Это была страница из «Шарлотта-Амалия газетт» годичной давности. Лайонел прочитал ее и похолодел.
— Боже мой! — тихо проговорил он в пустой комнате. Да, конечно, он надеялся найти что-нибудь, но такое…
— Что вы здесь делаете? — Дебора стояла в дверях и широко раскрытыми глазами смотрела на Лайонела. Затем она увидела газетную страницу у него в руках и задохнулась. — Нет, — тихо простонала она, прижимая руки к груди. — Нет, пожалуйста…
* * *
— О чем еще вы говорили с Патрицией?
Диана ехала на Салвейшне. Она повернулась в седле к Дэниелу, но не смогла рассказать ему о Грейнджере и его жене; не смогла причинить ему боль, несмотря на свою страстную речь перед Патрицией о том, что теперь не время щадить чьи-либо чувства. Она облизнула губы и постаралась говорить непринужденно.
— Как я уже говорила, Патриция рассказывала мне о вашем знакомстве. Это было очень романтично, Дэниел: любовь с первого взгляда.
— Да, наверное, так оно и было. А теперь мне кажется, что с тех пор прошли века.
— Боже, да прошло всего четыре месяца, разве не так? А вы говорите о себе и Патриции, как о супругах, проживших вместе всю жизнь.
Дэниел только улыбнулся и слегка тронул каблуками бока Танис. Лошадь вскинула голову и перешла в легкий галоп. Диана последовала за ним. Они заехали а поселок рабов, где немного задержались.
— Я пока еще не чувствую себя опытным наездником, — сказал Дэниел, снова забираясь на Танис. — Почему бы нам не поехать в конец острова? Я обнаружил там прелестное место и хотел бы показать его вам. Это особое для меня место.
— Хорошо, — согласилась Диана. Она некоторое время молчала, не зная, как поступить. Затем решилась: — Дэниел, мы с Лайонелом хотели бы, чтобы вы с Патрицией поехали с нами в Англию, когда все это… весь этот ужас закончится. Вы сможете изучать там медицину и…
— Вы говорили об этом с Патрицией?
— Да, говорила. И с вашей матерью тоже. Есть что-то, чего я не знаю, а поэтому не понимаю, почему Дебора настаивает на том, чтобы вы остались здесь, рядом с ней.
— У нее сильно развито чувство собственности.
— Разве она не понимает, что самое сильное ваше желание — помогать людям, не знает, как много значит для вас медицина? Вы же стольким здесь успели помочь!
— Да, знает.
— Вы поедете с нами в Англию?
Дэниел очень серьезно посмотрел на Диану.
— Вы со многими успели побеседовать, не так ли, сестренка? И, кажется, многое разузнали.
Диана покачала головой.
— В общем-то нет. Просто… Многое непонятно, не так ли? А все то… что здесь происходит. Но вы не ответили на мой вопрос, Дэниел.
— Не ответил? Скоро, наверное, отвечу. Да, уже скоро.
Он пришпорил Танис, Диана двинулась за ним, нахмурившись.
* * *
Лайонел очень тихо проговорил:
— Должен ли я понять, что в этой газете написано о вас, Дебора?
Она старушечьей походкой подошла к французским окнам и стала смотреть в землю.
— Господи, я пыталась! Я так старалась!
— Вот эта первая заметка годичной давности. В ней говорится об убийстве молодой девушки в Шарлотте-Амалии. Ее задушили. Дело вызвало большой шум. Она была дочерью местного торговца. Убийцу так и не нашли…
Лайонел помолчал, не сводя глаз с Деборы. Та не шевельнулась.
Граф взял второй листок.
— Еще статья о молодой девушке, которую задушили. Это случилось примерно полгода назад. Тоже в Шарлотте-Амалии. Девушка была рабыней, Кажется, никому не было до нее особого дела.
— Перестаньте!
— Дебора, почему вы собираете эти жуткие заметки? — Но Лайонел уже все понял. Правда, которая ему открылась, заставила его похолодеть.
Дебора медленно повернулась к нему лицом.
— А эти счета от доктора Густавуса? Это за Дэниела, не так ли?
— Да… Видите ли, Густавус все знал и сказал, что может помочь Дэниелу. За это он потребовал деньги…
— И вы решили убрать Дэниела из Шарлотты-Амалии, пока все не раскрылось? Поскольку это, разумеется, было вопросом времени, да?
— Да. Я думала, что на острове Саварол я смогу присмотреть за ним. Боже мой, эта дурочка Мойра! Если бы я только смогла избавиться от нее, когда узнала, что между ними что-то происходит! Если бы только она поняла! Я предупреждала ее, даже угрожала — помните, тот хлыст… Но было уже поздно. Она не слушала.
— Скольких девушек он убил?
— Пятерых. В течение четырех лет. Доктор Густавус все время держал Дэниела при себе, и я была уверена, что лечение ему помогло. Дэниел не знал, что доктор посвящен в его тайну, но об этом знала я.
— А зачем понадобилась Патриция? Как вы могли позволить ему жениться на ней?
— Я думала… нет, я верила, что она сможет изменить моего сына. Они казались такими влюбленными друг в друга. Я молилась… Господи! Как я молилась, чтобы все кончилось, чтобы его разум выздоровел! Но вскоре я поняла, что между ними не все гладко. Это было в период, когда я познакомилась с Люсьеном… Нет, я вышла замуж не из-за Дэниела. Я люблю мужа.
— Но Дэниел кажется совершенно нормальным, таким добрым и…
— Да. Я бы и сама никогда не догадалась, хотя я его мать. Но однажды вечером, года четыре назад, когда я долго не спала, я увидела, что Дэниел вернулся домой поздно. Он только что задушил девушку и пребывал в экстазе. Он тут же мне все рассказал. Потом пришел доктор Густавус.
— А Чарльз Суонсон? Его застрелили, а не задушили.
— В этом виновата Патриция!
— Это она застрелила его?
— Нет, но все-таки это ее вина. Я уже говорила вам, что у Дэниела с Патрицией было все плохо. Дэниел… импотент. Об этом мне сказала Патриция. Они с Чарльзом Суонсоном стали любовниками.
— И Дэниел узнал об этом?
—Да.
— И застрелил Суонсона?
—Да.
— В это трудно поверить, Дебора! Вы-то, конечно, понимали, что между Чарльзом Суонсоном и Эдвардом Бемисом были… так сказать, более близкие отношения, чем это обычно бывает между мужчинами.
— Патриция об этом тоже знала. Она хотела изменить Чарльза. И изменила, на некоторое время.
— Дебора, Дэниела нужно остановить.
— Он мой сын!
— Да, и его необходимо остановить.
Дебора вздрогнула и спрятала лицо в ладонях. Она тихо стонала.
Лайонел подошел и обнял ее.
— Простите меня, — сказал он. — Мне очень жаль. Вы сейчас поговорите с Люсьеном?
— Он возненавидит меня, — выдохнула Дебора. — Он станет презирать меня за то, что я принесла на его остров безумие и смерть!..
