Внутри пустынно, стол, стулья, диван, полки, классический офис, ничего особенного, я прикрываю дверь позади и осматриваю помещение. Подхожу к окну — это то самое место. Задерживаю дыхание и закрываю глаза. Сквозь расстояния и время я чувствую его объятия.
Поддаюсь порыву и обхватываю себя руками, вожу по плечам, медленно, как он.
Я, наверно, сумасшедшая, но мне кажется, даже аромат парфюма улавливаю. Вот так обернусь и натолкнусь на карие глаза. Тёмные до глубины, но в которых я видела свет. Так и стою, прикрыв веки и задержав на лице улыбку, впитываю минуты мнимого счастья, иллюзорного, но единственного возможного сейчас. Пусть так. Только это мне и остаётся.
Не знаю, для чего он отправляет меня сюда, возможно, тут могла состояться наша встреча, если бы… если бы не тот кошмар, который случился у его офиса. Если бы я успела.
Открываю глаза и оборачиваюсь. Замечаю, что стол стоит как раз на том месте, где мы сидели на пледе, подхожу и сажусь в кресло. Касаюсь пальцами ручек ящика, провожу осторожно, открываю. Не знаю, что хочу увидеть, но в верхнем пустота, во втором, конечно, тоже, как и в третьем. Последний четвертый открываю скорее по инерции и вот теперь замираю.
Сердце падает в пятки, а потом возвращается, отбиваясь звучным ритмом в каждой клетке. Я просто глазам не верю: там, внизу мой разбитый телефон. С него началось наше знакомство с Демидом и на глаза наворачиваются слёзы. Я не знаю, зачем он это оставил, но хочу верить в то, что он хотел начать всё с начала. Дать нам ещё один шанс.
Наклоняюсь за телефоном и замечаю под ним небольшое послание, и теперь слёзы катятся одна за одной. Всего четыре слова на бездушном листе бумаги, но я тут же представляю взгляд Демида, и как он обнимал меня в нашу последнюю встречу, и будто слышу, как говорит написанное вслух:
Эпилог. Эпизод 1
Лика
Я прижимаю к себе разбитый телефон.
Тот самый, с которого всё начинается. И который должен был стать нашим продолжением, но… оно не случается. И от отчаяния сердце безжалостно рвётся на части.
Закусываю губу: боль не уменьшается, она напротив с каждым днём проникает глубже, впивается, словно острыми иголками, становится сильнее, роднее. Неотделимой частью меня. И я не пытаюсь с ней справится. Она — моя связь с ним.
Солнце на это раз не слепит, небо затянуто тучами, словно оно скорбит вместе со мной. Словно понимает, как мне тоскливо.
Сижу на ступеньках, и просто пялюсь перед собой, как и тогда, пять лет назад. Я не могу отпустить, и не хочу, видимо. Просто не готова.
Не знаю, чего жду, прижимая к себе неработающее мобильное устройство. И понятия не имею, зачем я здесь. Возможно, он хотел, чтобы я пришла, но какое это сейчас имеет значение?
Мне бы набрать номер и сообщить, что я готова ехать. Всего один звонок отделяет моё настоящее от будущего, но я сижу и не двигаюсь. У меня ещё есть время, сегодня в сеть попадёт письмо Виктора Новак. До выпуска статей я успею и, возможно, уже буду далеко. Но я совершенно не боюсь. Не чувствую страха, оттого и не спешу.
Мирослав меня не трогает, как и предполагаю, он считает, я жду его следующий шаг. Которого не будет, он не пойдёт навстречу, такие люди не прогибаются под обстоятельства, они устраняют проблемы и идут дальше, даже если путь предстоит пройти прямо по пепелищу. И жертвы его не смущают. Но Юдин слишком хочет выяснить правду. Как ни странно, он тоже человек.
И пусть говорит, что его не волнует письмо Виктора Новак, оно тоже наведёт смуту, тем более найдутся свидетели тех событий, на время проект точно придется остановить, а там, если повезёт, разрешением на запрет заинтересуются вышестоящие. Я тогда ещё не знаю, что всё именно так и произойдёт, и Юдин какое-то время будет отстранён от дел. И отцу Демида удастся влиться в реставрационный проект и выступить спонсором. А пока что просто верю. Пусть слепо, пусть затратив все ресурсы, но учусь доверять себе и своим чувствам. Я работаю над ошибками. Слишком жестокий урок мне преподносит жизнь.
В сумке паспорт на другое имя, Ирина помогает мне, как и обещает, у неё, оказывается, есть знакомые, её друг, Руслан, по-прежнему, может вывести меня из города, он ждёт моего звонка, а я просто сижу и решаюсь. Пытаюсь разобраться, чего на самом деле хочу. От чего бегу.
Сжимается сердце, болезненный спазм несётся по венам: всё в этом городе напоминает о Демиде, я и так его никогда не забуду, а по ночам буду кричать и рвать зубами подушку, буду вспоминать каждое мгновение рядом с ним, и в памяти навсегда отпечатается его кареглазый взгляд.
Думаю о работе: я буду скучать по тренингам, и обязательно продолжу своё дело. К тому же теперь у меня в арсенале не просто теория, а личный опыт. Но почему у меня нет ощущения, что я прощаюсь с городом?
Принимаю ли я сейчас внутри себя решение, что вернусь? Возможно, дело в этом.
Перевожу взгляд на телефон, словно в нём моё спасение, вот только чем больше смотрю, тем увереннее накатывает волна горечи.
Словно существует некий эффект точки отсчёта, круг замыкается, возвращаясь в самое начало. С чего начинается — тем и заканчивается. Жаль, что с большим исключением: его нет. Сжимаю телефон сильнее, до боли, до онемения. Задерживаю дыхание на мгновение, закрываю глаза.
Задаю себе вопрос: если бы я знала заранее, какие последствия будет иметь то, что я тогда оступилась, зная, чем обернется для меня простая оплошность, если бы был выбор лишь в тот момент изменить будущее всего лишь не уронив телефон, и никогда не испытать этих уничтожающих безысходностью чувств, я бы была аккуратнее на этой чёртовой лестнице?
Даже не успев закончить формулировку, ответ знаю: нет. Нет, чёрт возьми, я бы прожила всё снова, даже если бы не было шанса всё изменить, даже если бы была возможность никогда не встречаться с Демидом и этой болью.
Разглядываю трещинки на экране и провожу параллель, моё сердце тоже разбито, только осколками внутрь. Трогаю пальцами своеобразную паутинку, давлю подступающий ком. Тёплый ветер треплет распущенные волосы, на улицах пустынно, в это время дня здесь почти нет народа, и никто не обращает внимание на девушку, сидящую на ступеньках. И от этой пустоты, мне кажется, что я в самом деле одна на свете.
— Я люблю тебя, — шепчу, прекрасно понимая, что тот, кому адресованы эти слова, меня не услышит. К глазам подступает что-то жгучее и, преодолевая горечь, снова шепчу: — Я до сих пор тебя очень люблю. До сих пор…
И что мне делать с этим теперь я не знаю. Новый порыв ветра бросает в лицо пыль, и я невольно закрываю глаза. А потом прикладываю ладонь ко лбу, и после провожу рукой по волосам. Всё становится так ясно, что неизвестность вдруг рассыпается под натиском моего решения.
Медлю, потому что не хочу никуда уезжать. А это значит… что я остаюсь. Остаюсь, чёрт возьми! Это мой город, я здесь родилась, я здесь была счастлива, я узнала, что такое до безумия любить, и что-такое по-настоящему потерять.
