— Что такое? — спросила Миранда.
— Мило ушел из офиса с пистолетом, — сказал я.
Мои слова произвели впечатление не сразу, но даже через несколько секунд Миранда почти на них не отреагировала. Ее карие глаза скользнули по моему лицу и груди, она перевела их на свои руки и отодвинула «Доритос» в сторону.
— Да.
— Он пытается сделать нечто опасное. Ради меня.
— Да.
Ральф ел, посматривая на меня и Миранду как человек, невероятно заинтересовавшийся телевизионной передачей в баре. Закончив с тамале, он вытер руки и развел их в стороны — ну, вот он я.
— Может быть, — сказал я.
На губах Ральфа появилась медленная улыбка, словно он ждал от меня такого ответа уже несколько дней. Я посмотрел на Миранду.
— Ты можешь остаться здесь. Ральф прав — мы с ним решим твои проблемы.
Миранда покраснела, и мне показалось, что гнев постепенно выжигает действие марихуаны, которое замедляло ее восприятие.
— Я с вами. Только скажите, куда мы направляемся. Ральф слегка отодвинул стул, чтобы вытащить своего «мистера Незаметного», «магнум» калибра 0,357, и со стуком положил его на стол.
— Десерт, — сказал он.
Глава 54
В вечернем небе грозовые тучи испускали сияние, и в воздухе пахло металлом. Редкие теплые капли дождя были величиной с птичьи яйца.
Ральф поставил свой красно-коричневый «Кадиллак» за моим «Фольксвагеном» на северной стороне Накодочес, примерно в половине квартала от входа на склад.
Он встретил нас у металлической ограды фабрики, перерабатывающей серу. Ветер бросал пряди волос в лицо Миранды, на белой футболке университета Беркли появились веснушки дождя.
— Паршиво, — сказал я Ральфу.
Створки ворот, залитые светом фонарей, были приоткрыты. Огромный черный пикап Шека стоял снаружи. Охранника в будке не оказалось; Мило поставил свой зеленый джип «Чероки» под углом в сорок пять градусов от входа — бампер касается будки, дверца со стороны водителя распахнута. Если бы охранник находился в будке, ему пришлось бы перелезать через капот, чтобы выбраться наружу. С того места, где мы стояли, я не видел двор между двумя зданиями.
В понедельник вечером машин на Накодочес почти не было. Большинство сворачивало на большую парковку, не доезжая до склада. В паре кварталов пять или шесть подростков ждали на остановке автобус.
Ральф посмотрел во двор.
— Никакого прикрытия, — проворчал он. — Чавес — тупая задница, какой смысл его спасать?
— У тебя нет никаких обязательств, — ответил я. — Ты можешь уйти.
Ральф ухмыльнулся.
— Приказывай.
Я благодарно кивнул и посмотрел на Миранду, которая обхватила себя руками, крепко вцепившись в локти, и хмурилась. Пока мы ехали на север, она сумела почти полностью избавиться от действия сладких булочек, но ее лицо еще сохраняло отстраненное выражение, как у замерзшего длиннохвостого попугая на жердочке. Она переместила вес на одну ногу и приложила сапожок к колену.
— Что я могу сделать?
Наверное, она хотела, чтобы это прозвучало храбро и энергично, но получилось жалобно.
Я вытащил из бумажника визитку детектива Джина Шеффера, которую имел несчастье получать уже несколько раз.
— Если хочешь, можешь остаться здесь, — сказал я ей. — Ты будешь нашим якорем. У Ральфа есть сотовый телефон. Если возникнут проблемы и начнется стрельба, позвони по этому номеру и попроси, чтобы тебя соединили с Джином Шеффером. Настаивай, что будешь говорить только с ним. Скажи ему, где мы находимся и что происходит, и попроси связаться по телефону с Сэмом Баррерой, чтобы тот приехал. Мы дадим им повод сюда войти. Ты все запомнила?
Миранда неуверенно кивнула.
Ральф посмотрел на меня, вытащил свой запасной пистолет, «дэн вессон» калибра 0,38, и протянул мне.
— Я знаю, что ты скажешь, vato. Но я должен тебе его предложить.
— Нет, благодарю.
— Я возьму, — сказана Миранда.
Она осторожно взяла пистолет, но я сразу понял, что она умеет обращаться с оружием. Миранда опустила дуло вниз, отвела затвор, крутанула барабан и, задвинув затвор на место, дерзко посмотрела на меня.
— Я не буду вашим якорем. — Она повернулась к Ральфу. — Возьми свой сотовый телефон.
Ральф рассмеялся.
— Правильная леди. Vamos.[176]
Он вытащил «мистера Незаметного», мы перешли Накодочес и, стараясь держаться поближе к ограде, направились к воротам.
Когда мы к ним подошли, дождь усилился и громко застучал по рифленым крышам складов. Во дворе находились те же два контейнера, которые мы видели днем, но сейчас их поставили в грузовики с работающими двигателями. Одна из дверей склада была открыта, я не увидел никого внутри, но под первым грузовиком лежали длинные тени от двух пар ног — между машинами беседовали два человека. Один из них в джинсах и сапогах. Второй в брюках и выходных туфлях.
Я повернулся к Миранде.
— Последний шанс.
Но тут все начало происходить слишком быстро. Ральф знал, как воспользоваться преимуществом. Он прекрасно понимал, что другого шанса приблизиться к неприятелю может не быть, свернул направо и быстро зашагал к кабине грузовика. Я двинулся влево и побежал к складу. Миранда последовала за мной.
Я услышал выстрелы, когда мы уже находились возле склада, и продолжал бежать вперед, не сразу сообразив, что происходит. Два выстрела, оба очень громких, раздались внутри помещения, за ними последовали еще два, справа, из-за грузовика, почти такие же оглушительные — калибр 0,357. Ральф вновь воспользовался преимуществом внезапности.
Мы встретились с ним возле эстакады, где металлические направляющие касались кузова грузовика. Вход в склад был всего пять футов высотой, и нам пришлось присесть, чтобы нас не заметили изнутри. Ральф держал пистолет наготове, качал головой, шептал испанские проклятия и выглядел слегка недовольным. Из-за его спины доносились тихие стоны, которые почти заглушал шум дождя и работающие двигатели грузовиков.
— Подонки пытались умничать. Возможно, один из них выживет, так мне кажется.
Я посмотрел под грузовик. С противоположной стороны, в тридцати футах от нас на асфальте лежал мужчина в брюках и футболке, которого я видел сегодня утром с Джином Краусом в «БМВ»; в десяти футах от него валялся пистолет — вероятно, его отбросил туда Ральф. Мужчина стонал, пытаясь остановить кровотечение из бедра, и бил здоровой ногой по асфальту, точно хотел куда-то добраться, но у него получалось лишь медленное движение по кругу. Его пальцы сжимали ногу, но сквозь них сочилась кровь, окрашивая брюки и асфальт. Он сделал по меньшей мере один полный круг — кровь, казавшаяся пурпурной в свете мощных фонарей, перепачкала его лицо и волосы.
