И ему кажется, что у меня есть потенциал.
– А как дела у господина Ваня? – спрашиваю я, чтобы переменить тему. Моя жена только узнала, что беременна, а работа, которой я сейчас занимаюсь, скучная, но стабильная – в отличие от проекта Лао Су.
– Я давно с ним не общался… – Лаос затягивается сигаретой, и его взгляд гаснет. – Фортуна так переменчива… Когда «Буддаграм» был в топе, целая тонна инвесторов мечтала вложить в него средства. Какие-то американцы даже хотели купить компанию целиком. Но в последний момент появился еще один американец: он заявил, что ключевой алгоритм Y украден у одного из его друзей, с которым он учился в аспирантуре. Этот американец подал в суд и отступать не собирался. Поэтому патентные права временно заморожены. Все инвесторы в страхе разбежались, и Лао Ваню пришлось продать все свое имущество… но этого оказалось недостаточно.
Я осушаю свой бокал.
– Ты ни в чем не виноват, – говорит Лао Су. – Честное слово, если бы тебе не пришла в голову эта идея, Лао Вань наверняка прогорел бы еще раньше.
– Но без «Буддаграма» американцы, возможно, и не узнали бы об украденном алгоритме.
– Я уже во всем разобрался. Если бы этого не произошло, тогда случилось бы что-нибудь другое. Это и есть судьба. Позднее я узнал, что аспиранта, которого обокрал Y, застрелили в Америке, так что рассмотрение дела о патенте приостановлено.
Лао Су продолжает что-то бубнить, но время останавливается. Мой взгляд проникает сквозь щелочку между его пальцами, которые держат сигарету. Крики посетителей ресторана и сигаретный дым отступают на задний план. Мне в голову приходит мысль – настолько важная, что до сих пор мне удавалось о ней забыть.
Я думал, что все закончилось, однако все только начинается.
Попрощавшись с Лао Су, я возвращаюсь домой, приступаю к поискам и переворачиваю все вверх дном. Моя жена – уже с выступающим животом – осведомляется, не перебрал ли я.
– Ты случайно не видела золотую карту с изображением Будды? – спрашиваю я. – Там еще номер телефона на обороте.
Жена смотрит на меня с жалостью, словно на брошенного сибирского хаски – представителя породы, которая славится своей тупостью и необучаемостью. Затем она отворачивается и продолжает заниматься йогой для беременных.
В конце концов я нахожу карту – она спрятана в журнале мод, который лежит в ванной. Я раскрываю его на странице, на которой изображена обнаженная, намазанная вазелином старлетка, лежащая среди груды электроники. На каждом экране на картинке отображается часть ее блестящего тела.
Я набираю телефонный номер, ввожу номер учетной записи и код доступа. Мне отвечает знакомый и слегка усталый голос.
– Учитель Дэта, это я, Ченьу!
– Кто?
– Ченьу! В миру – Чжоу Чонбо! Учитель, помнишь, как ты ударил меня по плечам три раза и сказал, чтобы я пришел к тебе в десять ноль одну? Ты еще хотел показать мне картинку с изображением космических микроволн?
– Ээ… в твоем изложении это звучит очень странно. Да, я тебя помню. Как дела?
– Учитель, ты был прав! Проблема действительно в алгоритме! – Я набираю в легкие побольше воздуха и быстро рассказываю ему всю историю, а также излагаю мою догадку: кто-то прилагает огромные усилия, чтобы не допустить распространения алгоритма – и ради этого готов даже убивать.
Мой телефон долго молчит, а затем я слышу долгий вздох.
– Ты все равно не понял. Ты в игры играешь?
– Раньше играл – давным-давно. Ты про игровые автоматы, мобильные или про приставки?
– Не важно. Если твой персонаж нападает на босса, игровые алгоритмы обычно вызывают на его защиту все доступные силы, так?
– Учитель, ты про компьютерных персонажей?
– Верно.
– Но я ничего не делал! Я просто предложил идиотский план маркетинговой кампании!
– Ты не понимаешь. – Голос в трубке мрачно гудит, словно учитель Дэта готов потерять терпение. – Ты – не игрок, который атакует босса, а просто один из компьютерных персонажей.
– Минуточку! Ты хочешь сказать… – Внезапно мои мысли перемешиваются, становятся вязкими, словно густая рисовая каша.
– Я знаю, что с этим сложно смириться, но это правда. Какой-то человек, а может, и группа, поставил под угрозу всю программу – стабильность нашей вселенной. И поэтому система, следуя заранее прописанным инструкциям, призвала компьютерных персонажей и приказала им ликвидировать опасность и сохранить стабильность вселенной.
– Но я же все делал сам! Я просто хотел зарабатывать на жизнь. Я думал, что я ему помогаю.
– Все компьютерные персонажи так думают.
– Так что мне делать? Лао Су зовет меня к себе. Как мне узнать, что это… Учитель, ты меня слышишь?
Из наушника доносятся странные звуки, словно о микрофон трутся тысяча лапок насекомых.
– Когда ты сбит с толку… (шипение)… учитель поможет… Когда ты достиг просвещения… (шипение)… помоги себе сам. Для этого нужно просто… (шипение)… вот и все… Извините, у вас недостаточно средств. Пожалуйста, пополните баланс и позвоните снова. Извините…
– Твою мать! – яростно кричу я и завершаю звонок.
– Ты обалдел? Чего орешь? Если я испугаюсь и у меня случится выкидыш, это ты будешь во всем виноват! – летит из спальни голос жены.
За три секунды я привожу свои мысли в порядок и решаю рассказать жене все. Разумеется, в свой рассказ я включаю только то, что она может понять.
– Скажи Лао Су, что твоя жена планирует улучшить карму ребенку и не хочет, чтобы ты шел по его стопам и занимался аморальными делами.
Я уже собираюсь заспорить с ней, как вдруг телефон снова звонит. Лао Су.
– Ну, что ты решил? Квантовая лаборатория Научно-технического университета Китая делает огромные успехи! Их машина сейчас занимается NP-полными задачами. Ты понимаешь, что будет, если они докажут, что P=NP?
Я смотрю на жену. Она прижимает ребро ладони к горлу и делает режущее движение, а затем вываливает язык.
– Алло? Ты там? Ты понимаешь, что это означает?…
Я обрываю связь, но в моих ушах все еще звучит голос Лао Су.
В каждой программе есть ошибки. Я уверен, что в нашей вселенной одна из них – возможно, самая критическая – это моя жена.
111
Я до сих пор помню день, когда родился Лайлай. У него была розовая кожа, и от него пахло молоком. Он – самый красивый младенец из тех, которых я когда-либо видел.
Моя жена, все еще не восстановившаяся после родов, попросила меня придумать для него хорошее имя. Я согласился, но подумал: имя не играет никакой роли.
Я – не герой, а просто персонаж, которым управляет компьютер. Если честно, то я никогда не считал, что в чем-то виноват. Я не пошел работать к Лао Су, не выдвинул какую-то безумную идею, из-за которой весь проект накрылся, не помешал этому дурацкому компьютеру доказать, что P=NP, я даже не знаю, что это за херня вообще.
