пояс. И в своем доме он предпочитал не сковывать тело одеждами, хотя менял привычки ради моего спокойствия. При том что я бы с большим удовольствием поддержала подобный обычай. Проведя ладонями по постели, я ощутила под пальцами гладкий шелк, и в памяти вспыхнули воспоминания об одном из его писем.
– Сабе, – в голосе Яна слышалась улыбка, – у меня странное чувство. Ты так осторожно подбираешься, будто боишься спугнуть.
– Спугнуть нет, я в целом боюсь.
– Но ведь мне уже значительно лучше.
Он дотянулся до меня, легким движением пальцев огладил плечо.
– Лучше, – я вздохнула и потерлась щекой о его руку, – и все равно боюсь.
Ян сел и оказался совсем близко. Рука сместилась ниже, на талию и притянула меня к нему.
– Тогда я буду очень послушен и стану лежать почти неподвижно.
Я бы рассмеялась, не ощущай такого волнения в груди. Особенно оно возросло, когда Ян коснулся плеча уже губами. Ведь соскучилась я по нему невероятно. А несколько чувственных нежных поцелуев были именно тем, что сейчас мне было жизненно необходимо. Если не зайти дальше запретной черты, то это ведь никому не навредит? Ян, чутко ощущая мой настрой, продолжал целовать легко, невесомо, сладко: шею, руки, лицо, – пальцы ласково поглаживали плечи и аккуратно, почти незаметно для меня спустили бретельки ночной рубашки. Она скользнула по телу.
– Ян, – я выдохнула, но он поймал мое дыхание губами, а в ответ подарил свое. Мужские пальцы прошлись от талии выше, очертили грудь, и мне стало очень сложно говорить, потому что невероятно тянуло попробовать его кожу на вкус, погладить ее, услышать, как он вздохнет прерывисто и застонет под моими губами. У нас еще оставался шанс не зайти дальше дарящих наслаждение прикосновений…
Ян сжал ладонями мою голову, привлекая теснее к себе в одном из самых любимых мной поцелуев, от которого стало страстно, горячо, тесно в груди. Я ответила ему, все еще обещая себе, что не пойду дальше положенного. Но, оглаживая руками его грудь, я осознала через мгновение, что уже устроилась на его животе, а ночной рубашки на теле больше не было.
– Сабе, – он прошептал мое имя с теми сводящими с ума интонациями, когда слегка тянул гласную и смягчал окончание, и это прозвучало помрачающей разум вспышкой в мозгу. Его стон я уловила всем телом, когда по нему прошла сладкая дрожь. Бедра приподнялись и опустились, тесно прижавшись, голова запрокинулась для короткого глубокого вдоха. Первое движение, чтобы ощутить его, чтобы наполниться им, а потом осознание, что я нарушила свой запрет, но теперь не в силах остановиться. Второе движение вверх и вниз, а дальше я не могла, просто не могла обуздать себя, взять чувства под контроль, особенно когда ладони Яна обхватили ягодицы, направляя и ускоряя мой темп. Он держал крепко, снова так крепко, что было не вырваться, и я отпустила свой страх. Отпустила, чтобы отведать наслаждение, ведь это была наша волшебная ночь. Оно захлестнуло совсем скоро, когда голос сорвался, я задохнулась, а Ян притянул за затылок и забрал мой стон поцелуем, обменяв на свой.
– Звезды! – Я задыхалась, продолжая медленно приходить в себя. – Ян!
Как же мне с ним было восхитительно остро, чувственно и непередаваемо хорошо.
– Сабе, – он восстанавливал собственное дыхание, целуя мои волосы, лоб, щеки, стирая губами капельки испарины на висках, – моя Сабе.
– Ян, как ты?
– Так хорошо, как бывает только с тобой.
– Правда все хорошо?
– Правда, – он сжал меня крепче, теснее, целуя жарче и все лихорадочнее, а пальцами накрыл мои губы, когда на миг я вздумала снова начать волноваться. Мой вопрос потерялся в темноте рассудка, я простонала «Ян» и дальше опять провалилась в жаркое беспамятство.
Эпилог
Порог небольшого домика в курортном городке Кончинка мы переступили утром поздней осени, когда с деревьев уже облетела листва. И оказалось, что мои родные проявили исключительную и почти невероятную тактичность (наверное, мама настояла). Они уехали, оставив лавку в идеальном порядке. Полагаю, мачеха постаралась в его наведении.
Сейчас внутри все сияло, а на столешнице стояла благоухающая радостная креола и лежало письмо, а также чеки от Адана за выполненную работу. Я говорила ему забрать все деньги, но он зачем-то оставил мне процент за посредничество.
Письмо оказалось официальным посланием от министра, в котором я с удивлением прочла о грандиозном празднестве с участием всех высокопоставленных лиц, включая делегации Монса и Аниила. Меня уведомляли о брачном торжестве и великом дне, когда будет заключен союз между странами.
Лысый храмз!
В конце присутствовала просьба выслать имена тех, кого я бы желала пригласить на собственную свадьбу, чтобы уместить их в список на полсотни гостей.
– Ян! – Я в шоке показала письмо мужу. – Это кошмар!
Он обнял меня со спины, заглянул в послание и вздохнул.
– Издержки профессии, Сабе, теперь ты жена посла.
– Если бы! Здесь я все еще невеста!
– Нужно заключить брак по вашим законам. Твои родные будут рады?
– Мои родные? – Я припомнила, как же все-таки удобно в Анииле, там все воспринимают союз иначе и не закатывают огромные приемы. – Конечно, они будут рады поучаствовать в такой забаве, и со мной в главной роли! А министр вернулся в столицу, он же сюда не заявится?
Я настороженно оглянулась на дверь.
– Нет. Я написал официальное уведомление, что вернусь с супругой, но точную дату возвращения укажу позже. К тому же понадобится штат помощников. Они станут подменять меня на ряде приемов, которые так любит господин министр. Полагаю, всех разместят в резиденции, ну а я смогу жить отдельно.
– Это же прекрасно!
Со способностью перемещаться куда захочешь находиться можно где угодно и выполнять работу по составлению всяких соглашений тоже. А посещать приемы и светские рауты с должной толикой обаяния и дипломатичности можно через раз или даже реже. Ну, а жить подальше от министра с его бандой только в плюс, особенно когда есть потрясающий дом с аниилийскими пейзажами или горные ландшафты вокруг старинной лавки и наш сад.
Ян потерся щекой о мои волосы и разжал объятия, чтобы пройти к стеклянным дверям. Он раздвинул их, впустив в дом порыв прохладного свежего воздуха. А я оглядела лавку еще раз, подумав, как же она изменилась к лучшему теперь, когда Ян сюда вернулся.
Опустив взгляд на стол, я заметила еще одно послание от Адана:
«Эрик сообщил, ты возвращаешься не одна и в ином статусе. Могу сказать, что мне жаль. Действительно жаль. Я совершил глупость прежде, потом пытался исправить, но не вышло.
