мстил не за Синтию, а за некую безымянную поклонницу, когда-то отвергнутую экс-битлом. Никаких доказательств этих версий нет.
По другой версии, Чепмен был всего лишь наемным киллером. В качестве заказчиков убийства называли американские спецслужбы, не простившие Леннону борьбы за мир и поддержку левых политических движений, и неких христианских фундаменталистов, не простившие певцу фразы «Мы выше Христа». Никаких доказательств этой версии тоже нет.
Согласно третьей группе версий, Чепмен и Леннон были духовными двойниками, в том смысле, что Джон иногда ощущал себя Марком, а Марк – Джоном. И оба мучились от этой раздвоенности, пока Марк не убил Джона. В доказательство приводят тот факт, что в последний раз в рабочем журнале Чепмен расписался как Джон Леннон. Также приводят рассказ Леннона о мучивших его снах: «Мне снится какой-то человек. Он очень похож на меня. Но я точно знаю, это не я». И такие же рассказы Чепмена в дневнике: «Я видел его постоянно, стоило только закрыть глаза. Мы были неотделимы – я и он. В какой-то момент я уже перестал различать сны и явь…» В такую версию поверят лишь те, кто верит во вмешательство в человеческую жизнь потусторонних сил.
Четвертая версия утверждает, будто Леннон хотел покончить с собой, но не мог решиться сделать это сам и попросил Чепмена ему помочь. Дескать, Джон понимал, что его время как великого музыканта ушло. А быть «звездой в отставке» он не хотел, вот и решил окончить жизнь столь необычным способом. В эту версию могут поверить только поклонники Чепмена.
Владимир Семенович Высоцкий
Актер, поэт, писатель и бард – исполнитель собственных песен Владимир Семенович Высоцкий (1938–1980) в СССР был настоящим кумиром. Несмотря на отсутствие официального признания, мало кто мог поспорить с ним по степени популярности. Магнитофонные записи его концертов расходились в сотнях тысяч копий. Однако давний алкоголизм в сочетании с наркоманией привели к раннему уходу Высоцкого из жизни. Он родился в Москве 25 января 1938 года и умер тоже в Москве 25 июля 1980 года.
Владимир Высоцкий
Прогрессирующая наркомания Высоцкого привела к тому, что в последний год своей жизни он уже почти не писал новых песен и резко сократил количество концертов. За неполных 7 месяцев 1980 года их было всего 34, тогда как в 1979 году – 125. Еще в конце 1975 года в качестве замены алкоголя пришли морфий и амфетамин. А с 1977 года Высоцкий употреблял наркотики регулярно. По словам последней жены Высоцкого, французской актрисы Марины Влади, попытки лечения наркомании не давали результатов. В начале 1980 года врачи предрекали Высоцкому скорую смерть либо от передозировки наркотиков, либо от ломки (абстиненции). Ровно за год до смерти, 25 июля 1979 года, Высоцкий уже пережил клиническую смерть во время гастролей в Бухаре. В июле 1980 года в связи с Олимпиадой в Москве был ужесточен контроль за отпуском наркосодержащих препаратов, и у Высоцкого возникли трудности с их приобретением.
16 апреля 1980 года состоялась последняя в жизни поэта видеосъёмка его концерта – на сцене Малого зала Ленинградского БДТ, длительностью около 16,5 минуты. 2 июня 1980 года состоялся один из последних концертов Высоцкого в Калининграде, на котором ему стало плохо. 3 июля 1980 года прошло выступление Высоцкого в Люберецком городском дворце культуры в Московской области, где, по словам очевидцев, он выглядел нездоровым, говорил, что неважно себя чувствует, но на сцене держался бодро и вместо запланированного полуторачасового отыграл двухчасовой концерт. 16 июля бард провёл свой последний концерт в подмосковном Калининграде (ныне Королёв). 18 июля 1980 года Высоцкий последний раз появился на публике в роли Гамлета в Театре на Таганке.
В ночь на 25 июля 1980 года Владимир Семенович скончался во сне в своей московской квартире на Малой Грузинской от острой сердечной недостаточности. Непосредственная причина смерти не установлена, так как вскрытие не производилось по настоянию отца поэта, опасавшегося, что тогда станет широко известно о наркомании сына.
Анатолий Федотов, личный врач Высоцкого, спасший его в июле 1979 года в Бухаре от клинической смерти, вспоминал: «23 июля при мне приезжала бригада реаниматологов из Склифосовского. Они хотели провести его на искусственном аппаратном дыхании, чтобы перебить дипсоманию. Был план, чтобы этот аппарат привезти к нему на дачу. Наверное, около часа ребята были в квартире, решили забрать через день, когда освобождался отдельный бокс. Я остался с Володей один – он уже спал. Потом меня сменил Валера Янклович. 24 июля я работал… Часов в восемь вечера заскочил на Малую Грузинскую. Ему было очень плохо, он метался по комнатам. Стонал, хватался за сердце. Вот тогда при мне он сказал Нине Максимовне: “Мама, я сегодня умру…” …Он метался по квартире. Стонал. Эта ночь была для него очень тяжёлой. Я сделал укол снотворного. Он всё маялся. Потом затих. Он уснул на маленькой тахте, которая тогда стояла в большой комнате. …Между тремя и половиной пятого наступила остановка сердца на фоне инфаркта. Судя по клинике – был острый инфаркт миокарда».
У Театра на Таганке во время похорон Владимира Высоцкого 28 июля 1980 г.
По другой версии, которой придерживаются врачи-анестезиологи Станислав Сульповар и Станислав Щербаков, Высоцкий умер от асфиксии, т. е. от удушья, вызванного западением языка (эта версия предполагает вину Федотова). Щербаков вспоминал: «Наша последняя встреча, если её можно так назвать, – вечером 23 июля. Почему мы его не взяли тогда?..
Приезжаем, открывает дверь какая-то девушка. На диване под одеялом лежит человек и вроде слегка похрапывает. Это был Федотов – тогда я в первый раз с ним столкнулся. Спрашиваю:
– А где Высоцкий?
– Там, в спальне.
Проходим туда и видим: Высоцкий, как говорят медики, в асфиксии – Федотов накачал его большими дозами всяких седативов (для вывода из ломки. – Б. С.). Он лежит практически без рефлексов… У него уже заваливается язык! То есть он сам может себя задушить. Мы с Леней придали ему положение, которое и положено наркотизированному больному, рефлексы чуть-чуть появились. Мы с Леней анестезиологи, но и реаниматологи тоже, видим, что дело очень плохо. Но ведь и Федотов – реаниматолог-профессионал! Я даже не знаю, как это назвать, это не просто халатность или безграмотность!.. Да если у меня в зале лежит больной и я знаю, что он умрет, – ну нечего ловить! Но когда я слышу храп запавшего языка, я спокойно сидеть не могу».
Почему Сульповар и Щербаков поддались уговорам Федотова и администратора Высоцкого Янкловича и не забрали
