Эгрегия. В темноте невозможно разобрать, находился ли кто-нибудь рядом. А может, это духи хозяйничали в Общем доме.
Свет едва проникал сквозь отверстие в крыше. В середине дома горел очаг, ослепляя тех, кто вошел. Глаза не сразу привыкли к этому месту, лишь постепенно гость привыкал.
Десяток колон, украшенных щитами и гобеленами, поддерживали крышу. Стропила почернели от сажи, дымный полог скрывал крышу. Очаг в центре зала был выложен черным камнем, отражающим языки пламени. У стен лежали предметы, похожие на кости гигантов, добываемых в море. Вокруг очага стояли лавки, на которых сидели старейшины во время собраний. Сейчас здесь находилась только девушка, следившая за пламенем.
Виал решил, что она девственница. В храмах его родины для общения с пламенем всегда выбирают знатных девиц. Наверняка варвары поступают так же. Девушка покосилась на вошедших, но ничего не сказала, продолжала прясть и подбрасывала в огонь бревнышки.
Старейшина провел гостей к огню, усадил их на скамьи и приказал ждать. Он скрылся за дверью, ведущей во внутреннюю часть Общего дома. Виал мог только догадаться, что там располагается.
Эгрегий разглядывал круглые щиты. На них были нанесены рисунки, служившие, как полагал Виал, символами знатных семейств. Или это были обереги, защищающие дом от вредных духов. Дельфины и осьминоги, крылатые твари и олени, глаза с вертикальными зрачками и змеиные орнаменты. Особенно удивляли Виала олени – эти животные здесь не обитают, но варвары использовали их изображения.
Конечно, эти олени мало походили на тех, что знал Виал. Их рога были огромны, завивались подобно локонам вдоль всей линии спины. Такие же символы резчики наносили на свои поделки. Похоже, это их излюбленный мотив, словно они скучают по родине предков.
Гобелены были простыми тканями с квадратным орнаментом. В этом плане они заметно уступали щитам.
Привыкшие к сумраку глаза начали различать больше деталей. Виал старался не глазеть на девицу, но она сидела напротив, и взгляд то и дело падал на нее. Вдоль стен стояли лавки, на которых усаживались общинники во время собраний. В бочках у входа наверняка был пьянящий напиток, вряд ли вино, скорее местная брага. Скатки мехов и тканей располагались у дальней стены. Земляной пол был утоптан до каменного состояния и был чистым. В доме пахло травами, старым деревом и дымом. Это приятные запахи, напоминающие о земле, а не о море.
– Как необычно, – прошептал Эгрегий. – Никогда подобного не видел.
– Я тоже.
– Откуда они вообще?
Похоже, он тоже сделал вывод, что резчики пришли на эти берега из иных земель. Вот только откуда, Виал не знал. Он честно сказал об этом отпущеннику.
Долго сидеть им не пришлось, вернулся старейшина с документами из архива. Резчики использовали для записей тонкие костяные пластины, которые получали, расщепляя ребра морских чудовищ.
Ни воск, ни бронзу, ни тем более харты они не использовали. Костяные пластинки они чиркали костяными же стилами, изготавливаемыми из зубов чудовищ. Эти стилы долго не тупятся, прочностью превосходят сталь. Их можно использовать не только для записей, но и как оружие.
На поясе у старца висел кожаный тубус, в котором хранились эти стилы. Другого оружия старейшине не потребуется. Виал не сомневался, что коренастый дед легко с ним справится.
– В этой табличке сказано, – сказал старейшина, когда уселся на скамью, – что ты торговец из Циралиса.
– Именно.
Старик расположился рядом с девицей, по другую сторону очага от гостей. Желал отгородиться от чужаков и их скверны благословенным пламенем и присутствием чистой девы.
– Тебя зовут Косс Виал. Про твоего спутника не сказано.
– Он часть меня, как одежда, как рука.
– Слуга?
– Защитник мой, помощник.
– Ты считаешь, что тебе потребуется защитник здесь? От кого же.
– Мой путь проходит через множество опасностей. Так что вы – не самая большая из них. И то, что окружает ваше поселение, тоже лишь одна из опасностей на моем пути.
Старейшина хмыкнул. Для него эти руины, кочевники и все, что окружает поселение, были постоянной и единственной опасностью. Виал же сталкивался со множеством, знал всевозможные угрозы. И он знал, как с ними бороться.
– Да, про это тут указано.
Огонь очага просвечивал через тонкую пластину. Бородатое лицо старика окрасилось в приятный розовый цвет. Насколько же тонкие эти пластины, не переставал удивляться Виал. Их можно использовать вместо стекла, изготавливать мозаику! Жаль, что резчики не продают свои изделия.
– Сказано тут и то, что пригласил тебя мой друг Карник.
– О, я знаком с ним, – кивнул Виал. – Мы встречались еще на островах, где я промышлял. К северу от ваших земель.
– Да, Карник Путник. Он не сидит на месте. Знает многих из твоего рода.
– Я не знал, что именно он отправил мне послание. Думал, придется по почерку узнавать отправителя.
– Не пришлось. Карник сам оставил эту запись на своем рабочем месте. Чтобы всякий увидел, кто войдет в архив.
Виал не знал, чем занимается этот Путник. Но выходит он занимает важное место в обществе резчиков. Руководит архивом или ведет записи в нем, что-нибудь подобное.
– Беда только в том, что Карник не сообщил, почему именно тебя пригласил.
– Так почему бы не спросить у него самого?
– Не получится. Он ушел в руины, вот три луны умерло, как он ушел.
Виал моргнул, если его отправитель отправился в руины, значит, дело и правда в них. Но чем он мог помочь резчикам с этими развалинами. Ведь это они живут здесь, им эти места известны лучше, чем чужаку.
– Лишь о твоих знаниях упомянул Карник, – продолжал старик, – полагаю, это та причина, по которой он предпочел тебя другим… помощникам.
– Так в чем же я должен вам помочь?
Старейшина недобро улыбнулся. Из-за огня его лицо казалось искаженным, превращенным в призрачную маску. Девица рядом с ним растворялась в призрачное видение. Оставалось только лицо старейшины и костяная пластина перед ним.
– Нам угрожают наземные чудовища, – донесся голос по ту сторону огня.
Пришедшие из руин эти существа не раз нападали на селение. Они пугали кочевников, становились
