Ластианакс
Порой мы с удивлением понимаем, что не испытываем ни грусти, ни сожаления, прощаясь с планом, который вынашивали всю жизнь. В тот день Ластианакс шел вместе с Пиррой на заседание Совета, проводившееся впервые после окончания Великого Холода, и, посмеиваясь над собой, размышлял о том, как легко принял ситуацию, из-за которой еще пару месяцев назад страшно бы переживал. Рядом с ним Пирра придирчиво просматривала документы, которые юноша для нее подготовил. Она передвигалась по коридорам Магистериума в зачарованном парящем кресле, вытянув перед собой больную ногу.
– Ты не свел в единую таблицу разные проекты ремонта каналов, – раздраженно проговорила она. – Ах нет, вот она! Не папка с документами, а какой-то бардак…
Ластианакс знал, что все подготовленные им документы находятся в идеальном порядке, а в плохом настроении Пирры виновато беспокойство. Не сбавляя шага, он взял девушку за руку и сказал:
– Все будет хорошо.
– Тебе легко говорить, это же не ты должен будешь председательствовать на этом Совете, – проворчала Пирра. – Я еще ни разу не проводила подобных заседаний.
Поверх тоги она носила украшенный лазуритом пояс василевса; по ее просьбе драгоценный кушак дополнительно инкрустировали нефритом. «Чтобы подчеркнуть отличие от предыдущего василевса», – пояснила она. Ластианакс подозревал, что девушка добавила на пояс нефрит потому, что этот камень подходил к ее зеленым глазам.
– Твоим министрам это тоже в новинку, – ответил маг. – И если бы я не был убежден, что ты отлично справишься, то не убил бы кучу времени, готовя эти скучные бумажки, – добавил он с улыбкой. – Ты такая неблагодарная.
Они добрались до магическо-механической двери, ведущей в зал Совета. Пирра открыла уже рот, намереваясь возразить, но молодой человек быстро наклонился и поцеловал ее.
– Предупреждаю, каждый раз этот прием срабатывать не будет, – заворчала Пирра для проформы. – Что с тобой?
– У меня болит нос, – жалобно проговорил Ластианакс, касаясь горбатой переносицы. – Он еще не зажил как следует, и иногда мне больно, когда мы целуемся.
– Так тебе и надо.
Высказав эти успокаивающие слова, Пирра направила самонесущее кресло к магическо-механической двери и приложила ладонь к печати. В открывшемся дверном проеме появился зал Совета, такой же зеленый и полный света, как и до Великого Холода. Адамантовая крыша сохранила внутри благоприятный для растений климат. В остальном зал полностью изменился. Ни один из семи магов, ожидавших новую правительницу, не заседал в Совете в те времена, когда Ластианакс являлся министром усреднения. Все его бывшие коллеги расстались с жизнью, умерев от рук повелителя лемуров или погибнув в Экстрактрисе.
Ластианакс искренне сожалел о печальных обстоятельствах, вызвавших подобные изменения, и все же считал, что свершившиеся обновления к лучшему. Он посмотрел, как магическо-механическая дверь за Пиррой закрывается, и повернулся назад, размышляя о новом политическом порядке, установившемся в Гиперборее за последние несколько декад. По коридорам Магистериума расхаживали, путаясь в тогах, депутаты Межуровневого парламента, за которыми со всем рвением следовали помощники. По большей части эти народные избранники (как и их ассистенты) пришли с нижних уровней и ничего не знали о жизни на вершине города. Все они принялись за свои новые обязанности с огромным энтузиазмом, внеся в гиперборейскую политику приятный, хоть и несколько хаотичный ветерок. Ластианакс не сомневался, что рано или поздно эта новая система вернется к элитаризму прежнего Магистериума. Пока что он с гордостью отмечал, что Межуровневый парламент сдерживает свои обещания. До сих пор голос нижних уровней был почти не слышен, а теперь в Совете заседали двадцать депутатов из низов.
