широтах быстро опустилась на землю, покрыв всё вокруг своей тенью. Так что пришлось задержаться до наступления рассвета, ведь люди не знали, что их ждёт впереди на дороге. А передвигаться на ощупь в темноте, было опасно.
Как только первый луч солнца коснулся земли, они перекусили и отправились дальше по дороге. За всю ночь, проведённую у костра, женщины отдыхали, а мужчины дежурили по очереди, так ничего и не произошло.
***
После того как из дома Орифтоликса исчез Эльтурус, братья решили проверить, правду ли им сказал архимаг, о том, что их средний брат Феофан жив.
— Оникус, ты отправляйся в Бар и попробуй узнать, на самом ли деле Феофан в городе, — поднявшись, заговорил белый маг.
— А если он, действительно, там, — вскочил следом Оникус, — что мне делать?
— Последи за ним и выясни, на самом ли деле это наш брат или какой-нибудь пройдоха разгуливает с его внешностью. Мне не верится, что за столько лет, как мы разошлись в разные стороны и потеряли из вида друг друга, он ни разу о нас не вспомнил. И даже не попытался выяснить, кто из нас жив, а кто отдал богу душу. Да и ты, братец, когда встречался с Артуром там, в придорожном трактире, не узнал его.
— Орифтоликс, — кинул свой взгляд на брата Оникус, — за все эти годы, что мы не виделись, многое изменилось, а внешность тем более. Мы ведь не молодеем.
— Да! — подходя к столику и наливая в бокалы вина, бросил белый маг. — Лицо можно и изменить, но характер и манеру разговора никогда не меняется. Мы ведь с тобой тоже сильно изменились, но при встрече сразу же узнали друг друга.
— Ты прав, Орифтоликс, — беря из рук брата бокал, произнёс Оникус. — Давай выпьем за Феофана, если он, действительно, тот, за кого выдаёт себя. А проследить нужно обязательно и убедиться, чтобы потом не сесть в лужу.
— Вот и отправляйся в Бар, только …
— Что только? — поинтересовался у замолчавшего брата Оникус.
— Измени свою внешность, — сделав глоток вина, добавил Орифтолика. — Не ходи так, мало ли, кто скрывается под личиной нашего братца. Он же видел тогда тебя в придорожном трактире и мог запомнить.
— Я вообще могу оставаться призраком и не показываться ему в человеческом теле на глаза.
— Если верить словам Эльтуруса, этот человек очень сильный маг, — Орифтоликс нарочно не стал называть его братом и по имени.
— Подожди, — Оникус оторвался от своего бокала и кинул взгляд на брата, — тогда он сможет опознать меня в любой личине, как бы я её не изменил.
— Вот именно. Я и говорю тебе, Оникус, чтобы ты только проследил за ним и не попадался ему на глаза. Расспроси соседей или слуг, но только сделай это осторожно, чтобы они, ни о чём не догадались и не доложили этому человеку.
— А ты, что будешь делать в это время?
— Прослежу за отрядом Алекса, чтобы по дороги они никуда не вляпались, ведь сам знаешь какой у него и его команде характер! — бросил Орифтоликс и поднял свой бокал.
Допив вино, Оникус отправился на поиски Феофана, но перед тем, как исчезнуть, изменил своё лицо.
— Ну, как тебе моя внешность? — обвёл он рукой вокруг лица.
— Пойдёт, — улыбнулся Орифтоликс, — только помни мои слова и не приближайся к этому человеку, а то всё испортишь.
После того как Оникус шагнул в открывшийся портал, Орифтоликс ещё несколько минут стоял с пустым бокалом в руке и о чём-то размышлял.
Выйдя из оцепенения задумчивости, белый маг опустил бокал на стол и, окинув комнату взглядом, словно запоминая, где и что в ней находится, растворился в воздухе.
***
Исчезнув из дома Орифтоликса, Эльтурус вышел из открывшегося портала в своей комнате королевского дворца Аросии. Дождавшись, когда вход закроется, архимаг выскочил в коридор и поспешил к комнате Эркингофа, не останавливаясь, на одёргивающие его крики прислуги и стражи. Эльтурусу нужно было срочно поговорить с графом и обсудить дальнейшие с ним действия, ведь кроме него, он ни коми больше не доверял во дворце, да и во всём городе тоже.
Остановившись на несколько секунд у двери, чтобы перевести дух, архимаг резко распахнул её и влетел в комнату. Но только он открыл рот, чтобы заговорить с графом, как тут же обомлел.
В комнате вместо Эркингофа сидели и о чём-то беседовали, попивая вино, граф Викарий и Ингварус королевский казначей.
Увидев ворвавшегося в комнату Эльтуруса и застывшего с открытым ртом, Викарий, отставив бокал, поднялся.
— Ну, здравствуй, Эльтурус! — бросил архимагу граф, — не ожидал увидеть меня живым и в добром здравии?!
— Как? — выдавил из себя Эльтурус. — Мне доложили, что ты принял яд.
— Не дождёшься! — выкрикнул толстяк, — я ещё тебя переживу и выпью на могиле за твой упокой!
— Но, — архимаг перевёл свой взгляд с графа на казначея, — ты же мне сам сказал, что Викарий мёртв.
— Я пошутил, — скривил в усмешке лицо Ингварус. — Ты сам должен понимать, что нельзя верить каждой шутке, каждому брошенному невзначай слову. Так что извини, — развёл руки в стороны королевский казначей.
— А где Эркингоф? — поинтересовался Эльтурус, переводя свой удивлённый взгляд с одного на другого и обратно.
— Там, где ему и положено находиться, — продолжил свою речь казначей, — в тюрьме!
Произнеся эти слова, Ингварус громко крикнул, вызывая стражников, стоявших за дверью:
— Увидите это дерьмо с глаз моих, а то весь дворец пропах навозом!
Эльтурус ещё ничего не смог понять, как в комнату ворвались стражники и, скрутив его, поволокли в темницу.
— Скажите палачу, чтобы тот не забил архимага до смерти! — бросил вслед стражникам граф Викарий, — через час мы навестим нашего пленника.
Эльтурус, пока его тащили в подвал, попытался вырваться из рук стражников и улизнуть, но два здоровенных мужика его держали крепко, скрутив за спиной руки, и не позволили архимагу, сделать даже лёгкую попытку, чтобы освободиться.
— Не дёргайся, старик! — рявкнул на Эльтуруса стражник, которого архимаг видел впервые, — а то я переломаю тебе рёбра. Граф сказал, чтобы мы тебя не убили, а насчёт того, чтобы немного покалечить, он ничего не говорил.
Эльтурус набрав в грудь воздуха, хотел поинтересоваться у стражника, мол, где тот, который был до него, но только успел открыть рот, как получил кулаком по почкам.
Крякнув и выпустив воздух, архимаг затих и больше не пытался высвободиться из мёртвой хватки стражников.
Втащив старика в комнату палача, стражники приковали его цепями к стене.
Врезав ещё пару раз по почкам, для убедительности, они,
