головная боль не нужна. Доложу, что большая часть беглецов-радикалов уничтожена, а Выживальщик с девчонкой скрылись. Так будет правильно.
— А сталкеры и наркота?
— Ты серьёзно? Сам говорил, что крыша у них серьёзная. Слишком серьёзная. И не сверкай зенками — о тебе забочусь!
— Это как?
— Если доложу, то информация мгновенно распространится по управлению. Тебе с Лешим никто не позволит этих уродов даже пальцем тронуть. А тронете — такую ответку из Москвы получите, что либо война, либо отступные выплачивать пожизненно. Оно тебе надо?
Григорий Лукьянович остыл и задумался. А ведь прав сержант! Пока в столице уверены, что о Зоне Отчуждения никто, кроме заинтересованных лиц не знает, то и спрашивать не с кого. Шрам со своей группой вернуться в Москву, получат выговор за невыполнение приказа. Задачу возложат на второй отряд, уже разместившийся где-то под Новосибом16. Будут ждать контейнер там, сохраняя строжайшую тайну операции. Что доложит Шрам по Марьинке? Придумает. Ему не впервой прикрывать свою задницу, докладывая лишь то, что укладывается в основную версию.
— Наркоту уничтожим? — спросил, глядя как выползают на свет продрогшие пленные, разминая затёкшие мышцы.
— Зачем? Добро понятие субъективное. Вряд ли имеющаяся в капонире партия, сделает погоду на чёрном рынке. У Харона свой траффик, а про эти запасы он даже не знал. Маленький гешефт для личной выгоды. Зуфар с Митяем отвезут препараты в Зону. Выкупят Рината и его лошадников. Чем не благое дело?
— Не боишься, что Харон доложит наверх?
— И поделится прибылью с Московскими покровителями? Вряд ли. Молчать будет и складывать в кубышку выручку. А у тебя появится союзник, если надумаешь зачистить весь район от этой мрази. Ты что не выспался? Мозгами поскрипи — выгода очевидная. Договоришься с Ринатом, ударите с двух сторон. Пока до столицы дойдёт, будете местными героями. А как вы узнали про Зону, никто разбираться не станет. Копаться в дерьме опасно. И сам испачкаешься, и других перемажешь.
— Выходит, пришло время прощаться? — с сожалением спросил Григорий Лукьянович.
— Почему прощаться? — хмыкнул Шрам, — Не верю я, что ваш Данила поведёт Дану Фокину в Новосиб. Не спрашивай почему. Считай, пресловутая чуйка. Пройдёт пара-тройка месяцев, максимум полгода. Коллеги из второй группы доложат, что объект не появился и начальство обязательно направит сюда кого-нибудь. Такие дела никто не позволит отправлять в архив, не выяснив всё досконально.
— Значит, планируешь вернуться?
— Это, как карта ляжет, — пожал плечами сержант, — За косяк с радикалами могут и со службы турнуть. У нас с этим строго. У тебя, в службе безопасности Лешего, вакансии есть?
— Конкурс большой, — грустно пошутил Малюта, — Придется проверку проходить. Тесты там разные.
— Мне не привыкать.
— Как по паспорту-то тебя? Шрам, больно на бандитское погоняло смахивает. В канцелярии не поймут.
— Денис Игнатов.
Эпилог
Избушка стояла, как и полагалось, к лесу задом, а к тропинке, выбегающей на пролесок из зарослей лещины, передом. Крыльца как такового не было. Навес над входной дверью, да широкая, в метр, доска, струганая и отциклёванная до блеска. Ещё две узкие сходни крепились меж грубо ошкуренных брёвен.
Солнце над головой приближалось к зениту и единственное, что уберегало от его палящих лучей, это длинная разлапистая дубовая ветвь, нависающая над избушкой с ближайшего дерева.
Слева, на лавочке, сидело странное существо, габаритами и волосатостью напоминающее медведя.
Данила вышел, почесал поджарый живот, рельефом похожий на желобки рубеля для глажки холстин, и потянулся. Затем кивнул лесовику. Тот заёрзал и приветственно рыкнул. Тут же с колен и из-под свисающей на сидушку шерсти прыснули в рассыпную крепкие боровички, с кулак каждый.
— Михалыч, кончай уже бухать!
— А спать до обеда лучше? — пробасило существо.
— Сам торопил с обращением! Теперь не читай нотации. Когда организм закончит перенастройку, полегче станет.
— То есть я же и виноват! — всплеснул лапами лесовик, выражая крайнюю степень возмущения, — Сам пятнадцать лет терпел, а теперь крайних ищешь?
— Не нуди, — Выживальщик спустился на траву, скинул с ног войлочную обувку с кожаными подмётками, — Сам знаешь не до того было. Мамка с папкой не довели меня до Зачарованной дубравы, погибли. Перекидываться учили на словах, только сам не рискнул в одиночку. Да и как бы я предстал перед очами Василия Ивановича, если не в облике голодного и одичавшего пацанёнка? Не понял бы меня воевода, не принял люд усадьбы.
— А после, когда с Зинаидой Матвеевной познакомился?
— Книжки читать понравилось. Образование получить захотелось. Профессия охотника приглянулась. Ничто из этого лишним не будет, поверь.
— Вот чем ты мне нравишься, Данилка, так тем, что туману в свои речи не напускаешь. Возьми в пример бабу Зину. Как завернёт какую-нибудь фразочку, так неделю потом осмыслить её пытаешься, а всё едино в толк не возьмёшь, чего хотела сказать старая. Всё вокруг да около, всё в аллегориях и эвфемизмах.
Выживальщик внезапно замер, принюхался, втянув пряный воздух и в животе у него заурчало.
— Голодный, — посочувствовал Михалыч и поманил когтем, прячущегося за пучком зверобоя, боровика, — Рекомендую. Калорий мало, но для иммунитета огромная польза.
Однако Данила уже не слышал. Продолжая принюхиваться, он осторожно подошёл к огромному дубу, росшему на краю лещины и ловко, словно белка, помчался по стволу к макушке, впиваясь в кору выдвинувшимися из ногтей когтями.
— Бурундука учуял, — с гордостью сообщил приблизившемуся грибу лесовик, выудил из-под волос плоскую фляжку из нержавейки и, не разводя церемоний, отпил глоток прямо из горлышка.
Конец первой книги
Примечания
1
В. С. Высоцкий «Скалолазка».
2
Хужа — хозяин, глава, атаман.
3
Утёс — 12,7-мм крупнокалиберный пулемёт, предназначенный для борьбы с легкобронированными целями и огневыми средствами, для уничтожения живой силы противника и поражения воздушных целей.
4
Ксюха — 5,45×39 автомат Калашникова, складной, укороченный. АКС-74У создан для вооружения экипажей боевых машин.
5
саттва-гуна — одно из философских учений в индуизме. Основано на отделении объективной реальности от метафизической.
6
Полудница или Полуденница — шаловливая и в то же время коварная хозяйка полей и нив. Почему-то именно так считается, если верить собирателям славянских мифов. А какая она хозяйка, если урожай эту сущность совершенно не интересовал? Она охотится на души людей, оказавшихся в поле в самое жаркое время суток. Здесь сведения опять крайне противоречивые. Она не прогоняла трудоголиков на отдых. Наоборот. Будила разомлевших на меже и требовала либо
