разве что, но сколько она продержится в таком состоянии?
И только Дея, в своём бело-алом жреческом одеянии, безупречно-чистом невзирая на бардак последних недель, излучала уверенность и спокойствие. И когда она заговорила, оно необъяснимым образом распространилось на всех.
В её речи не было ничего особенного — просто перечисление того, чего мы добились за последние месяцы, как далеко прошли и что смогли пережить. Не буквально, конечно — здесь среди ребят раздались смешки — но всё же мы стоим здесь, крепче и сильнее чем когда-либо. Злость и усталость постепенно растворялись и исчезали с лиц, а Дея продолжала. Она напомнила о том, что все мы связаны одним делом, до исполнения которого осталось совсем немного.
Вскоре к нам присоединилась Юки, тихонько севшая на землю рядом с Уиллом. Дея улыбнулась ей — тепло и ласково, и заговорила про тех, кто ждёт нас в реальном мире. Родители, дети, друзья, любимые, которые сидят у наших кроватей, пока мы лежим в «игровой коме» и ждут несмотря ни на что. Всё, что требуется от нас — закончить квест, затем немного прогуляться по высокоуровневой зоне и всё, мы все проснёмся дома. На этих словах Юки заплакала — совершенно беззвучно, но Уилл заметил и сел рядом, утешительно приобняв за плечи.
— Последний рывок, народ, — улыбка Деи на этот раз предназначалась всем и каждому из «Сердца мира». — Последний рывок — и домой.
Я дождался, пока она закончит раздавать указания по поводу грядущих сборов и новой дороги до Врат Безмолвия. Марк Нонус передал, что последние приготовления всё равно придётся проводить на месте, а деталей и ингредиентов ему теперь хватало с головой. «Высокое искусство взрыва» всё ещё висело в списке заданий, но по-видимому оно окажется выполненным лишь когда Врата разлетятся на тысячу кусочков. Партия разошлась собирать вещи и готовить лошадей — для этого похода седельных сумок было недостаточно и пришлось добывать целую повозку — а я подошёл к Дее чтобы рапортовать про завершение другого квеста. Её речь действительно поднимала дух. Тоска и сомнения, которые грызли меня с момента исчезновения Эми, сбавили обороты. Я не вполне понимал, как можно было забыть упомянуть обо мне воскресшим ребятам, но учитывая, в каком темпе они трудились…
— Что тебе? — когда Дея обернулась на меня, её глаза и голос не выражали ничего кроме бесконечного равнодушия. Будто перед ней стоял не согильдиец, а случайный NPC, собирающийся предложить низкоуровневый почтовый квест.
— Я… — моя заготовленная фраза вылетела из головы, и пару секунд я просто собирал мысли. — Я закончил квест с гробницей, и…
— Мои поздравления, — с этими словами она отвернулась и явно собралась уходить.
— В чём дело? — резко спросил я, за секунду закипая от ярости, подпитанной накопившейся за последние дни болью. — Чем я заслужил такое отношение? Сначала Уилл чуть не снёс мне голову на входе в лагерь потому что ему обо мне не рассказали, затем…
— А какого отношения ты ждал?! — теперь злость бурлила в голосе Деи, которая перебила меня на полуфразе. Она снова обернулась на меня, но от равнодушия на её лице не осталось и следа. — Ты увёл с собой двух моих лучших бойцов! Более того, нарушил прямой приказ!
— Я…
— Я не закончила, — отрезала она. — Мы потеряли неделю! Неделю, которую никак не заменить! Тебя самую крохотную малость искупает только то, что Ронан и Мила вернулись вовремя, и эта… авантюра почти не повредила основному заданию. Хотя на твоём месте я бы просто забилась от стыда в какую-нибудь щель и больше не мешала нашей операции.
Нельзя сказать, что я совсем не пытался этого сделать — в те полчаса, пока Эми была рядом. Но слышать это напрямую от Деи было ещё хуже, чем ловить непонимающие взгляды и вопросы от остальных ребят. Я и в самом деле налажал, но всё же успешно выполнил квест. Дьявол, даже идея пересохраниться в гробнице изначально исходила не от меня!
— Раз уж тебе хватило наглости явиться в лагерь, сиди тише мыши и не путайся под ногами, — подытожила Дея, перейдя от гнева к дистиллированному презрению. — Не приставай ни к кому без дела. И не смей говорить со мной, если я не заговорю первой. Чего, поверь, не произойдёт.
Все мои страхи подтвердились — мне действительно здесь были не рады. Смотря в спину уходящей Дее я сжал древко своего верного посоха с такой, что пальцы побелели. Теперь у меня не было ни малейших сомнений, что именно так она обо мне думала изначально — как о лишнем грузе, возомнившим себя полноценным членом гильдии. Пожалуй, я всё ещё мог воспользоваться её намёком и тихо уйти из лагеря куда глаза глядят, кроме Юки скучать по мне здесь никто не будет. Но странным образом теперь мне хотелось задержаться — просто назло.
— Маэстус?
— Да?
— Прости, что в последние два дня вёл себя как козёл.
— Ничего, — великодушно простил меня некромант. — Не блеял, и на том спасибо.
За несколько часов до выдвижения ко мне подошёл Ронан и в приказном тоне потребовал отдать ему мою многострадальную мантию на починку. К этому моменту я успел кое-как её отстирать от грязи и крови, но зияющие дыры заделать не мог при всём желании. Прочность — 17 из 100, ближе к тряпке, чем полноценной одежде мага. К счастью, выяснилось, что мародёр умел чинить кожу, ткань и кольчугу, хотя и не на профессиональном уровне. Когда он закончил, прочность мантии возросла до 60 из 100 и её можно было носить без большого стыда. Плащ из шкуры мантикоры перенёс поход заметно лучше, но также был поднят до 60 прочности, дубинкой я почти не пользовался, а посох в ремонте не нуждался. Я сердечно поблагодарил Ронана, на что тот только буркнул что не может видеть, как кто-то «одет как бомж». С Милой они всё ещё были на ножах, и я не понимал, почему.
Когда пришла пора отправляться ко Вратам, мне даже не выделили собственную лошадь. Ту, на которой я приехал, впрягли в повозку с почти готовыми бомбами, и на этой же повозке пришлось усесться мне и Марку Нонусу. Я не видел его всего пару недель и возникало ощущение, что это не я, а лучший механик Империи убегал от ловушек, сражался один на один с мёртвым
