— Всех, кроме нас, — тяжело вздохнула Лали. — Если честно, у меня слишком двоякие чувства по этому поводу.
— Я тоже не знаю, Мастер. С одной стороны, если бы все изначально произошло правильно, вы бы не страдали. С другой, забери он всех, ваш мир точно бы исчез без возможности возрождения.
Между тем за пределами медески все еще разворачивалась глупая мелодрама. Ну, у меня сложилось такое впечатление. Рыжий Баад суетился и шумел больше обычного. Что было, признаться, странно. Он, конечно, связался с прародительницей всех чокнутых на голову Ивановых, но сам вроде еще не сходил с ума.
Или все родители так себя ведут, когда дети болеют? И я буду так же кудахтать, если, например, Лали родит мне ребенка, а он с кем-то подерется? Нет, ни за что! Я вообще искренне считаю, что детей надо воспитывать так: выпустил с утра на улицу, если к вечеру вернулся живой и не сильно избитый — это уже успех.
М-да. Откуда мне было знать, что вот прямо сейчас мне предстоит столкнуться с тем, что еще хуже гипотетического будущего потомства?
— Лали? Лали!
Я ничего не понял, кроме того, что в комнату кто-то вошел, а у моего Мастера случился странный припадок. Она вдруг заколотилась в крышку медески с таким диким криком, что я чуть сам не умер. Что?! Что происходит?! Наша медицинская скверна не подходит Лали? У нее началась реакция отторжения?! Что?! Почему Мастер так кричит, и не только вслух, но и в ментале?!
— Лали! — Я схватил девушку в охапку, прижал к себе, обхватил ногами ее ноги, чтобы не брыкалась и не отбила себе что-нибудь о стены капсулы. Да что ж за?..
— Пусти! Пусти меня! — Мастер извивалась и вырывалась с такой силой, что наша медеска ходила ходуном, словно космический корабль в метеоритном потоке.
— Лали! А ну, отставить сходить с ума! Иначе я просто вырублю тебя, во избежание. — Я буквально окружил ее собой, посылая волны успокоения и безопасности. Заодно проверяя целостность связи и духовных каналов. Но, кажется, ее реакция была связана отнюдь не с болью и страхом.
— Пусти! Там! Там! — Она тянулась всей своей сутью к застывшим над Барсиком кпинге и эмеичи. Мужчины заливали в ребенка скверну, заодно исцеляя фингал и прочие царапины.
— Что там?! — Если честно, я даже испытал легкую ревность. С чего бы это мой Мастер так стремилась к чужим мужчинам? — Да ржу ж вашу мать! Истеричка ты, Мастер.
Я сам с силой и раздражением долбанул в прозрачную крышку, аккурат в светящийся слева от центра квадрат — аварийный сигнал, который может подать пациент, если вдруг с ним что-то не так.
Крышка плавно отошла в сторону, и я увидел три склоненных над капсулой лица. Ксан, Баад и… ну да, Барс. С красным расквашенным носом и таким выражением лица, что я с перепугу было подумал: мы что, занесли из того дохлого мира какой-то вирус безумия? Почему?..
— Мелкая? — вдруг неуверенно спросил пацан с разбитым носом и протянул обе руки внутрь медески.
— Куда? — Я попробовал остановить Лали, пытавшуюся буквально выпрыгнуть в эти объятия. — Объясни сначала. Иначе я просто тебя не выпущу. А сил у меня однозначно побольше, чем у недокормленной маленькой девочки.
Какое там не выпущу… Точнее, не так. Лали не только сама вырвалась из розового тумана медицинской скверны, но и меня за собой выволокла. Потому что в меня она тоже вцепилась намертво, а я плюнул и не стал сопротивляться. Раз ей так надо, ладно. Проще дать и понять уже, что происходит.
Вот только обниматься с Баадовым сыном и рыдать в него я как-то не собирался. А меня притиснули и не отпустили.
— Баад, ты своего сына на психические расстройства проверял? — прохрипел я из этого бутерброда.
— Значит, теперь ты ее Оружие, — сказал вдруг Барс, осторожно поправляя разлохмаченные волосы моего Мастера и шмыгая все еще разбитым носом. — Это хорошо. Ты правильный. Как древний артефакт из нашего мира. До того, как его столь отвратительно исказили.
— За комплимент, конечно, спасибо. Но может, хоть ты объяснишь, что тут происходит? — уже более спокойно произнес я.
— Она моя мелкая. Хм… здесь бы сказали — сестра.
— Одно…шланговые? — вспомнил я специфическое слово из того мира.
— Да. — Барсик тихо засмеялся. — Одношланговые. Мелкая… я думал… я думал, их съели, раз Прародитель не привел никого из нашего питомника. Я помнил, но запретил себе думать, а тем более надеяться. Мелкая… — Он уткнулся в волосы Лали лицом. Наверное, тоже заревел, но не собирался показывать свои слезы никому, даже родным.
— То есть теперь у меня еще одна дочка? — недоуменно захлопал глазами Баад, рассматривая нашу композицию.
— Мало мне было ее брата, — мрачно констатировал я, пытаясь осмыслить произошедшее. — Женился на сироте, называется…
На самом деле, конечно, я не был так уж огорчен. Слава Прародителю, Мастер не сошла с ума. Остальное — мелочи. А главное, что ее незаживающая рана, которую я тоже чувствовал краем сознания, теперь перестала болеть. Лали плакала. Плакала от искреннего счастья, сжимая нас вдвоем с Барсиком в своих объятиях.
— Так, мальчики и девочки, — вмешался в эту идиллию Ксан, — я, конечно, все понимаю, но вы, все трое, прервали собственное лечение. А мою позицию по этому поводу вы все прекрасно знаете. — Эмеичи строго прищурился.
— Пусти, мелкая, — мягко похлопал Лали по плечу Барсик. — Теперь я точно уже никуда не денусь.
Глава 45
Лали
Может, это бред? Сон, навеянный вкусным розовым туманом? А что, похоже… иначе почему Старшой выглядит так же, как в тот день… в тот день… нет, стоп.
Не так же. Старше. Но все равно он должен быть ровесником Меза или моим ровесником. А не ребенком, едва ли подростком!
— Перестань так жужжать в моей голове, — вздохнул Рамзес, снова обнимая меня и укладывая на себя поудобнее. Еще и руками поводил вдоль тела, распределяя розовый туман поровнее. — Время в мирах шло с разной скоростью, забыла?
Мы опять лежали в медицинской капсуле, и я словно очнулась ото сна. Подняла голову и посмотрела на своего артефакта.
— Правда?
— Да. В этом мире прошло едва ли несколько месяцев с момента разрушения иного мироздания. Твой старший не подрос ни на год. Единственное, что заставляет его выглядеть старше, это полноценный рацион и постоянные процедуры по выравниванию физического и ментального состояния от лекаря Ксана. Можно сказать, для твоего очередного братца пролетело лишь мгновение. — Мез погладил меня по вновь расползшимся в разные стороны волосам, а потом поерзал подо мной, устраиваясь удобнее.
— Все никак не верится. Так же не бывает. — Мой голос слегка подрагивал от пережитого волнения.
— Бывает все. — Рамзес пожал плечами и обнял меня за талию. — Я, например, тоже не собирался становиться родственником сразу и для швеи, и для прядильщика, и для всех, мать их швейную, Ивановых. И для древнего с Зефиркой тоже, получается… Вот это я влип. Так что все еще настаиваю на отдельном домике в самой глуши фиолетовой спирали. Особенно если его местоположение никто не будет знать. Так что и надоедать не смогут.
