Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
Капли падали на пол, под ноги сидящему на полу Филиппу. Близнец накренился и, бессильно свесив кудрявую голову, завалился на бок.
Словно сквозь пелену тумана Франц услышал собственный крик.
– Не-е-е-е-ет!
Время замедлило ход.
Все вокруг окутала тьма.
Мгновения растворились в пустоте.
Франциск не помнил, что делал после. Не слышал своих криков, не чувствовал, как бежал к брату.
Он очнулся лишь в тот момент, когда увидел перед собой белое лицо Филиппа и его голубые глаза – все такие же удивленные, смотрящие на мир так, словно видят его впервые.
– Фил! Фил!
Франц даже не подумал, что Калике стоит за его спиной с кинжалом в руке.
Он лишь сжимал в руках хрупкое тело брата и с ужасом взирал на багровый цветок, расцветающий на его белой рубашке.
– Ф… Фил! Фил!
Слезы застлали глаза.
Франциск кричал. Пытался добиться от близнеца хоть слова.
Вдруг глаза Филиппа прояснились. Удивление пропало, взгляд стал испуганным. Фил сморгнул туман, взглянул на старшего брата и прошептал:
– Прости… Франц… так… должно… было… слу…
Он шевельнул губами и застыл, глядя голубыми глазами в пустоту.
Франц не шевелился. Смотрел в эти ледяные глаза и видел в них отражение себя и еще – рогатую голову Каликса за своей спиной.
«Нет. – Мысль была тяжелая, словно жернов. – Нет… не может…»
Послышался гул голосов. Айсиды подступили к нему, окружили.
Кто-то потянул Франца за руку, чьи-то костлявые пальцы легли на плечо.
– Нет! – заорал Франц. – Не трожьте! Не смейте! Прочь! Я убью вас! Нет, нет, нет!
Но цепкие айсидские руки подняли его в воздух. Оторвали от тела брата, увлекли назад, и хотя Франциск брыкался и отбивался так, как никогда в жизни, вырваться не смог.
Его не отпускали. Он видел, как серебряный гигант склоняет рогатую голову к Филиппу, поднимает безвольное тело мальчика на руки. Каштановые кудри рассыпались, белая рука свесилась – такая маленькая и хрупкая и совершенно недвижимая.
В торжественной тишине, прерываемой лишь криками Франца, монстр пронес тело младшего близнеца к краю моста. Калике поднял Филиппа над водой.
– Нет! – вопил, бился Франц. – Не смей! Убери от него свои руки! Не трожь моего брата!
Толпа затихла, ни звука не срывалось с уст айсидов. Они глядели на застывшую фигуру Северного Ветра с хрупким телом мальчика на руках.
Мгновение.
И тело Филиппа полетело вниз.
Послышался громкий всплеск.
Северный Ветер отступил от края моста и распрямил плечи. Высокий и сильный, гордо вздымающий голову.
Сотни мотыльков, усеявших пол, вдруг растаяли, словно ушли под землю.
Вдруг по тронному залу разнесся истеричный, захлебывающийся вопль:
– Ты! Ты! Добился! Своего!
Франциск на мгновение оторвал заплаканные глаза от Каликса. В воротах стоял Эмпирей, все тело которого было обмотано ледяными цепями. Лицо Эмпирея скривилось, и никогда еще в своей жизни Франц не чувствовал столь сильной ярости. Такой, что сражает противника лишь взглядом. В янтарных глазах Эмпирея горело пламя.
Он ненавидел.
Всей душой.
Всем сердцем.
Всем своим естеством.
– Ненавижу! – проорал он, брызжа слюнями. – Ненавижу, ненавижу тебя! Что, добился чего хотел? Будь ты проклят, навсегда ненавистный брат! Будь ты трижды проклят, Калике Мизери-и-и!
– Уведите! – пролился ледяной голос.
Франц никогда не слышал, чтобы его друг говорил так.
Каликса словно подменили.
Бьющегося Эмпирея увели, но его крики и ядовитые проклятия еще долго слышались из дальних проходов.
Франциск столкнулся взглядом с Каликсом.
Глаза серебряного монстра были холодны: настоящий север, такой ледяной и бесчувственный, каким может быть только он.
«Как же так… ты же был нашим другом». – На глазах Франциска снова выступили слезы.
Глава 28 о песне Северного Ветра
Франц открыл рот, чтобы выкрикнуть эти злые слова, но Калике отвернулся.
Все замерли и затаили дыхание.
Что-то происходило. Франц не слышал то, что слышали другие. Но вдруг и он уловил: далекое жужжание доносилось из-под земли. Из недр горы – из тех самых подземелий, куда утекала река, приближалось гудение.
Миг – и река взметнулась фонтаном, брызги разлетелись сотнями искр, и из воды поднялся столб черно-желтых телец. Северный Ветер отступил.
В его движениях чувствовалось что-то затаенное, волнующее, мистическое.
Он сейчас был точь-в-точь таким, как когда увидел Северные горы во время полета на ковре.
Франц застыл, широко распахнув глаза.
Облако мотыльков поднялось над рекой и зависло над мостом, а уже в следующий миг они ринулись вниз, сбиваясь в кучу, и та словно бы уменьшалась в размерах, формируя тело…
И через секунду на пол тронного зала опустились ноги, составленные из тысяч сбившихся в кучу мотыльков.
У черно-желтого человека не было лица.
Руки и ноги, тело, шея и голова, всё – бабочки.
Мгновение человек смотрел перед собой. Вдруг жужжание резко оборвалось, будто кто-то захлопнул дверь.
Бабочки съежились, и тело стало человеческим.
Перед собравшейся в тронном зале толпой стоял маленький мальчик.
У него была белоснежная кожа. Длинные волнистые волосы цвета ночи. Голубые глаза сияли точно звезды.
Он молчал, глядя удивленно распахнутыми глазами на замершую толпу.
Калике сделал пару шагов к Филиппу и вдруг встал на колено, преклонил голову и протянул руку к мальчику. Взяв его бледную ладонь в свои когти, Калике опустился так низко, как только мог, и с превеликим волнением – таким же, с каким склонялся перед Мудрецом – поцеловал белую руку.
– Мой господин… – прозвучал его голос. Неожиданно громкий и низкий, будто доносящийся из глубин холодного северного моря. Северный Ветер впервые говорил своим настоящим голосом. – Мой господин!
По серебряным щекам монстра заструились сияющие слезы.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
