— Вы видели, как она выходила из отеля?
— Нет, не заметила. — Вигдис закрыла папку и убрала на стеллаж. — Мне самой жутко хотелось попасть на сеанс, поэтому я оставила на столе записку, указав, где нахожусь, и взяла радиотелефон, чтобы отвечать на звонки.
— Она не была знакома с Эйрикюром, чтецом ауры? — спросила Тора.
Вигдис медленно покачала головой.
— Не думаю. Нет. А Эйрикюр подходил ко мне, когда направлялся к Йонасу скандалить относительно оплаты. Расспрашивал о местных землевладельцах. О брате с сестрой… Элин, что ли… Как зовут брата, забыла. Ему понадобился их телефон.
— Брата зовут Бёркур, — подсказала Тора. — Эйрикюр не сказал, зачем они ему?
— Понятия не имею. Думаю, он хотел поговорить с ними о привидении. Он был в восторге от всей этой шумихи вокруг него. Во всяком случае, их телефон я ему не дала, потому что его у меня не было, но записала ему номер Берты, молоденькой девушки, которая ходит на старую ферму собирать вещи, и предложила позвонить ей. Эйрикюр пытался дозвониться до нее отсюда, но не смог. Тогда я дала ему телефон других землевладельцев.
— Кого именно? — удивилась Тора.
— Той самой Розы. — Вигдис достала из стопки лежавших на ее столе бумаг объявление о прогулке на лошадях и вручила Торе. — Здесь и имя ее, и телефонный номер. Эту рекламку мне принес Йокулл и попросил повесить на стене. — Вигдис забрала листок. — Только после того как брокер получил травму, я его сняла. Не хватало еще, чтобы наши постояльцы возвращались с прогулки верхом инвалидами.
Вигдис заметила, что Тора внимательно ее слушает.
— Вы не подумайте, я обо всем рассказала полиции. Ведь все случилось незадолго до убийства Эйрикюра в конюшне.
— Не знаете, дозвонился он до Розы? — перебила Тора.
— Понятия не имею. Я записала оба телефона и отдала ему. — Администратор перегнулась через стол. — А звонил он вон оттуда, — показала она на полутемную нишу в противоположной стене холла, отгороженную старинным буфетом. — Там есть телефон, но, по-моему, только Эйрикюр им и воспользовался. Во всяком случае, больше к нему, насколько мне помнится, никто не подходил. — Она выпрямилась. — Я слышала его голос — стало быть, он дозвонился. — Вигдис черкнула на бумажке два номера и протянула Торе. — Пожалуйста, можете сами справиться у Розы или Берты.
Аппарат стоял за буфетом, под громадной головой лося, повешенной для своих размеров слишком низко. Тора осторожно, чтобы не наткнуться на лосиные рога, подошла к телефону, сняла трубку и нажала кнопку вызова последних номеров. Первый оказался неизвестным, вторым был домашний телефон Розы, а третьим — мобильный Берты. «По первому звонили совсем недавно, к Эйрикюру он отношения не имеет, — подумала Тора. — Он пытался дозвониться до Берты, но безуспешно, и тогда связался с Розой».
Теперь в ее версии все сходилось.
— Как видишь, я права, — торжествующе объявила Тора, опускаясь в кресло.
— Считаешь, пора отправляться на поиски Торольфура? — Мэтью взглянул на часы. — Ждем мы его здесь уже давно, и я опасаюсь, как бы он не уехал.
— Его, возможно, задержал туман, — предположила Тора. — Ничего не видно. — Она повернулась ко входу в подвал и в ту же секунду его дверь распахнулась. — Что такое? — удивилась Тора. — Они все еще там?
В подвале явно происходило нечто важное. Кости животных, видимо, убрали, поскольку полицейские появились с пустыми руками. Они прошли мимо Торы и Мэтью, даже не посмотрев в их сторону, затем вновь направились в подвал, но уже с видеокамерами, пылесосом, лопатами и щетками.
— Полагаю, они обнаружили детский скелет, — проговорил Мэтью.
Тора содрогнулась.
— Не представляю, каким нужно быть человеком, чтобы так поступить с ребенком: закрыть в угольном бункере, обречь на смерть — и все ради наследства.
— Гримур был ненормальным, ты же знаешь, и логику его действий разумному человеку понять невозможно, — произнес Мэтью, следя за полицейским, спускавшимся в подвал с большой дуговой лампой.
Появился Торольфур, заметил их, подошел и опустился в свободное кресло.
— Вы, наверное, меня разыскиваете? Есть какие-нибудь новости? — кивнул он в сторону подвала. — Времени не много, я должен быть там. Поэтому излагайте побыстрее.
Тора вручила ему тонкую папку с документами по расследованию убийств.
— Мне кажется, я знаю, кто убил Бирну и Эйрикюра, — сказала она. — На объяснение потребуется всего десять минут, но вы, полагаю, сочтете мой рассказ бессмысленной тратой времени.
Торольфур недовольно заворчал.
— Откуда такая уверенность? Говорите, я вас слушаю. — Он откинулся на спинку кресла и быстро прибавил: — Только самое существенное, по пунктам и без фантазий.
Закончив свое короткое повествование о Розе, лисе, алоэ вера и телефонном звонке Эйрикюра, Тора заключила:
— Убийцей, несомненно, является Роза. Брат либо помогал ей, либо непосредственно участвовал в событиях. У вас в отличие от меня есть все возможности для полного расследования.
Торольфур задумчиво разглядывал Тору. Он терпеливо ее выслушал, не задав ни единого вопроса.
— Я беседовал с ней в том числе и о звонке Эйрикюра, — наконец заговорил он. — Тот интересовался местонахождением конюшни, спрашивал, расположена ли она на территории фермы.
— Для чего?
— Не знаю, — пожал плечами Торольфур. — Мне это показалось странным. Ваше сообщение о цветах и вибраторе с гелем крайне интересно. — Он поднялся, подавил зевоту. — Когда же этот суматошный день закончится? Хорошо, я съезжу к нашей парочке еще раз. Останки ждали своего часа несколько десятилетий, лишние полчаса ничего не изменят.
Тору обрадовало, что детектив воспринял ее рассказ серьезно.
— Спасибо вам, Торольфур. Вы не могли бы держать меня в курсе?
Торольфур подал знак полицейскому офицеру, чтобы тот подошел к нему.
— Я вам ничего не обещаю, — сказал он и, не прощаясь, удалился.
Тора размяла картошку с рыбой для дочери, внимательно следившей за тем, чтобы масло распределилось равномерно. Знай шеф-повар, как Тора поступит с его блюдом, он бы наверняка не стремился создать шедевр кулинарного искусства. Посетителей в ресторанчике было не много, и Мэтью с Торой и ее выводком обслужили довольно быстро.
— Вряд ли я буду это есть, — проговорила Сига, брезгливо рассматривая устриц. — По-моему, я заказывала макароны.
Гульфи, которому уже принесли макароны, уставился в свою тарелку, напряженно размышляя, должен ли поделиться едой с матерью своего нерожденного ребенка. В результате устрицы перекочевали к Мэтью в качестве добавки к большому стейку. Тора сунула вилку в рыбно-картофельную мешанину и, пододвинув ее дочери, потянулась к своей тарелке. От постоянных мучительных выяснений, кто, когда и что сделал, она сильно проголодалась.
