Стояла поистине таджикская жара. Зной… Змеи змеями, страхи страхами, а было действительно жарко. Ребята, не слушая Муллу и Бая, закатали рукава своих «комок» – хоть малое, но облегчение. Не был исключением и Медведь.
А посреди «лекции»…
На руку Игоря что-то увесисто шлепнулось и застыло, вцепившись в кожу его руки. И Игоря это «что-то» очень заинтересовало.
Размером оно было примерно с насосавшуюся крови здоровенную пиявку, то есть как два больших пальца, если их сложить в длину. Еще оно было темно-коричневого цвета и абсолютно волосатое!..
Игорь приподнял руку до уровня глаз и стал рассматривать.
Это «что-то» было интересным. Длинные ворсинки «волос» были седыми, постоянно двигались и… На самом кончике каждой ворсинки была микроскопическая желтая бисеринка. Это было красиво! Эдакая живая коричнево-бело-желтая елочная игрушка!..
Игорь подул на нее, слушая вполуха Муллу, и ворсинки пришли в непонятное броуновское движение…
А потом он увидел огромные круглые глаза своего узкоглазого Бая…
– Замри!!!
На крик Алишера обернулся Мулла и тоже округлил глаза.
– Не дыши!!!
– Да че там?! – Игорь беспечно смахнул ладонью «пиявку» со своего предплечья на землю…
– Идиот дурной!!! – Мулла бросился к Медведю. – Баран тупой!!! Не дыши, говорил! Руки! Руки покажи!!!
На правом предплечье было небольшое розовое пятно по размеру «пиявки», сплошь усыпанное микроскопическими желтыми капельками, то же самое представляла собой и его левая ладонь. И капельки эти исчезали стремительно…
– А-а-а, бля-а! – выругался всегда сдержанный Мулла.
И затараторил что-то по-таджикски, обращаясь к Баю, параллельно с этим достав свой нож, и стал прокаливать лезвие над огнем зажигалки.
– Бульба! Дай связь с базой!
Олег посмотрел на ничего не понимавших Медведя и Слона – такие приказы в боевой обстановке могли отдавать только они, пока могли… И уж только после них Тюлень, Сало или Бай…
– Давай, не думай! Это очень важно!
Слон только пожал плечами.
– Ладно… – И забубнил в микрофон: – Первый! Первый! Я Туча, прием. Первый, ответь Туче! Прием!
– Первый Туче!
Бай выхватил микрофон из рук Бульбы:
– Первый! Срочно требую Змеелова!
– Понял вас, Туча! Ждите!
Бай нетерпеливо теребил провод рации.
– Змеелов Туче, – раздался голос подполковника Абдурахманова через долгих пять минут.
– Салам, Нияз. Бай на связи.
– Ву алейкум ассалам! Что случилось?
– Имеем тяжелого «трехсотого».
– Как?! Напоролись?
– Местные условия…
– Бля-а! Серьезно?
– Серьезно!
– Сколько есть времени?
– Трое суток! Максимум четверо, если все будет хорошо…
– Кто?
– Медведь…
– У-у-у, бля-а-а! – В эфире зависла пауза на полминуты. – «Карлсоны» снять не смогут, сам знаешь! Что делаем?
– Сами попробуем… Пойдем дальше…
– Кто командует?
– Слон, – не раздумывая ответил Бай и посмотрел на Андрея.
– Хорошо… Джо уже ведет. «Поцелует» часа через четыре…
– Принял.
– Вы о чем это сейчас бакланили? – вмешался Игорь. – Какой «трехсотый»?
– Ты, командир.
– Совсем обалдел? – рявкнул Игорь и попытался встать. – Да я!..
И повалился на землю, словно скошенный пулеметной очередью.
– Че за фуйня, а?
– Говорили же тебе «Замри!» – Мулла, удостоверившись, что огонька газовой зажигалки недостаточно, уже успел соорудить костерок размером в ладонь и продолжил свои манипуляции с боевым тесаком. – Ты такую порцию яда отхватил, что…
– От кого, от этой?
– Это, командир, самка сороконожки в период размножения! Ядовитее ее сейчас вряд ли кого найдешь – ее все живое стороной обходит!..
– А гюрзы твои?
– С теми я знаю, как бороться, а с этой…
– И че?
– Она сбросила свой яд, который впитывается через поры прямо в кровь в считаные секунды, тебе на кожу… Ты еще не чувствуешь… Но встать уже не можешь… Через несколько часов начнется лихорадка, как от приступа малярии… Знаешь?
– Да уж…
– Потом… На хрена ты ее трогал, идиот?
– Что делаем?
– Саня! – Мулла обернулся к Бандере. – Вложи-ка ты свой нож в зубы командира… А еще лучше… Мне нужен командир под «общим наркозом»…
– А я те че? Вон, к Доку обращайся!
А Док уже понял, чего хочет Мулла.
– Сань… У меня нет таких препаратов – походные условия… Медведю нужен хороший нокаут… А дальше мы уж сами…
– Совсем офуели!
– Давай, дядьку! – Игорь наконец-то понял свои перспективы. – Когда еще доведется командира по жевальнику безнаказанно отходить? Давай, Сань!.. Потом сочтемся…
– Только это… Я твой должник насчет морды! – Бандера замялся немного. – И это… Извини, раз уж так – медицина!..
– Только не сломай ему ничего! – рявкнул Док.
– Не боись, «пехота»! Как в аптеке!..
И рубанул мощным апперкотом по челюсти Медведя…
На памяти всей группы, и «аксакалов» и новичков, это был первый, он же последний, случай, когда Игорь от удара кулака потерял сознание – таких кулаков природа отковала считаные единицы…
Дальше над Медведем колдовали Мулла и Док.
Абдулло распорол прокаленным ножом кожу предплечья и ладони и стал втирать в отвратительного вида раны какую-то национально-семейную мазню, а Миша вколол тем временем лошадиную дозу сыворотки и стал разрывать зубами непромокаемые упаковки стерильных «Пакетов первой помощи»…
После бандеровского «наркоза» Игорь пришел в себя минут через пять или больше…
– Ну, че, пацаны. – Он все еще еле ворочал языком. – Поизмывались над командиром?.. Сволочи… Нет, чтоб культурно – прикладом по темечку и вперед… А где же сострадание к «тяжелому трехсотому»?
– Это не к нам – не фиг было граблями размахивать! – ответил Слон. – А насчет «тяжелого» – это точно! Не хрена пацанам жилы рвать – свои сто двадцать, Игорь, нести будешь сам! Пока сможешь…
– Власть меняется?
– Командир выбыл «тяжелым трехсотым»… По штатному расписанию в боевой обстановке командование принимает «замок»…
– Я всегда за тобой это подозревал…
