— Папа сильно болен, Демьян. У него рак третьей степени. Никто не знал, что он болен, пока он не отдал мне почку.
— Вместо тебя. — голос отца в отличие от тела совсем не изменился.
— Вместо меня стал инвалидом? — уточняю у него.
— Демьян. — Макс крутит назидательно пальцем. — Папа имеет виду, что в семье не бросают друг друга. Когда ты умирал в больнице и тебе понадобилась пересадка, я с радостью лёг на операцию, чтобы спасти тебя. Не благодари, это был мой долг. Я не мог позволить умереть тебе рано.
На последних словах лицо Брата меняется, он снимает маску, показывая своё настоящее «я». Психопат.
Знание, что он спас мне жизнь и отдал частичку себя, вызывает отвращение. Если бы я мог, то выдрал бы руками себе позвонок, лишь бы не быть ему должным.
— Мой отец — Лука Гроссерия. — после долгой паузы произношу я. — Демьян погиб в этом дворе, попал под машину много лет назад. Мне жаль, что ты посвятил всю свою жизнь на поиски мертвого брата, желая ему отомстить. В очередной раз, доказывая свою слабость и желание угодить, ты пошёл на поводу этого человека и вырос ничтожеством. Он хотел отомстить Гроссерия, ему было за что, тебе нет…
— Ты можешь говорить все что угодно, но в твоих жилах течёт наша кровь. Будут ли они любить тебя также, когда узнают кто ты. Будет ли на тебя также преданному смотреть твоя сучка, когда узнает, что ты практическими своими руками убил всю свою семью.
— Меня будут любить даже если я буду серийным убийцей, и знаешь почему? Потому что в моей семье любят ни за что-то. А вопреки. Жаль, что ты никогда не узнаёшь, что это такое. — поднимаю чашку чая двумя пальцами, отпиваю его. — Я здесь, чтобы предложить тебе сдаться. Тебя ожидает комфортабельная военная тюрьма. Не пять звезд, но многие позавидуют.
Брат в ответ лишь смеётся. Он чувствует себя победителем.
— Какой ты смешной. Зачем мне сдаваться? У меня армия, деньги. А у Вас что? Вы больше напоминаете побитых собак. Поэтому условия буду ставить я. Если Вы все хотите жить, то отдадите Алёну мне. Знаю знаю, Вы с Лукой не за какие деньги на такое не согласитесь, но вот Алёна… Она очень тебя любит, думаю она согласится на моё предложение. Я отправил уже ей письмо…
Эмоции берут вверх.
Вскакиваю на ноги, раздавливая рукой чашку. В руке остаётся осколок, я готов им переразвито ему глотку. Мерзкое чмо и шантажист.
— Извините, Вы тут плюшками балуетесь? — на пороге возникает Коган со своим букетом. — Макс забыл цветочки, так торопится к Вам, что забыл букет представляете? Видели бы Вы его лицо, когда он выбирал цветы. От души старался. Боялся, что на могилу положить нечего будет.
Появление Когана меняет расстановку силы в комнате. Брат оказывается в меньшинстве и его это напрягает. Видно по лицу, как он боится. Он привык прятаться, не умеет драться в открытую.
Друг проходит и кладёт цветы на стол, подмигивая мне и становясь рядом. С виду он болван, но я знаю, что он сейчас удерживает палец на спуске. Коган не промах, опытный боец и убийца.
— Думал, хорошо посидим поболтаем, а ты, как обычно, все испортил. — театрально вздыхая, он достаёт из кармана джинс маленький пульт. — Когда ты гостил у меня, я кое-что оставил в тебе. Самое потрясающее, что у этой штуки нет ограничения по дальности использования.
Брат нажимает на единственную кнопку на пульте, и моё тело пронзает адская боль в области позвоночника. Меня ломало на двое. Крепко стиснув зубы, я падаю на колени. Меня будто электрошоком бьет.
— Здесь есть несколько режимов. — он поднимает руки, предостерегая Когана от лишних движений. — Один из них настолько мощный, что может убить его. Одно твоё резкое движение и цветочки лягут на его могилу.
Коган разводит руками, хищно улыбаясь и немного пожимая плечами:
— Ты что такой нервный, Бро? Даже фирменным тортом не угостишь?
— Я заверну Вам торт с собой. Поезжайте в Ваше логово, где Вы скрываетесь. Даже подсматривать не буду. Если Алёна не приедет ко мне завтра до полуночи. Я убью тебя.
Глава 31Предложения из входящего сообщения складываются в незамысловатую цепь, обвивающую горло. Она меня душит, ворует кислород.
Абонент засекречен, но не трудно догадаться — откуда ноги растут.
Сейчас я рада, что в комнате одна. На моем лице красными буквами написаны все чувства, бушующие в душе. Мне словно под кожу ввели яд, медленно распространяющийся по всему телу, отравляющий меня. Боль нарастала с каждой минутой.
Если то, что в сообщении — правда, Макс может умереть в любую минуту.
Макс возвращается быстро, всего через час, но мне кажется, что его не было дольше. Я еще из окна видела, как он приехал, но у меня не хватило духа спуститься и показаться перед всеми. Цепь намертво удерживала меня на месте. Страх сковывал по рукам и ногам.
Когда он вошёл в комнату, я уже стояла у двери, вытянутая как струна, удерживая мобильный трясущимися руками. Кровь отхлынула от лица, я была бледна как покойница и через раз забывала дышать. Из-за волнения не могла ни слова выдавить, только открывал рот и трясла телефоном.
— Что случилось? — умиротворенный вид Макса немного успокаивает. Исходящая от него сила окутывает меня, как тёплое одеяло, успокаивая и развязывая язык. Быстро показываю сообщение, тыкаю в экран, пытаясь предупредить его. В ответ он лишь улыбается, притягивая к себе и нежно целует. Последние дни он приторно нежен. — Это провокация. Он просто не знает уже, что придумать.
— Ты уверен? Тебе нужно к врачу, проверить, правда это или нет… Как Вы вообще с ним встретились?
Макс смеётся и подхватывает меня на руки, повиливая на кровать и придавливая своим весом. Выглядит он странным, даже немного счастливым. Это обескураживает. Это зарождает нехорошее подозрение.
— Почему ты такой радостный? — тихо спрашиваю его, обвивая ногами его торс. — Сияешь, как новогодняя игрушка!
— Просто сегодня хороший день. — Макс внимательно рассматривает моё лицо, раскладывая пряди волос вокруг головы, делая из меня солнышко. Наклоняется и жестко целует, прокусывая мою нижнюю губу. — Я так устал, хочу сделать паузу. На сегодня у нас перемирие.
Тело в его звериных объятиях расслабляется, напряжение спадает, уступая жаркому волнению. Его напор и запах будоражат. Он напоминает Волка, вышедшего из леса и повалившего на землю свою добычу. Макс и пахнет чем-то лесным, своевольным. Иногда и в правду с трудом верится, что он просто человек.
Глаза от возбуждения темнеют, начинают становиться почти чёрными. Зрачки разрастаются, и в них я вижу своё отражение: бледное лицо с алыми щеками.
— Я пропустил завтрак… Хочу насладиться сладеньким… — платье тут же трещит по швам, варварски сдираемое с меня. Бес не оставляет мне шансов. Голая в его руках, я напоминаю масло, таю и растекаюсь лужицей, согласная на все его желания.
