И если с отрядом горцев я ещё имел надежду справиться, то присутствие регулярной конницы сводило наши шансы к минимуму. Надо было срочно что-то придумать.
Пока я осматривался по сторонам, лихорадочно соображая, что же делать, вся наша колонна подтянулась к передовому отряду и остановилась.
Взгляд мой, осматривая крутые, почти отвесные склоны узкого прохода, скользнул вниз, к горцам, спокойно ожидавшим, что же мы будем делать дальше. Они не торопились и, судя по всему, были уверены в своих силах. Что ж. я их отлично понимал! Будь у меня за спиной сотня конных пикинёров. Я бы тоже был уверен в себе. Тут мои размышления на несколько секунд прервались. Я даже на стременах привстал, пытаясь разглядеть, как далеко от нас выход из ущелья. Потом оглянулся и подозвал к себе Цыгана.
— Доставай горн, сказал я, когда он подъехал.
Недоумённо взглянув на меня, цыган порылся в седельной сумке и достал инструмент.
— Значит, так, — начал я, — как только выстроимся для боя, начинай играть «Тревога!» и «Все ко мне!» Трижды — один сигнал, трижды — другой. Играй до тех пор, пока ты наконец не поймёшь, что это уже не требуется. Даже если ты останешься совсем один и враги будут вокруг тебя. Играй так громко, чтоб тебе казалось, будто твои лёгкие сейчас лопнут от напряжения, понял?
— Не совсем, — помотал он головой, — Для чего?
— Пошевели своими мозгами, Цыган, — нетерпеливо воскликнул я, — там, позади них, в старой крепости сидят и маются от безделья две сотни конных пикинёров! Понимаешь!? Они должны услышать твой сигнал и ударить горцам в тыл. Усвой хорошенько, Цыган, — я взял его за плечо, — в этом сигнале наше спасение. Иначе мы все здесь поляжем. Теперь ты понял меня?
— Понял, сержант! — глаза его озорно заблестели, — не беспокойтесь! Уж я им сыграю…
— Отлично, — улыбнулся я, — теперь дальше… Хорёк, Дворянчик, Зелёный! Ко мне!
Кроме названных мной подошли ещё несколько наиболее уважаемых поселян. Среди них, само собой, Будир, Гролон и ещё кое-кто.
Дождавшись, когда соберутся все, я изложил простой и незамысловатый план боя.
Выстраиваем основной отряд клином. Позади него ставим в две линии пехоту. За пехотой становятся стрелки Зелёного. Как только Цыган заиграет на горне, начинаем обстрел противника из всего, что имеется: луки, арбалеты, пращи и т. п. Как только горцы ринутся в атаку (а перестрелкой они долго заниматься точно не будут!), наш клин срывается с места и завязывает бой. Задача пехоты перехватывать тех всадников противника, которые обогнут клин и попытаются напасть на обоз. У стрелков Зелёного задачи оставались прежние.
В целом всё именно так и происходило. Только горцы вообще не стали принимать участие в перестрелке. Едва заслышав громкие звуки горна, эхом отдававшиеся от окружающих нас скал и раскатисто мчавшихся вдоль ущелья, они с оглушающим визгом ринулись в атаку. Вероятно, они решили, что слышат вызов на бой. Вот и не стали медлить. Так что обошлось без продолжительного обмена выстрелами. Мы и успели-то сделать всего по паре выстрелов, как пришлось отложить арбалеты и луки в сторону и взяться за пики и копья. Разогнав свой клин, мы с шумом, лязгом и грохотом врезались в самую середину горского отряда, сразу пробив его почти насквозь. А дальше уже пошла сплошная рубка на мечах.
Горцы, размахивая своими укороченными мечами, больше похожими на длинные кинжалы, визжали и вертелись вокруг, не соблюдая плотного строя и порская во все стороны сразу же, как только начинали чувствовать наш напор.
Мы же, напротив, строй держали плотный, не рассыпаясь и не давая растащить нас по сторонам. Сейчас, в бою, сказывались результаты занятий, что мы всю зиму проводили с поселковым ополчением. Мужики держались хорошо, дружно отражая наскоки противника и тут же переходя в короткие и мощные контратаки.
Стрелки Зелёного несколько раз буквально спасали нас, стрелами и арбалетными болтами сбив напор нескольких яростных атак горцев.
Рубя мечом направо и налево, я с беспокойством поглядывал за спины наседающего со всех сторон противника. Их резерв, сотня конных пикинёров, пока ещё в бой не вступала, разумно ожидая переломного момента. И тогда они либо нанесут сокрушительный удар, решая исход боя в свою пользу, либо, если мы вдруг погоним горцев, контратакуют нас, вынудив остановиться. А то ещё и, чего доброго, заставят отступить… А второго такого боя нам уже не выдержать. И тогда придётся переходить к обороне, укрываясь от конных атак за обозными телегами.
Цыган трубил без передыху. Трубил так, что порой перекрывал звуками горна лязг железа, крики людей и конское ржание. Бой наш происходил на удалении не более двух миль от входа в ущелье. И звуки его, а в особенности — тревожные сигналы горна должны были разноситься далеко окрест.
«Ну, где же вы!? — мелькала у меня уже не однажды досадная мысль, — Где вы, чёрт бы вас там всех побрал!?»
Уже дважды горцы откатывались назад, перестраивались и опять бросались в атаку. Я не решался их преследовать, опасаясь атаки вражеских пикинёров и давая своим людям хоть немного передохнуть между двумя схватками.
В одной из таких схваток погиб Степняк. Приняв на себя сразу три копья, он всей грудью навалился на них, сбрасывая с сёдел и подминая под своего коня. Но тут силы покинули его. Сказалась рана, полученная накануне. Уже не было у него той быстроты и мощи в движениях, что не раз помогали нашему кузнецу одолевать и более сильных соперников. Не успел он увернуться от кинжального взмаха, мелькнувшего перед самыми его глазами и перерезавшего Степняку горло. Потоком хлынула горячая кровь из захрипевшей гортани на землю. Мы с Хорьком и Дворянчиком, бившиеся неподалёку, кинулись к нему на помощь, но не успели. Только и удалось, что попластать тех горцев, что окружили его, да подхватить тело и вынести к обозу из общей свалки. Передав тело Степняка вопросительно взглянувшей на нас Санчаре, мы только горестно махнули руками и кинулись обратно в бой. Некогда было нам оплакивать павших и утешать раненых. Всё это потом! Либо мы сейчас выстоим. И тогда выжившие оплачут и похоронят погибших. Либо — все ляжем. И тогда уж некому будет ни оплакивать, ни хоронить…
…Удар двух наших конных сотен в тыл наседающего противника пришёлся как нельзя вовремя. Я уже видел, как резерв противника начал смещаться с места, постепенно набирая ход, вероятно, имея намерение нанести нам последний, решающий удар. И либо разгромить нас окончательно, либо отбросить к обозу, где и довершить наше уничтожение.
И тут у них в тылу запел горн. Это Цыгану, а вместе с ним и всему отряду горнист из полка майора Стоури отвечал, что к нам идут на помощь. Звук его горна заставил начинавших атаку конников противника сбиться с шага, приостановить свой разбег и начать разворачиваться.
Командир отряда королевских конных пикинёров, не особо мудрствуя, на ходу выстроил свой отряд в три линии, по полусотне в каждой и ещё одну полусотню придержал в качестве резерва. С чем и атаковал, с марша ударив по ещё не вполне завершившему перестроение неприятелю.
