз начал рыть свой туннель, день за днем вгрызаясь в мамин мозг. Снова и снова он нашептывал ей, что Катон — плод ее воображения, что она не убивала папу, а «Эмма» — всего лишь название книги Джейн Остен. Когда маме требовались деньги, мы выдавали их понемногу, но так и не признались, куда спрятали сундуки. После того как предатель Рузвельт в 1933 году отменил золотой стандарт, мы отвезли маму и сундуки в кливлендский «Саннингтон-банк» и, поскольку банк принадлежал ее родным, без труда обменяли устаревшие купюры на новые. Во времена Депрессии многие предпочитали держать наличные при себе. К тому времени мама уже была беспомощной марионеткой в руках двух скромных мальчиков, едва вступивших в подростковый возраст.
Увезти деньги домой было непросто. Кто-то в банке проболтался. Но Чарлз разработал блестящий план, который нас спас. Когда речь заходила о планах, Чарлзу не было равных. Кто заменит его мне? Кто поймет человека лучше, чем его брат?
После возвращения домой Чарлз продолжал рыть свой туннель в маминой голове, но сосредоточил усилия на деньгах — втолковывал ей, что Рузвельт отнял у нас все, чтобы финансировать заговор, попирающий устои Америки. Да, оба туннеля росли, и кто бы мог определить, какой из них прекраснее? Туннель, ведущий к безумию, или туннель в «Комнату Катон»? Включить. Выключить.
Надеюсь, капитана Дельмонико удовлетворила моя сказка о несчастной любви и неуправляемой ненависти. Жаль, что его женщина оказалась настолько изобретательной. Для нее у меня были припасены особые развлечения — и зеркало, чтобы она разглядела процесс свежевания во всех деталях. С закрытыми глазами долго не проживешь, Дездемона. Включить. Выключить. Но кто знает? Может, еще встретимся. До нее мне не было бы дела, если бы меня не заинтриговал Кармайн Любопытный. Но при всем своем любопытстве пророческим даром он не обладает, иначе задал бы мне вопросы, от которых в его упрямых мозгах повернулся бы тайный ключ.
Какие вопросы? Например, почему им всем было по шестнадцать лет? Ответ — элементарная арифметика. Миссис Катон было двадцать шесть, Эмме шесть, в сумме — тридцать два, но поскольку больше одной Катон нам не требовалось, мы разделили это число пополам — и вот вам шестнадцать! Еще вопрос: как удавалось заманивать паинек в западню? Ответ еще проще: взывая к милосердию. Слепая женщина, плачущая над своей собакой-поводырем, которая сломала ногу. Бидди умеет прекрасно притворяться. И еще вопрос: почему дюжины? Солнечные циклы, лунные циклы, циклы-циклы, мотоциклы… Ответ — глупее не придумаешь. Миссис Катон всегда твердила: «Дюжинами — дешевле!» — с таким видом, будто открывала ослепительную истину. И еще вопрос: почему мы начали так поздно? Ответ в той же паутине, в которую попались Эдип и Орест. Убивать таких, как Катон, и вправду дешевле дюжинами, оптом, но мало у кого поднимется рука на родную мать. И еще вопрос: как могла Клэр участвовать в этом, и если не Клэр, то кто? Ответ — все дело в видимости. Видимость — все, каждый видит то, что ожидает увидеть.
У мамы не было дочерей. Только три мальчика. Включить. Выключить. Но она мечтала о девочке, а мама всегда добивалась своего. И она стала наряжать девочкой последнего из нас — с самого рождения. Люди верят тому, что говорит им зрение. Включить. Выключить. В том числе и вы, капитан Дельмонико. Все мы, братья Понсонби, уродились в маму: из нас получились женоподобные мальчишки. Отцовской мужской красоты нам не перепало. О, как он бахвалился ею перед миссис Катон! Мы с Чарлзом подглядывали за ними через дырку в стене. Включить. Выключить.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
