Ведь иначе бы ты приполз ко мне на коленях, стал слёзно умолять вернуться. А я не желала поддаваться на твои манипуляции в очередной раз. Ты же постоянно пытался меня разжалобить, выпросить мою любовь. Ты выглядел жалко, а жалость, Корф, отвратительное чувство. Я не могла тебе позволить сломать мою жизнь и сделать несчастливой. Да, ты мне спасибо сказать должен, что я приняла за нас решение сама. И с сыном возиться не пришлось, вон, посмотри, какой красавец вырос без твоего участия. Сообразительный, хваткий — явно не в тебя. Всё благодаря Вэлу. Любимый Олежку воспитал, как своего сына, правильные установки ему дал по жизни. Жили мы себе не тужили, добра наживали. И тут увидели по телевизору некоего мужчину — тебя, представляешь?! Ты там давал интервью, до сих пор помню название передачи «Первые лица отечественного строительства». Я тебя поначалу и не признала, а вот отдыхавший у нас Лёва, то есть Илларион, сразу заявил, что это ты. Ещё бы он не узнал человека, который его чуть погонов не лишил и карьеру не сломал. И куда только подевалась твоя нерешительность? Мы посмотрели интервью с тобой, потом другие, навели справки, благо у моего деверя связи имелись. Постепенно мы втроём собрали на тебя досье, и из него следовало, что ты богаче нас всех вместе взятых. Разумеется, я хотела получить причитающееся мне за сына. Ты обрюхатил меня? Да. В жизни сына ты присутствовал, помогал его воспитывать? Нет. А знаешь, дорогой, нынче поднимать детей на ноги и давать им достойные условия — дорогого стоит. Вот я решила, что ты должен расплатиться со мной и с сыном. Потом ко мне присоединился наш майор, он жаждал с тобой поквитаться за ваши старые счеты. Мы долго и много обсуждали, обдумывали, прежде чем начать тебе мстить. И однажды Вэлу пришла гениальная идея — сделать что-то типа реалити-шоу, где ты — главный герой, и твоя жизнь планомерно уничтожается. Согласись, это было бы куда круче, чем просто прийти к тебе и потребовать алименты на сына. Нас никто никуда не подгонял, поэтому я спокойно устроилась к тебе помощницей по хозяйству под видом неуклюжей Береславы, Олегу мы сделали протекцию в твой «Строй-Инвест» и прибавили несколько годков, чтобы ты ничего не заподозрил. А дальше пошло-поехало. Наши планы периодически менялись, ты частенько путал нам карты в начале. Но после того, как нам стало известно о твоём «АКИН-КОРФ», сокрытом от посторонних глаз и приносящем тебе ежемесячно в карман сумму с множеством нолей, нам пришлось поднажать. И всё бы ничего, да вот только нам беспрерывно мешала твоя чёртова фиктивная жена. Ох и потрепала мне нервы Вероника, её счастье, что она так стремительно исчезла из поля моего зрения. А-то я сама собиралась Нику убить, несмотря на увещевания мужчин. Мы опасались, что жена тебе успела наговорить на нас. Но у вас реально был фиктивный брак. Твоя жёнушка и словом с тобой не обмолвилась, а она многое знала…о нашей преступной группировке. Заметь, она тоже молча ушла от тебя и вообще на тот свет, хотя и любила.»
Я не выдержал и перебил Тоню, она говорила много и не по существу.
— Тонечка, ты чересчур пространно излагаешь, что вы и как затевали со мной сотворить. А меня не интересуют ваши мелкие делишки. Скажите кто-нибудь, что конкретно вам надо? Что я должен сделать, чтобы вы отпустили нас с Маргаритой? Мне оформить на Олега дарственную на дом? Доверить управление «Строй-Инвестом» Вэлу?
Пока Антонина предавалась воспоминаниям, Лёвушкин ходил по гостиной по кругу и чему-то своему улыбался, перекладывая пистолет из руки в руку. Мне на мгновение почудилось, что Илларион несколько отделился от остальных, он будто присутствовал отдельно, сам по себе. И чутьё меня не подвело. Майор наставил пистолет на Тоню и металлическим-елейным голосом ответил мне и другим заодно.
— Антонина, переигрываешь. Твоя речь преисполнена неоправданного пафоса и страданий. Ну иначе же было дело? Во-первых, я — тебе не деверь, Вэл так и не женился на порченой девице с приплодом. Во-вторых, Олег — мой сын, я посчитал по срокам, к тому времени ты слышать не слыхивала об Алексее. И, в-третьих, Валик, Тоня, без меня у вас бы ничегошеньки не вышло. Поэтому победитель забирает всё — то есть я.
На моих глазах разгорались нешуточные страсти, мне казалось, что наступил подходящий момент нам с Маргаритой слинять. Я сделал Марго жест рукой, чтобы она тихо стала выдвигаться к двери. Мы шли с ней параллельно друг другу каждый к своему выходу из гостиной, пока нас не заметил Валик.
— Стоять! — И Вэл выстрелил любимой в спину.
— Ника?! — Я, не раздумывая, бросился к Маргарите. Она тряслась, рыдала и истекала кровью.
— Как Ника? Ларри, что за фигня? Ты же говорил, девка утопла, а эта…проверенный свидетель? Ты туфту нам гнал? — Валентин накинулся на Иллариона и повалил его на ковер.
Я осторожно снял с Марго очки, боясь, что…увижу зелёные глаза, а не родные серо-голубые. Тогда в больнице мне показалось, что сквозь незатемнённые стёкла очков на меня посмотрели глаза Ники. Но я не ошибся— никакой Маргариты…фрау Ротенберг никогда не существовало. Моя жена не погибла, не исчезла, а была рядом со мной и с самого начала пыталась мне помочь, скрываясь под видом своей подруги Марго. Вероника улыбнулась сквозь слёзы и шёпотом заговорила.
— Как ты догадался?
— Вероника, я люблю тебя. Я влюбился в тебя с первого взгляда два года назад, когда мы познакомились под Лужковым мостом. Прости, прости, прости. Я слишком поздно догадался.
— Ничего не бывает поздно. Спасибо тебе.
— За что, Ника? За что спасибо? Я подверг тебя опасности. Ты…ты боялась меня, не доверяла мне. Ты из-за меня потеряла ребёнка.
— Я беременна, Лёша.
— Как беременна? От кого?
— От тебя глупый, там на старой квартире помнишь?
— Крутящаяся кровать, простыни… Мне не приснилось?
— Нет. Я позволила себе пойти на риск, нарушила правила Милены и Насти. Они скоро будут. На мне камера…всё транслирует в режиме реального времени.
— Если Милена и Настя следят за нами, то почему бездействуют, не торопятся?
Ника что-то сказала, но я не расслышал. Потому что Вишня, покорно молчавший последние несколько часов, перекричал всех. Даже Илларион с Валентином отпрянули друг от друга и недоумённо уставились на Олега.
— Я походу один теперь ни черта не понимаю? Мама, почему Ларри считает себя моим отцом? Ты что спала и с Вэлом…и с ним одновременно?
— Олежек, сыночек, не нервничай пожалуйста. Да,
