были живы, но две вещи они знали с абсолютной уверенностью: опасность миновала. И мир, каким все его знали, изменился.
Теперь с благоговейным изумлением они смотрели на новый облик Кассардима. Два могучих дерева выросли из глубин Вечной реки. Деревья такие огромные, что их ветви несли оранжево-золотистое облачное небо, а их корни скрепляли основы Царства Мертвых. Одно дерево черное, как ночь, но листья пронизаны золотыми прожилками. Стебель другого дерева – из чистого золота с листьями, такими же темными, как само Царство Теней. Их стволы были переплетены друг с другом. Объятие, застывшее во времени. Неразрывно связаны друг с другом до конца времен.
Когда девять хранителей драгоценностей поняли, какая невероятная жертва была принесена, их глаза наполнились слезами. Слезами скорби, надежды и благодарности. Вместе они шагали по мосту, который проходил между двумя стволами. Кассарды всех народов стекались с Золотой горы и следовали за ними безмолвной и изумленной процессией. Их взоры были устремлены на чудо, которое спасло их всех. Черные и золотые листья тихо шелестели на ветру, и вода Вечной реки мирно обтекала огромную корневую сеть.
– Им бы понравилось, – тихо объявил маленький мальчик. Зверушка на его плече одобрительно пискнула.
– Определенно, – сказал курносый князь и утешительно обнял мальчика за плечи.
– Достаточно монументально, как раз для эго принца Теней, – проворчал мрачный великан. Он провел по глазам рукавом своей рубашки, скрывая тем самым свое неравнодушие.
В тени двух деревьев пожилой мужчина с золотыми символами на лбу остановился и посмотрел на других хранителей драгоценностей. Он выглядел расстроенным и раздираемым муками совести, но мужчина не стыдился своих слез и с торжественной серьезностью повысил голос.
– Теперь мы все обязаны жизнью и должны этот долг отдать. Сегодня мы скорбим, – сказал он, – а завтра Кассардим возродится из пепла прошлого. Пусть это будет Кассардим, которым наша последняя императрица могла бы гордиться.
– Ты можешь на это рассчитывать, принцесса, – пробормотал воин с растрепанными волосами.
44. Годы приходят, годы уходят
Когда человек умирал, его душа путешествовала сквозь Танцующие туманы через Вечную реку к Золотому мосту. Там ей предстояло пройти два Императорских дерева, прежде чем она наконец доберется до Золотой горы и Суда мертвых. Так было день за днем, год за годом, десятилетие за десятилетием.
Только не сегодня. Сегодня Золотой мост окружала редкая тишина, потому что конец имперской эпохи отмечался в сотый раз и суд над мертвыми стоял неподвижно в честь последней императорской пары.
На мостик вышел джентльмен в элегантной мантии. Это был Лазар, бывший сенешаль империи, а ныне носитель драгоценности Золотого народа. Он повел пеструю детскую толпу из всех царств к могучим стволам императорских деревьев. Величественный вид переплетенных корней с их черно-золотистой и золотисто-черной корой вызывал у малышей разинутые рты и большие блестящие глаза. В их головах уже сейчас роились бесчисленные вопросы, но Лазар какое-то время еще позволял им потомиться в своем волнении. Он перевел взгляд на один из огромных золотых корней. Там, наверху, удобно устроился молодой человек. Волосы на его висках были коротко подстрижены, так что можно было хорошо разглядеть янтарные украшения Лесного народа. Остаток светлых волос был вплетен в ирокез. Его воинственная внешность не очень соответствовала мягким чертам лица и мечтательной манере, с которой молодой человек рассматривал папку с рисунками, лежащую у него на коленях. Тихо он напевал какую-то мелодию себе под нос. Детскую песенку, которую раньше всегда пела ему сестра.
– Так и думал, что найду тебя здесь, – поприветствовал его Лазар.
Парень улыбнулся, но не потрудился оторваться от своей папки.
– Ты снова рассказываешь свои истории, старик?
– Конечно, – спокойно ответил Лазар. – Некоторые из них никогда не должны быть забыты.
Теперь юноша поднял свои мшисто-зеленые глаза. Задумавшись, он смотрел на бывшего сенешаля. Чувствовалось, что они разделяли воспоминание, которое давным-давно покрылось глубокими ранами и все еще не полностью зажило.
Через некоторое время Лазар вздохнул и повернулся к толпе детей, которые уже сгорали от нетерпения.
– Подойдите сюда, – он поманил их поближе, – и поприветствуйте принца Замо из Блуждающего леса. Одного из девяти хранителей драгоценностей.
То, о чем просил Лазар, было сделано синхронно. «Ваше Высочество» прозвучало в десяти разных тонах, в то время как принц Замо кивнул детям, которые поспешно поклонились ему.
Едва закончив, девочка с серебряными звездами над бровями подняла руку.
– Да? – воскликнул Лазар.
– Почему после императрицы Амайи не стало новых императоров? – хотела знать девочка из Облачного Царства.
– Потому что она показала нам, что наше единство сильнее трона, – добродушно ответил Лазар.
– Поэтому она разделила жемчужину?
– Совершенно верно.
Самая маленькая девочка в группе прошептала:
– Я тоже хочу стать носительницей драгоценности.
Лазар улыбнулся маленькой всаднице тумана.
– Если ты захочешь этого достаточно сильно, ничего не помешает.
– Но… я не принцесса, – запнулась она, испуганная тем, что Лазар ее услышал.
– Императрица Амайя тоже не была, – сказал бывший сенешаль, вызвав этим изумленный ропот. – Она даже была одной из потерянных детей.
– Что значит потерянные дети? – спросил веснушчатый мальчик – скальный бегун.
– Так мы раньше называли тех, кто не носил символов народов.
Паромная девочка нахмурилась.
– Но разве они не могли просто пойти к одному из носителей драгоценностей и выбрать себе народ?
– Нет, – объяснил Лазар, – раньше такого не было.
Мысль об этом показалась детям настолько абсурдной, что воцарилось молчаливое замешательство. Наконец заговорил курчавый мальчик-фахин. Он не стал ждать, пока Лазар разрешит ему заговорить, а прямо спросил:
– Можно нам подняться на корни?
Остальные дети уставились большими глазами на него, а затем на Лазара. Предложение показалось столь же неуважительным, сколь и восхитительным.
Лазар смерил мальчика взглядом, полным шуточной строгости.
– Если вам это удастся, то можете это сделать.
Взволнованные дети побежали прочь, но вдруг раздалось глубокое рычание. Черная тень отделилась от темного корня, обнажив свои острые, как бритва, клыки.
Дети закричали. Некоторые остановились, как окаменевшие, перед огромной крылатой хищной кошкой, другие побежали обратно к Лазару, который хмуро наблюдал за всем этим. У мальчика-фахина приоткрылся рот.
– Ого, это Нокс? – вырвалось у него. – Храбрый шендаи императора Ноара? Я думал, что он пал в войне с хаосом.
– А я думала, что все это просто сказка, – вздохнула девочка из Царства Теней.
Лазар слишком смело побрел к пожилому шендаи, который опустил голову и с ворчанием позволил почесать свой подбородок с проседью.
– В каждой хорошей сказке есть искра правды, – пробормотал он.
Теперь детей было не удержать. Они засыпали бывшего сенешаля вопросами и не отпускали до тех пор, пока каждому
