располагающиеся по всему периметру дома. Фрэнк любил это место. Круговая панорама, лучший вид на город. И никто не помешает. На пути возникла Марика, остановила Надира, приподнялась на цыпочки и внимательно посмотрела в глаза, словно спрашивая о чем-то, но не произнесла ни слова, затем отстранилась, уступая дорогу. Фрэнк с удивлением проводил Марику глазами. Они вышли на лестницу. Крутой подъем, высокие ступеньки, деревянные резные перила. Внизу суетились эртанцы, убирали со стола. До Фрэнка долетали приглушенный говор, смех, звон посуды.
— Поссорились? — сочувствующе кивнул Фрэнк.
— Сам понимаешь, такие, как мы не имеют ни друзей, ни подруг. — Надир печально улыбнулся.
— Ну, меня-то с собой не равняй, — буркнул Фрэнк и тут же подобрался. Ответной реакции не последовало, Надир молчал, по-прежнему улыбаясь.
— Что-то ты на себя не похож, совсем плохо пришлось?
— Не очень. — Признался Надир. — Бывало хуже.
— Я так и не понял, что произошло? — спросил Фрэнк.
— Перепутал дозировку, не специально.
— Случайно, что ли? — не поверил Фрэнк. — В последние время слишком много странных случайностей.
— Действительно случайно, не проверил маркировку, когда паковал препараты, — пояснил Надир.
— Нужно быть осторожнее, тем более тебе, — покачал головой Фрэнк, вспомнив эксперименты доктора.
— Я постараюсь. Не очень приятный опыт и повторения я не хочу, — пообещал Надир.
Они выбрались на балкон. Фрэнк выключил освещение. Только они и город в мягком свете фонарей и небо, ночное темное, с яркими вкраплениями звезд.
— Красиво, — прошептал Фрэнк и внезапно добавил. — Как бы я хотел здесь остаться. Раньше я ненавидел Эрту. Обвинял горцев во всех бедах. Как же я ошибался… — Фрэнк повернулся к окну, — Знаешь, мы оба подневольные. Тебя держите контроль, а меня… Фрэнк замолчал.
— Поначалу ты мне представлялся как этакий генеральский выкормыш, — заметил Надир.
— Я? Да что ты, нет конечно. Почему так решил? — удивился Фрэнк.
— Твое неоднозначное отношение к генералу, базирующееся не на страхе или принуждении, как у других. Многие вещи ты выполняешь вполне добровольно.
— Я уже забыл, что ты меня читаешь, — улыбнулся Фрэнк.
— Не всегда и не сейчас, — возразил Надир и замолчал, все еще улыбаясь, а потом заговорил, спокойно, с несколько поучительным оттенком в голосе, словно объясняя, как старший младшему. Фрэнка передернуло.
— У каждого своя игра, Фрэнк. У генерала, у тебя, у Сигура.
— Неужели? — огрызнулся Фрэнк. — И в какие игры играешь, ты?
— Есть кое-что, недавно появилось.
— Сигур?
— Нет, другое. Потом как-нибудь расскажу. Сейчас не время.
Надир щелкнул выключателем, загорелся свет, мягкий, приглушенный. И Фрэнк вдруг подумал, что Надир изменился. Напарник не спорил, ни огрызался как обычно и даже почти не шутил, только улыбался, немного грустной улыбкой. «Все-таки ему досталось» — подумал Фрэнк.
— Надир, почему сафий? — поинтересовался Фрэнк. Из головы не шла фраза, произнесенная Сигуром.
— Кое-что из моего прошлого, не обращай внимания, — ответил Надир.
А Фрэнк как раз подошел к самой цели разговора.
— Что обычно ты выполняешь для генерала? — спросил Фрэнк.
— Всего понемногу, сам знаешь, оглушить, притащить взломать. И так по мелочи. А в основном личная охрана.
— Он тебе доверяет?
Надир пожал плечами.
— В оружии начинаешь сомневаться, только когда оно дает осечку.
— Что ты чувствуешь, когда он приказывает?
— Ничего, Фрэнк, ничего я не чувствую. — Надир вздохнул и Фрэнк усомнился в его словах.
— Доложишь о поездке? — осторожно поинтересовался Фрэнк.
— С какой стати? Я же объяснял, что могу надежно хранить информацию, а то, что случилось здесь, касается либо тебя, либо меня.
— Эрта тебя изменила, стал по-другому реагировать, эмоциональнее что ли, — заметил Фрэнк.
— Я не менялся, — возразил Надир. — Хотя посещение Эрты открыло некоторые перспективы. — Надир посмотрел очень пристально и неожиданно спросил, — Фрэнк, расскажи, кто научил тебя телепатии? Насколько я понимаю, не эртанцы.
— Ты прав, не они. На Эрту я попал уже после, поездки в детстве не в счет. Друг научил. Вернее как, друг — знакомый.
— Про друга я помню, — заметил Надир, чем вызвал у Фрэнка недоумение, о друге он никогда не упоминал.
Фрэнк с недоверием оглядел собеседника, ожидая подвох. Надир ожидал ответа спокойно, с неподдельным интересом, и Фрэнк продолжил:
— Его звали Эрик. Наша встреча произошла до того, как генерал сосредоточил в своих руках абсолютную власть, и на Маллии соблюдалось хотя бы видимое подобие демократии. Мы владели кораблями. Совершали межпланетные перелеты. Мы торговали с другими планетами. Не было этой идиотской изоляции. — Фрэнк тяжело вздохнул. — Я познакомился с Эриком на Старисе. Не поверишь, но я там учился. — Фрэнк хмыкнул, — генерал направил меня.
— В университете на Старисе? — изумился Надир.
— Ага. Представь себе. Как ты знаешь, я лишился родителей, когда мне было шесть. За этим последовал приют, — Фрэнк скривился, — Ван Дюрен оттуда меня вытащил. И я был ему за это благодарен, многие годы оставаясь его преданным сторонником, закрывая глаза на то, что он творил и находя оправдания. Генерал ведь вырастил меня, в некотором смысле.
— Усыновил? Даже так. — Удивленно воскликнул Надир, — Совсем на него не похоже.
— Совесть замучила, — буркнул Фрэнк. — Понимаешь, для Ван Дюрена мой отец был основным политическим конкурентом. Иногда мне кажется, что если бы не катастрофа, отец мог бы стать президентом. — Фрэнк замолчал, переводя дух. — Так вот, на Старисе, в последний год учебы, я встретил Эрика. Сейчас даже не вспомню, с чего все началось, но мы разговорились, и как-то незаметно, я стал жаловаться на жизнь. Эрик внимательно слушал, не перебивал, дал мне выговориться, а потом предложил научить. И
