Без сохранявшего невозмутимость Жоливаля она совсем упала бы духом. Но литератор выглядел таким непоколебимым в своем спокойствии, что это даже немного раздражало. Марианне хотелось, чтобы он разделил ее тревогу и мрачные предчувствия, вместо того, чтобы мирно ожидать развязки. Правда, ему угрожала только неприятная женитьба.
Марианна начала в сотый раз мерить шагами их тюрьму, когда шепот Аркадиуса заставил ее остановиться.
– Идут! – сказал он. – Наш рыжий спаситель не должен быть далеко. Если мои расчеты верны, сейчас около девяти часов вечера.
Шаги действительно были слышны, но они доносились не из тупика. И внезапно перед глазами растерявшейся Марианны появился Морван, закутанный в большой черный плащ, на котором поблескивали капли воды, он был без маски, являя свое изувеченное лицо. Увидев, как он возник из мрака, Марианна не могла удержать восклицание ужаса, к которому примешивался страх услышать шум разбираемой Гракхом стены. Если мальчик сейчас покажется, он, безусловно, погиб. Рыцари тьмы, не колеблясь ни минуты, расправятся с ним, как с опасным шпионом. Взглянув на Жоливаля, Марианна прочла в его глазах ту же мысль. Тогда тот подошел к решетке и воскликнул намеренно громко:
– Подумать только, к нам гость! По правде говоря, мы не ожидали, особенно такого!
Марианна сразу поняла, что, говоря громко, он надеялся предупредить Гракха, если тот уже был за стеной. В свою очередь и она повысила голос:
– Такой визитер не доставляет мне никакого удовольствия. Что привело вас сюда, господин Грабитель Потерпевших Кораблекрушение?
Недобрая улыбка растянула кривой рот Морвана.
– Хочу посмотреть, как вы поживаете, красавица! Ведь с тех пор, как мы вынуждены были покинуть вас так внезапно, я не переставал думать о вас… как, впрочем, и говорить! Я думаю, что вам непрерывно икалось, столько мы – шевалье, барон и я – спорили о вас.
– Не знаю, о чем вы могли говорить, и не горю желанием узнать, по крайней мере от вас. Шевалье де Брюслар передаст мне ваши решения, и они при этом не будут неверно истолкованы!
Морван сделал гримасу и отступил на шаг.
– Что за необходимость так кричать? Я не глухой! А от вашего крика могут лопнуть барабанные перепонки.
– Я сожалею, – продолжала Марианна, не понижая тона, – но после болезни я могу только кричать!
– Ну и кричите, если это вам нравится, скоро вы закричите по-другому! Поистине, наше небольшое путешествие было ниспослано самим Провидением. Этот дорогой шевалье, неравнодушный к любой хорошенькой женщине, проявил к вам невероятную снисходительность. У него доброе, чувствительное сердце, к сожалению, верное старым рыцарским правилам. Но мне удалось, сообщив ему некоторые сведения, изменить его отношение к вам.
Марианна почувствовала, как у нее заколотилось сердце. Произошло именно то, чего она опасалась. Морван настроил шевалье против нее. И, конечно, не мог лишить себя удовольствия возвестить ей приближающуюся смерть. Но ни за что в мире она не проявит перед этим человеком страх, переворачивавший у нее все внутри. Пожав плечами, она с презрением повернулась к нему спиной.
– Если вам удалось убедить шевалье де Брюслара отказаться от его знаменитых принципов и позволить хладнокровно убить беззащитную женщину, – я поздравляю вас! Вы могли бы сделать карьеру в дипломатии. Это было бы более почетно, чем занятие, которое вы выбрали… но, возможно, менее доходно.
Задетый за живое, Морван сделал гневное движение, словно хотел броситься на решетку, но одумался. С жестокой улыбкой он стал глумиться над молодой женщиной:
– Кто вам говорит об убийстве? Это один из непоколебимых принципов у Брюслара и ему подобных, вот вы и получите более заслуженное наказание. Мне удалось убедить его доверить вас нашей дорогой Фаншон, которую вы, по-моему, интересуете больше, чем следует. Она обеспечит вас занятием как раз по вашим возможностям… и сумеет проявить признательность человеку, способному отказаться от мести ради ее пользы, да и своей тоже!
– Я восхищаюсь, – парировала Марианна, – щепетильностью шевалье, который щадит жизнь женщины, но самым гнусным образом обрекает ее на бесчестье.
– Бесчестье? Что за слово, особенно касательно вас? Щепетильность шевалье не очень сопротивлялась, когда я рассказал ему о ваших упражнениях в моей риге с бонапартистским шпионом, которого вы выдали за слугу, а также что я встретил вас на берегу, где, раздевшись донага, вы самым бесстыдным образом пытались соблазнить двоих моих людей. Впрочем, одного из них вы убили позже… Нет, после такого, очень правдиво изложенного рассказа шевалье больше не колебался. Более того, он рассчитывает быть вашим первым клиентом!..
Задыхаясь от негодования перед этой демонстрацией жестокости и двуличия, Марианна не нашла слов для достойного ответа. Она испытывала такое отвращение, что забыла об опасности, угрожавшей рассыльному. Но тут вмешался Аркадиус де Жоливаль.
– Ну, сударь, по-моему, уже довольно! – начал он, нервно теребя свои жесткие усы. – Вы великолепно справились с вашим гнусным делом, и я прошу вас оставить мадемуазель в покое. Не знаю, какова подлинная цена совести подобного Брюслара, готового согласиться с любыми лживыми утверждениями мелкого воришки, но относительно вас могу дать точную справку: вы грязный подонок!
Морван сильно побледнел. Марианна увидела, как сжались его челюсти. Он хотел ответить, когда из глубины соседнего склепа донесся голос шевалье:
– Эй! Оставьте пленников в покое и идите сюда. Мы уладим это дело после возвращения! Сейчас у нас кое-что гораздо более срочное.
Отблески факелов плясали на стенах. Слышался близкий гул голосов. Морван, готовый броситься на решетку, отступил. Поворачиваясь, он пожал плечами:
– Я вернусь позже отрезать ваши большие уши, коротышка! Будьте спокойны – ожидая, вы не рискуете ничего потерять.
После его ухода Марианна, впав в уныние, вновь села на солому и спрятала лицо в коленях, крепко обхватив их руками.
– Это конец! – прошептала она. – Мы погибли. Если этот несчастный мальчик появится сейчас, он тоже погиб.
– Немного терпения. Мы достаточно громко кричали, чтобы предупредить его. Возможно, он ждет за стеной.
– Ждет чего? Он даже не может к нам приблизиться. Заговорщики расположились в склепе, и неизвестно, на сколько. Их слышно отсюда.
– Тс! Слушайте! – Жоливаль прижал палец к губам. Он подошел к решетке, к самому углу, поближе к склепу, где лучше были слышны неясные голоса.
– Они совещаются! – прошептал он.
– И… вы что-нибудь понимаете?
Он кивнул, с многозначительной улыбкой показав на свои большие уши, и Марианна умолкла, удовольствовавшись наблюдением за подвижным лицом своего компаньона, на котором мало-помалу появилась озабоченность, а затем тревога. Она узнала приглушенный голос, безусловно, шевалье де Брюслара, но слов разобрать не могла. Похоже, глава заговорщиков делал что-то вроде доклада. Время от времени вмешивался другой голос, но Брюслар продолжал говорить. И постепенно лицо Жоливаля превратилось в трагическую маску. Встревоженная Марианна тронула его за руку.
