так и быть, потрясёмся в автобусе.
— Приехали.
Услышал я голос Петра, когда за окном выросла громада комплекса, где и работает Петра вместе с доктором Октавиусом. Задерживаться мы не стали и, попрощавшись со всеми, вышли из машины.
Яркое солнце отражалось от многочисленных панорамных окон здания, ослепляя своим светом тех, кто имел неосторожность посмотреть на них. Но, если дать глазам привыкнуть, то вид откроется действительно захватывающий. Как-то в прошлые разы я не обратил на это внимания. Хотя, погода тогда была не то чтобы располагающая, а вот сегодня да, сегодня солнечно.
— Ну что, пойдём.
Сказал я, как только фургон скрылся за поворотом и первым направился к дверям. Лаура, поправив лямки, двинулась следом. Хоть я и предлагал понести рюкзак вместо неё, девушка ни в какую не согласилась, намертво вцепившись в свою ношу, ещё и посмотрела на меня с подозрением.
С охраной проблем не возникло, стоило только пропуск предъявить. Направление же я попросту помнил, поскольку, не зная всех этих ходов и коридоров, тут запросто можно петлять пару недель, и так никуда и не выйти.
В скором времени мы оказались перед стеклянной дверью, за которой виднелся кабинет. Тот самый, где Петра создавала имплант позвоночника и где проектировала свой новый костюм. Взявшись за металлическую ручку, я ощутил странное чувство, стало как-то неуютно, что ли. В памяти всплыли далеко не самые приятные кадры, где Отто лежал на операционном столе лицом вниз, позволяя во всей красе разглядеть отвратительную гниющую массу на месте позвоночника. Что если у нас не вышло? Что если он всё-таки погиб? Как в таком случае девушка отреагирует на мой визит? Как бы я ни старался отогнать негативные мысли, а дверь всё равно открывал с тяжёлым сердцем. И внутрь я вошёл с мыслью «А что, если…».
— Ваня?
Услышал я женский голос, что сейчас практически без акцента произнёс моё имя. Хотя, не так давно она называла меня просто «Иван», поскольку её «Ванья» звучало весьма неуклюже. Видимо, Тень руку приложила, ну или что там у них? Я-то, вон, тоже довольно быстро в английском поднаторел.
— Привет.
Сказал я, девушке, что выглядывала из-за монитора.
— Как ты? Как док?
К счастью, судя по её состоянию, мои опасения были напрасны.
— Я-то неплохо, а вот Отто как раз на обследовании.
Сказала она, указав пальцем на ширму, после чего повернулась и крикнула:
— Наклонись и попробуй коснуться пальцев ног!
Набрав команду на клавиатуре, она что-то выбрала мышкой на экране.
— Подождёте немного? Мы почти закончили.
— Да, без проблем.
Я присел на один из двух свободных стульев. Лаура села рядом. Ждать долго не пришлось: Петра ещё минут десять всячески издевалась над несчастным мужиком, который, очевидно, ещё не до конца оправился. Хотя, естественно, всё это как раз и необходимо, чтобы он поправился — отслеживание состояния, мониторинг возможных отклонений и прочие прелести науки, в которых я совершенно ничего не смыслю.
— Всё я записала твои данные, можешь одеваться и выходить.
— Не жалеешь ты совсем старика.
Раздался из-за ширмы ворчливый голос.
— И ничего ты не старый. Хватит наговаривать на себя.
Через минуту мы увидели и самого подопытного. Гладко выбритый и постриженный он выглядел куда лучше, чем когда мы его нашли в канализации.
— Я так полагаю, вас обоих я должен благодарить за то, что помогли Петре меня вытащить?
Поднявшись, я ответил на рукопожатие. Да, выглядел он куда лучше, но истощение пока ещё давало о себе знать: тёмные круги под глазами, худоба и дрожащие руки ярко свидетельствовали о том, что до нормы ему ещё очень далеко.
— Очень приятно, Иван. Рад, что идёте на поправку.
— Спасибо, но мне уже пора. Постельный режим и всё такое.
После этих слов, он нетвёрдой походкой поковылял к выходу. Через рубашку отчётливо был виден выступающий позвоночник — тот, что отвечал за механические щупальца. Помнится, Петра говорила, что сам по себе протез не потянет всю координацию, но два вполне справятся, ещё и мощностей хватит на управление щупальцами — мало ли, в работе пригодятся.
— На самом деле, я больше всего беспокоюсь о его психологическом состоянии. Он ничего не помнит, до того, как мы его спасли. Да и меня с трудом вспомнил.
Петра дождалась, пока дверь за мужчиной закроется, после чего её настроение тут же поменялось. Не кардинально, но позитива стало куда меньше.
— Как только пришёл в себя, он был словно совершенно другой человек. Я не знаю, что с ним случилось, но в тот момент я сильно перепугалась. Сейчас он худо-бедно возвращается в норму, но всё равно почти всё приходится ему объяснять заново. Теперь я его учу всему, чему меня учил он. Иронично.
На её лице мелькнула грустная улыбка, после чего сразу же пропала.
— А у тебя что? Разобрался с той работой?
— Да.
Кивнул я.
— Теперь вот, надо валить из страны.
— Что, настолько хорошо справился?
Вот теперь она улыбается искренне. Пускай, ей бы отвлечься не помешало.
— Не то слово. Вот, заехали попрощаться. Когда ещё приеду, не знаю.
— Понятно.
Повисла неловкая тишина. Только Лауре было всё равно, но она не влезала, а лишь молча осматривала кабинет. Ей было действительно интересно, хотя, готов поспорить, во всём этом оборудовании она смыслит не больше моего.
— Ну, в случае чего ты всегда можешь на меня рассчитывать — чем смогу, тем помогу. Хотя да, из Москвы я мало чем помочь смогу, но всё-таки.
— Ты и так мне слишком сильно помог, а отплатить мне тебе нечем, да и возможности ты мне так и не дал.
Она вновь погрустнела, но на этот раз причина была другая.
— Да и ладно. Ты сколько людей спасла за свою карьеру? Должен же был кто-то тебя спасти.
Петра хихикнула:
— Какая же ты сволочь. Тебе кто-нибудь это говорил?
— Можешь считать себя первой.
Улыбнулся я в ответ.
— Ладно, пойдём мы, нам ещё вещи собирать. Ну, мне.
— Валите-валите, у меня ещё работы дофига. Ещё с психологом консультироваться по поводу лечения…
Последнюю фразу она пробормотала себе под нос, но я её услышал.
— Ах да, пока не ушёл.
Остановился в дверях, вспомнив одну важную вещь.
— Никому не говори про Тень. Вообще. У вас здесь сейчас будет чёрти что твориться, так что лучше тебе побыть обычной лаборанткой.
Говорил я очень тихо, чтобы, если здесь есть звукозаписывающие устройства, они ничего не записали, но я не сомневался, девушка услышала каждое моё слово.
— А вот теперь точно пока.
— До встречи.
Помахала она мне рукой. Когда
