Глава 20.3.
Деймар набросил на себя рубашку, накинул камзол – и присел на постель. А потом взял мою ладонь, перебрал пальцы по одному – и каждый поцеловал и прикусил, сбивая дыхание.
— Ты не перестаешь меня удивлять… Ллиошэс, — улыбнулась, натягивая одеяло повыше под насмешливым взглядом.
Я не думала, что это бывает так… как удар молнии. Как рассвет в неземном саду. Когда соприкасаются не тела – души.
— Стужа ещё не раз теперь тебя побеспокоит, — уже серьезно заметил муж, — тебе придется очень хорошо учиться, Дана. Быть очень прилежной адепткой.
— Я хочу работать и потом. После того, как закончу Академию, — вдруг решила я внести ясность.
— И не побоишься? С твоим даром тебе придется работать следователем, стражем, чтецом – тем, кто считывает и контролирует эмоции окружающих. Не самая приятная работа, — сощурил глаза Ллиошэс.
Но – вот странность для этого мира, где женщин все ещё не любили допускать до серьезной работы – ни единой отрицательной эмоции на его лице не промелькнуло. Словно он меня… проверял?
— Бояться я могу только одного – что буду тебе не нужна. Но и это я переживу, хотя будет непросто, — призналась прямо.
И снова застыла, наблюдая за тем, как смеется, запрокинув голову, деймар. У него даже грудная клетка ходуном ходила!
— Ты неподражаема в своей прямоте, Дана. И чего тебе точно не стоит опасаться – так это того, что исчезнет все, что я к тебе испытываю. Мое сердце говорит о тебе каждую секунду. Ты в нем. У людей это называют любовью.
Серьезный холодный взгляд. Обезоруживающий ответ.
— Слу-ушайте-у, я все-у понимаю, лютики-цвето-учки, ромау-нтика, но вылеза-уть из-под кровати уже можно-у? А то я вовремя не выле-уз, и теперь я о-учень стеснительный ко-утик, еле уши в трубочку успел свернуть, — раздалось вдруг протяжное из-под кровати.
Стоит ли говорить, что я с неё едва не свалилась? А Ллиошэс наклонился – и выволок за ухо Микеланджело. Не знаю, кто из нас с котом был краснее!
Тот даже крылышки поджал! И хвостик спрятал. И смотрел большими, невинными и очень испуганными глазами котика, который вообще случайно. И его тут не было. Давно. С прошлой недели. И судя по взгляду Ллошэса – котика у меня тоже скоро может не быть. Зато у эльфа крови появятся теплые рыжие варежки. И на шарфик хватит.
Вот только надо было спасать положение – а потому я приняла огонь на себя.
— Я люблю тебя. Не знаю, когда полюбила, не знаю, как. Я всегда боялась этого чувства. Боялась, что, — сглотнула, — надо мной посмеются. Что я буду выглядеть глупо. Или что наоборот – никогда не смогу его по-настоящему испытать, не смогу быть счастливой. Ты все изменил…
— И не надейся, что я забуду об эшери. Он зарвался, — мягко, но угрожающе заметил муж.
— Я случайно-у, будущими котятками клянуу-усь! – Судя по перекошенной кошачьей морде – и правда – не нарочно.
Не знаю, чем бы закончился этот разговор, если бы на столике у окна в этот момент не начали появляться сами собой ароматные закуски. Хорошо дружить с чаххи!
Тут и блинчики со сметаной, и свежая малина, и варенье, и поджаристая корочка яичницы с колбасой, и зелень, и тонкие тосты, и плошка с маслом, и горка поджаренных утиных ножек – судя по хищному взгляду дорогого супруга (боги мои, неужели это все реально?) – для него.
А ещё на столе появились две витые свечи в позолоченных подсвечниках. По комнате поплыл едва уловимый аромат – свежий, цветочный, но не сладкий. А на подоконнике, на столе и у постели появились высокие вазы, в которых серебрились на длинных тонких стеблях морозные колокольчики – цветы, которые, по преданиям, росли в самой глубине снежной пустыни, в царстве Зимы.
— Позавтракаем, снежная моя? Только не забудь одеться… хотя… мне-то и так все нравится, — сверкнула лукавая ласковая ухмылка.
И я не знала в этот момент, чего мне хочется больше – расцеловать это дивное создание – или его покусать?
Зато Микеланджело под шумок тихо слинял. А Игги, как самая умненькая, вообще на глаза не показывалась.
А меня ждал первый в жизни романтический завтрак почти в постель с собственным мужем.
Надо сказать – завтрак удался. Для меня такое тоже было впервые. Сидеть, скрестив ноги, на теплом ковре – его мне тоже в свое время притащили из личных запасов чаххи, у низкого столика, уставленного едой, и таскать наперегонки с прожорливым эльфом крови тосты.
Сколько я читала в книгах, что долгоживущие устают от жизни и им все приедается…
То ли Лли прожил не так долго – ведь я понятия не имею, сколько времени ему понадобилось на то, чтобы основать свою империю, то ли после долгого почти загробного отдыха эльф снова обрел вкус к жизни, то ли просто был изначально жизнелюбивым энтузиастом. Может, немножечко безумным – попробуй за столько веков и событий остаться в своем уме. Но это его ни капельки не портило.
— Вкусно… Блинчики… запомню это блюдо, — заявил Ллиошэс, без стеснения облизнув коготь.
Глаза сверкнули задорным весельем. Настроение у мужа было превосходным. И он то и дело тянулся, чтобы провести пальцами по моим волосам, погладить щеку или коснуться бедра и… в общем, куда дотянется. Мне достался редкостно тактильный эльф.
— Я умею готовить. С разной начинкой. Можно ещё с сулугуни и шпинатом, с малиной и творогом у вас хорошо делают, — призналась немного смущенно, — и с овощами, и с помидором отдельно, с картошкой, и сверточками… это то немногое, что у меня неплохо получается. Если захочешь – как-нибудь попробую…
— С удовольствием, Дайана-а, — голос мужа – раскатистый, певучей, как будто обнимал со всех сторон, вызывая искреннюю улыбку на лице. – А вот это выпей, — после того, как мы наелись, ко мне придвинули небольшой металлический термос.
Сунула нос, принюхалась. Пахло… приятно. Острыми пряными травами, имбирём, можжевельником, тимьяном…
— Что это? Чай? – Уточнила с любопытством.
— Не совсем. Пей, тебе понравится, — было видно, что объясняться перед кем-либо для Ллиошэса в новинку. И все же он говорил, — это особый напиток, его делают по старому рецепту. Такой напиток во времена моей юности готовили для юных полукровок и слабых магов, только вступающих в силу. Сейчас его рецепт фактически утерян.
