Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
— Должны.
— Замерз?
— Да, как бы, не май месяц!
— Налил бы тебе водки, чтобы согреться, но, увы, нету!
В ответ на это Дмитрий только покачал головой и, отцепив от пояса жестяную флягу, сделал изрядный глоток. В воздухе отчетливо запахло спиртом, а унтер демонстративно закрутил крышку и вернул фляжку на место.
— Вам, вашбродь, не предлагаю, вы за рулем.
— Что?! — выпучил глаза Самойлович.
— Верхом, говорю, — поправился Будищев. — Лошади отчего-то страшно не любят запах ракии. Будет жаль, если ваша брыкаться начнет.
— С чего это она брыкаться начнет? — удивился прапорщик, но вдруг его обычно смирный конь потянулся к унтеру, как будто пытаясь укусить.
— Вот видите, — невозмутимо заявил тот, немедленно отскочив. — Так хватанула бы зараза!
Самойлович в ответ только посмеялся и, легонько поведя поводьями, отъехал к готовым к движению упряжкам картечниц.
— Трогай!
Повинуясь его приказу, ездовые хлестнули лошадей и начали переправу. Животные не особо охотно пошли в холодную воду, однако одни солдаты тянули их за поводья, другие подталкивали митральезы и зарядные ящик, так что скоро взвод Самойловича оказался на другой стороне. Затем наступила очередь пушек и вслед за митральезами через Соленик двинулись упряжки четырехфунтовок. Они были куда тяжелее, но, тем не менее, общими усилиями и их удалось перетащить через водную преграду, после чего можно было двигаться дальше.
— Ну что разложили костер? — спросил у солдат, замерзший и злой как черт Будищев.
— Так точно, — испугано ответил один из них и боязливо глянул за плечо грозному унтеру.
Дмитрий оглянулся и увидел сидящего на коне Линдфоррса, лицо которого не предвещало ничего доброго.
— Приказ был артиллерии выступать немедленно! — нетерпящим возражения тоном заявил он.
— Так точно! — рявкнул в ответ Будищев, предано поедая начальство глазами.
— И никакие задержки недопустимы, — чуть менее уверенным голосом продолжил тот.
— Негодую вместе с вашим благородием!
— Да, черт возьми, — разозлился подпоручик, — в чем дело? Изволь, наконец, объяснить!
— Ваше благородие, — вздохнул Дмитрий, — ведь октябрь месяц, а мы этот проклятый ручей вдоль и поперек облазили. Дозвольте хоть немного обсушиться?
— Все промокли, — неуверенно возразил Линдфорс, форсировавший реку верхом и ухитрившийся так поджать ноги, что не замочил даже сапог.
— Все только по яйца, господин подпоручик, и только потому, что нижние чины вашей доблестной команды, искупались по самую маковку, но таки нашли брод! Ну, ей богу, ваше благородие, мы ребята молодые-неженатые, еще застудим себе чего-нибудь, тут делов то, на две с половиной минуты! К тому же вон, гаршинские в полной готовности стоят, землю копытом роют.
— Трофеи хочешь поискать? — поджал губы офицер.
— Господь с вами, ваше благородие, — почти укоризненно отозвался унтер. — Какие трофеи после казаков, скажете тоже. Эти чубатые на ходу подметки рвут! Нет, мы только если патроны, ну и оружие маленько. Кстати, на это есть отдельное разрешение от командира полка, их высокоблагородия, полковника Буссе.
— Смотрите только не задерживайтесь, — сдался Линдфорс, — а то бой еще не закончился.
— Такого чтобы Будищев в бой опоздал еще не было, — обрадованно воскликнул Дмитрий и и протянул офицеру только что найденный Смит-Вессон. — Гляньте, такой как у вас, не иначе, с убитого офицера сняли.
— Совсем не обязательно, турки для своей армии тоже такие закупали. Можешь оставить себе.
— Рылом не вышел такой револьвер носить, ваше благородие.
— Отчего ты так думаешь? Возьми, а то твой ремингтон давно пора старьевщику снести.
— Зато на него никто из начальства не позарится.
— Ну, как знаешь.
Договорив, подпоручик повернул коня вслед за ушедшей батареей и неторопливо потрусил вперед, раздумывая о всяких пустяках. Накануне отправления на рекогносцировку у него состоялся странный разговор с новым приятелем брата Вельбицким. В тот вечер они немного выпили, затем перекинулись в карты, но игра отчего-то не пошла. Игравший с ними поручик Венегер, зачем-то ни к селу, ни к городу, завел разговор о картежных шулерах. Сначала его слушали более или менее благосклонно, но затем в его словах послышался намек, и офицеры начали хмуриться. Никто, впрочем, не хотел принимать его слова на свой счет, однако поручик не унимался, и дело вполне могло кончиться скандалом. Ситуацию неожиданно спас жандарм, переведший разговор на разбойников, дело которых он вел прежде. Рассказ его изобиловал пикантными подробностями и скоро все собравшиеся, не исключая и Венегера, дружно смеялись над похождениями незадачливых лиходеев.
Наконец, когда все уже расходились, Вельбицкий как бы невзначай спросил: — правда ли в его команде служит странный солдат, принадлежащий к титулованной аристократии?
Линдфорс сразу понял о ком речь, и рассказал ему историю Будищева, насколько она ему самому была известна. Возможно, в другой раз он не стал бы откровенничать с жандармом, однако выпитое туманило голову, к тому же штабс-капитан был славным малым и неплохим товарищем. Так что рассказ получился достаточно откровенным и подробным. Помимо всего прочего, в него вошел эпизод с потоплением турецкого парохода, история о спасенной от волков девочке, а также много другого, включая странное для солдата увлечение гимнастикой. Надо сказать, что подпоручик сам удивился, что так много знает о подчиненном ему нижнем чине.
Вельбицкий внимательно выслушал все, что ему поведал собеседник, затем перевел разговор на другую тему и откланялся. И вот теперь Линдфорс чувствовал, что определенно наговорил лишнего, хотя не мог сказать почему. У него даже мелькнула мысль рассказать об этом разговоре Будищеву, однако, немного поразмыслив, он решил, что в этом нет никакого смысла.
В это время не подозревающий, что им так заинтересовались, закутавшися в шинель, Дмитрий сушил у костра одежду, просматривая заодно кучу лежащего перед ним добра. Он немного слукавил перед своим командиром, говоря, что после казаков трофеев не остается. Оно, конечно, чубатые донцы не зря тренируются поднимать на полном скаку с земли разные предметы, и многое эти ушлые ребята успели подобрать, однако и на долю охотников доставалось не мало.
Сейчас Будищев с интересом осматривал довольно увесистый кошелек, точнее портмоне из дорогой кожи с латунной окантовкой. Большой вес позволял надеяться на серьезную добычу, но, к удивлению унтера в нем нашлось всего несколько наполеондоров[78] и пару мелких ассигнаций. Впрочем, для простого солдата, и это было весьма внушительной суммой. Однако Дмитрий не стал прятать добычу, а кинул ее на расстеленную перед ним холстину, где уже лежала более или менее ценная добыча, составлявшая добычу взвода, которую с его легкой руки все уже называли "общаком".
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
