уж ты об этом заговорила…
– Другая в каком смысле? – интересуется она, когда они переходят Двадцать первую улицу.
– Ну, не знаю. Какая-то более… открытая и раскрепощенная… может быть, просто потому что на самом деле я никогда не видел тебя ни с кем, кроме Киллиана. Впрочем, это не столько о них… сколько о тебе. Знаешь, у тебя все будет хорошо, как бы там ни было.
– И у тебя.
– Понятно. – Тео кивает. – Может, с нами что-то не так? Мы фрики?
– Определенно, – говорит она. Состроив друг другу рожи, они смеются. – Ах, как я скучаю по Парижу, – жалуется она, когда они переходят Пятнадцатую улицу. – В Нью-Йорке хорошо, но я устала от американцев. Чертова политика и патриотическое размахивание флагом, от которого хочется умереть. Дайте мне проблемы другой страны, а не эти. То есть все хотят съездить в Париж, правда ведь? А я хочу умереть в Париже. Дожить до глубокой старости, покуривая в открытые окна, вплетая в волосы цветы… с истекающим соком манго у меня на коленях.
– Вот оно, это жестокое проклятье, не так ли? Где бы ты ни был, ты всегда скучаешь по Парижу. В твоих словах поэзия… так красиво, – говорит Тео с таким чувством, какого она не слышала от него очень давно. Возможно, слезы у него на глазах она себе вообразила, зато свои собственные – она точно знает – настоящие. Старший брат обнимает ее за плечи.
Кому: [email protected]
От кого: [email protected]
Тема: Прямая передача из Нью-Йорка
Привет, Талли! Посылаю тебе фотки со свадьбы! На одной чудесная пара, на другой – все мы, включая моих сестру, брата и его дочерей, а также наших родителей. Нам тебя не хватало! Киллиан скоро сообщит о реальных планах до конца года всем нам встретиться. Возможно, уже сообщил? Нам все равно где. Можно здесь, а можем и в Дублин прилететь. Что думаешь ты?
Твоей маме это не покажется странным? Мне правда хочется, чтобы для всех все прошло с минимальными потерями.
Я рассказала Киллиану, что мы с тобой переписываемся и все такое, так что можешь теперь обсуждать или не обсуждать с ним это, сколько захочешь.
Знаю, что не так давно мы уже брали фиолетовый цвет, но он у меня любимый… уж прости! Гуляя в Центральном парке по Зимнему саду, я видела фиолетовые гортензии. А выходя из дома, заметила очаровательную парочку близнецов в фиолетовых платьицах.
Надеюсь, вчерашний концерт прошел хорошо!
Через несколько дней я отсюда уезжаю. Очень, до боли, скучаю по Парижу.
До скорого!
С любовью,
В
PS: Не выбрать ли тебе цвет на следующую неделю?
Кому: [email protected]
От кого: [email protected]
Тема: Re: Прямая передача из Нью-Йорка
Винсент,
Мне очень нравится фотка, где вы все. И это почти невероятно, потому что платье у твоей мамы тоже фиолетовое. Не стоит извиняться, что у нас опять фиолетовый. Он мне нравится. Имер купила на днях новые ножницы с фиолетовыми ручками и радостно их мне продемонстрировала, потому что знает о нашей с тобой игре. Она их специально выбрала… то есть представляешь, как мило?
Концерт вчера прошел просто отлично. Спасибо, что помнишь. Это определенно крупнейшее мероприятие из тех, где мне доводилось играть. Я еще долго буду наслаждаться этим чувством. Собираюсь написать твоему папе, как только допишу это письмо.
С Киллианом я об этом пока не говорил, но мне нравится идея где-то встретиться. (!!) Признаюсь, что волнуюсь! Я готов, но в то же время мне страшно быть вместе со всеми… Понимаю, что я белая ворона, уж поверь мне. Но ведь мы все взрослые.
Солоко теперь тоже в списке необходимых встреч!
А про маму не волнуйся. Я уже с ней это обсудил. Говорю же, она классная.
Счастливого пути!
Le grá,
Талли
PS: Давай опять возьмем желтый.
Кому: [email protected]
От кого: [email protected]
Тема: Re: Прямая передача из Нью-Йорка
Дорогой Талли!
Ура желтому!
Папа тоже очень хочет с тобой встретиться! Он надолго не задерживается в одном месте. Он обязательно сообщит тебе, когда в следующий раз будет недалеко от Дублина.
Кстати! Ты не белая ворона. Ты наша родня. Мы любим тебя.
Кому: [email protected]
От кого: [email protected]
Тема: Re: Прямая передача из Нью-Йорка
Спасибо, Винсент. Я вас всех тоже люблю.
Остаток недели в Нью-Йорке Винсент целиком посвящает прогулкам с Киллианом в Центральном парке и совместным завтракам, обедам и ужинам. Она в одиночку совершает поход по магазинам, пока ждет его после тренировки по скалолазанию. Он спрашивает ее, можно ли ему пойти, оставив ее одну, и она соглашается. Покупает себе фалафель и, сидя на солнце на траве, в первый раз после отъезда звонит Лу по FaceTime. Он у нее в квартире и очень взбудоражен. Без конца говорит, что скучает. И из-за того, что она так далеко и ее чувства сплелись и перемешались, на долю секунды его напор кажется ей немного приторным, как застрявшая в зубах ириска.
За эту мысль она сама себя ненавидит.
Но! Она рада его видеть и убедиться, что Париж на месте, а Лу все еще там. Она рада видеть свою кровать и одеяла, на которых он лежит, его темные волосы, рассыпанные по ее подушке, как разлитые чернила. Прощаясь, он говорит ей, что любит, и она отвечает тем же.
Увидев выходящего из спортзала Киллиана, красного и потного, она позволяет ему целовать и целовать себя – наверное, потому что любит его так, как не сможет больше любить никого и никогда, и, наверное, он тоже это знает. Наверное, Лу любит парижскую Винсент, а Киллиан любит ту, которая в Нью-Йорке и Кентукки. Наверное, все это правда.
– Когда ты уехала в Париж, я думал, что нам ни за что во всем это не разобраться. Я заслужил, знаю. Но я просто подумал, что ты решила сдаться, – в темноте номера в отеле говорит Киллиан.
Они целовались так долго, что губы онемели, и он провел большим пальцем по ее груди. Она мягко оттолкнула его. Теперь она лежит и почти спит, но Киллиан сидит на кровати – он сексуально неудовлетворен
